А ведь ещё пару месяцев назад собственное будущее вовсе не казалось ей таким уж мрачным - после того, как девушка смогла дотащить едва живого Азира до передовых постов Занаданской армии, она развила бурную деятельность по спасению жизни своего возлюбленного. И в первую очередь, убедившись, что никто не собирается предпринимать ничего для его спасения, Лита перевезла Азира в Тиару и пригласила к нему лучших целителей академии, потратив на один-единственный визит все свои сбережения. К сожалению, исцелить любимого им не удалось - арбалетными болтами и ядом с их наконечников у него оказались серьёзно повреждены внутренние органы, и для устойчивого положительного результата лечения необходимы были месяцы ежедневных дорогостоящих процедур. Так ей по секрету рассказала подруга с факультета целителей - она общалась с деканом и помогала заряжать лечебные амулеты. Правда, по секрету ей передали и другую информацию - что в её случае маги бессильны и вылечить Азира невозможно, однако её собственные глаза говорили другое - даже один-единственный сеанс значительно улучшил состояние больного, а, значит, дело только в количестве дорогостоящих процедур. Но и за один сеанс, потратив все накопленные Литанаей деньги, целители смогли максимально отсрочить неизбежный конец. После проведённых процедур Азиру стало немного лучше - от охватившей всё тело слабости он по-прежнему не мог встать с кровати, однако у него уже получалось самостоятельно поесть, с трудом поднося дрожащей рукой ко рту небольшую серебряную ложку... Теперь вместо нескольких дней, которые ему пророчил военный медик, Азир мог прожить ещё как минимум несколько месяцев, а при постоянном использовании очищающих кровь лечебных трав, амулетов и эликсиров - даже до полугода. Ещё несколько дополнительных дней к отпущенному целителями сроку он мог бы протянуть на постоянных вливаниях силы от самой Литы, но это был не выход...
Девушка перепробовала для спасения Азира всё, что только было возможно, и, поняв бесполезность дальнейших метаний, в один прекрасный день, наняв для больного сиделку из числа выпускниц академии, взяла короткий отпуск на собственное лечение и отправилась на север герцогства, где в одной из небольших, затерявшихся в крутых заснеженных горах долин на берегу изрезанного фьордами северного моря жила прабабушка Литы.
Сколько лет исполнилось прабабке - не могла сказать даже она сама. Лицо старой женщины, изрезанное морщинами, как кора ривийской лиственницы - трещинами, выглядело настолько древним, что, казалось, старуха застала само сотворение мира. Мама Литы, вспоминая, рассказывала, что и во времена её детства бабушка Айя была такой же старой, и совсем не изменилась за эти годы. Маму расспросить уже не получится - её давно не было в живых. Будучи одарённой, она, как и многие одарённые, закончила свою жизнь на костре - про её дар случайно узнали жители деревни, через которую они проезжали вместе с мужем. Не смогли защитить женщину ни муж, ни её дар - на мужа навалились и, задавив числом, забили кольями, а саму женщину традиционно сожгли, предварительно выколов глаза, чтобы она не смогла никого проклясть, и надругавшись напоследок - всё равно скоро сгорит, так чего же добру пропадать... Прабабка оказалась мудрее - задолго до рождения правнучки она ушла высоко в горы, в места дикие и безлюдные, и, узнав о несчастье, нашла сироту и забрала к себе, в горы. Дар, намного более сильный, чем у матери Литы, позволил старой женщине не только не испытывать трудностей в добыче пищи - она была в состоянии приманить своим даром и рыбу из горных речек, и молочных диких коз с горных склонов... Дар позволил колдунье обеспечить себя и одеждой, и вполне добротным жильём - здесь уже помогли местные жители. У старой колдуньи всегда было и молоко на завтрак, и рыба на ужин. Был приличный запас дров и огонь в добротно сложенном камине, выложенном у стены в глубине небольшой, чистой и уютной пещеры. Иногда прабабка не брезговала и старым козлиным мясом - если в стаде подрастал новый вожак, старого по осени она приманивала и убивала, обеспечивая себя на зиму и едой, и одеждой из козлиной кожи и шерсти. В той же долине, что и прабабушка Айя, жило ещё несколько семей охотников и рыболовов - море было недалеко, буквально за перевалом, и по весне, когда рыба косяками шла в реки на нерест, они на несколько недель спускались вниз по реке для ловли и заготовки рыбы. Этих недель людям хватало не только для того, чтобы с лихвой обеспечить себя продовольствием на весь год, но и заготовить рыбы на продажу - помимо еды людям также надо было одеваться, обуваться, да и рыболовные снасти стоили денег. Все эти люди знали про бабушку Айю, но молчали - ведьма объявила всю долину и её ближайшие окрестности своей вотчиной и предупредила всех живущих в ней, что в случае её насильственной смерти они также ненадолго её переживут - мол, на долину наложено проклятие, завязанное на её смерть. Испуг, совмещённый с обещанием покровительства, оказался самым действенным методом - живущие в долине люди не только сами не давали бабушку Айю в обиду, но и прятали её от чужих глаз, не пуская в долину чужаков. Иногда даже доходило до убийства - если чужаки случайно узнавали их тайну, то от них старались избавиться, принуждая к молчанию самым радикальным способом. К тому же за защиту и покровительство, пусть даже мнимые, жители немного помогали колдунье одеждой, вещами или необременительными работами по дому. Так что если кто-либо на свете ещё мог помочь Лите - то только мудрая прабабушка Айя...
Путь на север Занадана был относительно недолог, искомая долина быстро найдена, её жители, уже успевшие забыть внешность Литы - предупреждены, и наконец девушка с комфортом разместилась в небольшой, уютной, сухой и тёплой пещерке, отгороженной от внешнего мира завесой из плотного полога, сшитого из хорошо выделанной овечьей кожи, на мягкой козлиной шкуре, с большой деревянной кружкой парного козьего молока в руках перед жарко горящим в глубине пещеры камином. Пожилая женщина терпеливо дождалась, пока правнучка допьёт молоко и вежливо поблагодарит её за угощение, после чего задала свой вопрос:
- Ты проделала долгий путь, внученька, и всё ради того, чтобы увидеть меня. Важное, вижу, дело привело тебя на окраину мира. Какую помощь ты хочешь от меня получить?
- Почему вы считаете, бабушка Айя, что мне нужна от вас помощь?
- Внученька, но ведь не ради того, чтобы осведомиться о моём здоровье, ты забралась в эту глушь, потратив как минимум неделю своего времени. И это в то время, как всё герцогство охвачено войной и тебя наверняка призвали на службу. Здесь, внученька, хоть и глушь, но слухи долетают и сюда.
- Ты права, бабушка, мне нужна помощь. Мой жених умирает, и моё сердце разрывается от горя, когда я вижу, как с каждым прожитым днём жизнь утекает из его тела, как дождевая вода в песок. Ты сильная магиня, бабушка. Помоги мне, умоляю, ты осталась моей последней надеждой! Спаси Азира! Я готова отдать за его спасение всё, что угодно, даже собственную жизнь!
- То, что ты готова отдать собственную жизнь - это хорошо... Значит, ты его любишь. А вот всё остальное - плохо. Скажи, ты пробовала лечить его сама?
- Пробовала, бабушка, но ни моих знаний, ни моей силы не хватает. Не помогло даже лечение двух сильнейших архимагов-целителей, хотя они и забрали за единственный сеанс все мои сбережения. Чтобы отогнать смерть, подобных сеансов нужны десятки только тогда можно хотя бы надеяться на положительный результат. И даже в этом случае никто не гарантирует полного излечения - мой жених, возможно, на всю оставшуюся жизнь останется инвалидом.
- Если тебе не смогли помочь несколько архимагов, то и моей силы будет недостаточно... Денег на оплату лечения у меня тоже нет - места здесь бедные, люди расплачиваются между собой произведёнными ими же товарами. Я не смогу тебе помочь, внучка...
- Бабушка, умоляю! Может быть, есть хоть какой-нибудь способ? Я готова на всё!
- Хм... Дай подумать...
Несколько минут прошло в молчании. Лита напряжённо всматривалась в изрезанное морщинами лицо колдуньи, как будто ожидая увидеть на нём ответ на заданный вопрос. Колдунья же как будто заснула - её глаза закрылись, старческое тело медленно раскачивалось из стороны в сторону, губы что-то то ли нашёптывали, то ли жевали... Наконец старуха открыла выцветшие глаза, вдруг загоревшиеся мрачным огнём, и, распрямив спину, сильным, глубоким голосом спросила:
- Что ты знаешь о сотворении мира, внучка?
Поражённая мгновенно постигшей бабушку переменой облика, Лита, как на уроке, ответила: