Тропинка не пересекала прогалину, а огибала её по периметру, описывая почти полный круг, так что мы снова углубились в лес неподалёку от того места, где вышли из него. Как раз перед тем, как снова войти под сумрачный шатёр, я приготовился срубить мешавшую мне лиану, но замер, увидев оставленный рядом с тропинкой след, подтверждавший моё предположение о том, что мы были не единственными, кто по ней шёл.
Я заметил кустик, состоявший из нескольких голых прутьев. На верхушке каждого из них торчал пучок крошечных тёмно–красных перистых листьев. Два полых стебля были повреждены так недавно, что из них до сих пор ещё сочился водянистый сок. Я наклонился, чтобы разглядеть их получше, и у меня не осталось никаких сомнений. Они были не сломаны, а срезаны. Желая подтвердить свою догадку, я сам срезал ещё один. Упругий гладкий стебель легко гнулся в руках, из нижней его части брызнула жидкость.
- Идёт удить рыбу.
- Что?.. - начал было я.
- Молчи! - Ит стал просто невыносим. - Да, идёт удить рыбу… Будь осторожен. Я с трудом читаю его мысли. Он находится на очень низкой ступени развития, думает в основном об еде, и его мыслительный процесс весьма примитивен. Он идёт к воде, где надеется заняться рыбной ловлей.
- Это тот, с дубинкой?
- Скорее всего, да, - согласился Ит, - если только здесь Не развилось два примитивных вида. Правда, вряд ли тот же самый туземец. Мне кажется, они часто ходят в этом направлении. Он шагает по тропе с уверенностью существа, идущего по знакомой дороге, на которой ему нечего бояться.
Я не разделял уверенности туземца. Неподалёку раздался громоподобный удар. С Итом на плечах я бросился к ближайшему дереву, прижался к нему спиной и выставил вперёд перепачканный соком нож. Обзор был слишком ограничен. Как я ни старался разглядеть хоть что–нибудь, я почти ничего не видел за стволами деревьев и переплетениями лиан.
Всё было спокойно. Судя по звуку, рухнуло одно из гигантских деревьев, чьи корни, казалось, достигали ядра планеты. Рухнуло? Рано или поздно все деревья умирают. А мёртвое, начавшее гнить дерево неизбежно падает под тяжестью покрывающих его лиан и растений–паразитов. Ведь упало же дерево, что образовало прогалину в лесу. А вдруг следующим будет как раз то, к которому я прижимаюсь спиной? Сперва я устремился к нему в поисках укрытия, а теперь так же быстро убежал прочь.
Не знаю, может ли мысль выражать насмешку, но именно такая мысль исходила от Ита. Я решил, что он становится совершенно несносным.
Как назло, я тут же зацепился ботинком за корни лиан и рухнул навзничь, словно мёртвое дерево. Я пришёл в ярость. Реакция Ита была мгновенной - он спрыгнул на землю и уселся неподалёку, обнажив клыки, всем своим видом выражая крайнее недовольство.
- Если ты не можешь ходить нормально, - выпалил он, - то по крайней мере, смотри под ноги. Зачем ты таскаешь на себе эту тяжелую и никому не нужную шкуру?
А действительно, зачем? Я так вспотел под скафандром, что комбинезон уже прилипал к телу. Кожа зудела, особенно там, где я не мог почесаться; было очевидно, что мне придётся не один день мокнуть в ванне, чтобы избавиться от преследовавшего меня собственного запаха. И всё же я цеплялся за скафандр, как тарк цепляется за свой панцирь, защищающий его от неизвестности.
Для космоса он больше не годился. Осмотрев ткань, я обнаружил, что порвал её при спуске с дерева. Тяжёлые ботинки камнем висели на ногах и тонули в перегное. Пояс, в кармашках которого лежали все наши нехитрые пожитки, можно приспособить поверх комбинезона, а сам скафандр… Ит прав. Он только мешает. И всё же я еле двигал пальцами, расстёгивая многочисленные застёжки и пряжки, мне ни за что не хотелось расставаться со своим панцирем.
Однако, сбросив его и почувствовав прохладу, я вздохнул с облегчением. Когда мы двинулись дальше, у меня оставался лишь маленький свёрток за спиной, руки же освободились, и я мог теперь легко орудовать ножом. Идти стало намного легче. Прочные трикотажные вкладыши, которые я вытащил из космических ботинок, не только предохраняли ноги от соприкосновения с почвой, но и обладали тем преимуществом, что не скользили по перегною. Найти бы теперь пруд или ручей, окунуть в него своё распаренное тело и вымыться по–настоящему, правда, в незнакомом мире подобное мероприятие было бы совершеннейшим безрассудством, разве только я сначала убедился бы в том, что в воде нет никаких обитателей, которые могли бы оказать сопротивление при моём вторжении.
- Вода, - объявил Ит. Его голова покачивалась из стороны в сторону. - Вода, много воды, неизвестные животные.
В воздухе витали разнообразные, незнакомые мне запахи. Я поверил Иту и пошёл медленнее. Почва под ногами стала влажной, на ней оставались более глубокие и чёткие следы. Я выделил один, отпечатавшийся поверх других. Клиновидный, с зубцами, чётко выделявшимися там, где он выступал за края тропы, он был намного больше тех, что оставлял я сам.
Я не следопыт и никогда не охотился на животных. Правда, я бывал в колониях переселенцев и на первобытных планетах, но не видел там ничего, кроме деревень и факторий. Я не имел никаких навыков жизни среди дикой природы.
Но всё же я понял, что существо, оставившее такие чёткие и глубокие следы, было большим и тяжёлым, и, скорее всего, передвигалось нерешительно.
- Вода, - повторил Ит.
Я уже и сам догадался об этом. На залитой жидкой грязью тропе больше не оставалось чётких отпечатков следов. Кое–где земля оставалась более твёрдой, и я прыгал с кочки на кочку. Очень скоро тропа скрылась под тонким слоем воды, из которой поднимались деревья и кусты. Попадались кучи мусора, застрявшие в переплетениях лиан на высоте моего роста. Создавалось впечатление, что здесь недавно произошло наводнение, и теперь земля медленно просыхала.
Между деревьями в ямах показались лужи, пахнущие гнилью и окружённые полосами жёлтого ила. Мы прошли мимо груды костей, застрявших среди лиан; узкий череп скалил на нас свои зубы.
Лужи превратились в небольшие озёра; озёра, соединяясь вместе, образовывали огромные пространства, покрытые стоячей водой. Подмытые деревья угрожающе клонились в разные стороны. Те, что поменьше, иногда были вырваны с корнем и торчали комлем вверх.
- Осторожно!
И снова предупреждение Ита запоздало. Возможно, из–за зловония его обоняние утратило свою остроту, но он унюхал туземца лишь после того, как я его заметил.
На склонившемся над прудом стволе дерева притаилось существо, хорошо видное при дневном свете. Это был гуманоид, однако жёсткие волосы росли у него не только щетинистой копной на голове, но и двумя густыми полосами вдоль наружной стороны рук и ног, а также тремя круглыми мохнатыми пятнами на груди и животе.
Вокруг его чресел болталась коротенькая бахромчатая юбочка, а с толстой шеи свисал ремешок с нанизанными на него тускло–зелёными шариками вперемешку с красными цилиндрами. Тяжёлая дубинка лежала на суку, а её владелец с головой ушёл в работу.
Прут - я узнал в нём тонкий стебель, срезанный с того куста, мимо которого мы проходили - был согнут в кольцо, один из концов образовывал ручку. Туземец крепко зажал его в огромных когтях ног. В руках же он держал раздвоенную палку, на которую была насажена извивающаяся чёрная тварь, она так яростно билась и дёргалась, что я не мог её разглядеть.
Борьба была совершенно напрасной, туземец водил палкой через обруч, сначала из стороны в сторону, а затем сверху вниз. Нить, тянувшаяся из извивающегося тела, зацеплялась за края обруча и, соединяясь с соседними, образовывала сеть. Ещё раз пропустив своего пленника через обруч, туземец остался доволен результатом. Резко взмахнув рукой, он бросил палку с насаженным на неё существом в пруд. На месте падения образовался водоворот, в котором исчезли и тварь, и палка, и больше уже не появлялись на поверхности.
Туземец поднялся на ноги, держа сеть в руке. Он был на голову выше меня. Несмотря на тонкие руки и ноги, его бочкообразное тело казалось очень сильным. Лицо было не похоже на человеческое и напоминало скорее маски демонов с Танфа.
Глаза прятались под нелепыми кустистыми бровями, и оставалось только догадываться, где они находятся. Нос представлял собой мясистую трубку, которая постоянно двигалась из стороны в сторону. Под этим отростком располагался рот, из которого торчали два клыка, подбородка не было, кожа свисала свободными складками прямо от нижнего ряда зубов к горлу. Путешествуя по звёздным трассам, со временем привыкаешь к странному виду местных жителей. Закатане похожи на ящериц, предки тристиан - птицы, есть и другие расы, происходящие от лягушек, собак и прочих животных. Но с моей точки зрения, это ужасное лицо было настолько отталкивающим, что я сразу же почувствовал к туземцу отвращение.
Он осторожно пробирался по стволу раскачивающегося под его тяжестью дерева, нащупывал ногой опору и лишь затем переносил на неё вес своего тела. Затем, не сводя глаз с грязной воды, он растянулся во всю длину, зажав оплетённый сетью обруч в левой руке.
Я замер в нерешительности. Если я пойду вокруг озера, то попадусь на глаза рыбаку, а мне этого не хотелось. Ит молчал, внимательно разглядывая туземца. Пока я колебался, рыболов влчахнул рукой, захватив обручем покрытую чешуёй тварь длиной с моё предплечье.
Он выхватил её из сети и резко ударил о ствол дерева, затем привязал обвисшее тело к узлу на своей юбочке.
- Иди направо, - уловил я мысль Ита.