Она ответила, не задумываясь, длинной, отлично построенной тирадой:
- В детстве у меня наблюдался дефект речи, от него пришлось избавляться с большими трудами. Вот такая гладкость в построении фраз была мечтой моего логопеда… Но хватит отвлекаться, я пришла сообщить вам, что вы тоже, предположительно покамест, назначены в рейд…
- Рейд? Какой рейд? - прикинулся я дурачком. В таких местах не следует доверяться даже самым хорошеньким офицерам контрразведки. Норма слегка смутилась - видимо, ей казалось, что во время работы у Крамера мне полагается полная осведомленность.
- Я думала, вы знаете… - Она на минутку сняла очки, и я убедился, что глаза у нее не фиалковые - такими их делал светофильтр стекол, - а светло-серые, что было не хуже. - Мне казалось, нас должны поставить в известность…
Все мои подозрения окончательно утверждались.
- Должны, но не поставили. Так все-таки, куда хочет заслать меня мой любимый генерал?
- Опять вы иронизируете, а дело вполне серьезное. Организуется высадка в те самые места на стороне ночников, ну, словом, вы знаете, в те, что мы разыскивали… - Она замялась, видимо колеблясь, рассказывать ли мне все, затем решилась: - Команда в количестве тридцати одного человека под командованием некоего майора Португала, в том числе вы, я сама видела фамилию в списке… - Тут она слегка замялась. - Ну и я…
- Господи, - вырвалось у меня непроизвольно, - вы-то зачем?
В самом деле, умы наиболее изощренных организаторов сыска, даже таких, как Крамер, иногда дают очевидную осечку. Ну зачем посылать в смертельно опасный рейд еще и женщин, пусть даже специально подготовленных? Чтобы потом в не менее тяжкой экспедиции добывать их тела, вмерзшие в ледник? Я высказал Норме свое недоумение.
- Рейд не предполагает боевой контакт, - все тот же ровный тон первой ученицы, - группа должна, насколько возможно, имитировать туристов, причем не туристов-южан, а именно путешественников с Терминатора, с вашей одной Рассветной зоны. Кроме меня, еще трое девушек… Теперь вам понятно, для чего я пришла к вам?
Я сразу охладел к хорошенькой контрразведчице.
- Понятно. Набраться местного колорита и свиного духа? Ну что ж, я к вашим услугам, хотя этой премудрости можно научиться в любом путеводителе…
- Не совсем так, но это был единственный повод увидеться с вами, - она впервые посмотрела мне прямо в глаза и тут же отвела взгляд, - и предупредить.
- Предупредить? О чем?
Она разглаживала морщинку на кителе.
- Дело в том, - морщинка не поддавалась, - что у нас заранее определяют тех, кто будет нести основную нагрузку, и тех, кто служит прикрытием. Вам понятно?
- А что тут понимать? Прикрытие что, обречено на убой?
- В основном… - Первый раз за время визита она запнулась. - В основном да. Во всяком случае, нет расчета на их возвращение…
Я присвистнул:
- Вот как! Прекрасно. Я, само собой, в этом списке обреченных?
- Хуже, - она бросила возиться с кителем, - вы и там, и там, в обоих списках.
Тут пришел черед задуматься мне.
- А что это значит, по-вашему? - поинтересовался я наконец.
- Это значит то, что на вас придется та же нагрузка, как и на ведущих группы, и вместе с тем вас могут в любой момент уничтожить. Свои же.
- Они мне не свои… Норма, вы добрая девушка, хорошо ко мне отнеслись… уж будьте такой до конца. Скажите, вам известно, для чего я нужен в этом рейде?
- Вы преувеличиваете мою осведомленность, хотя… Кое-что, конечно же, до меня дошло. Крамер, - вы, конечно, знаете, какой это недоверчивый человек…Недоверчивее не бывает. А сперва мне показалось - рубаха-парень.
- Мне тоже. Так вот, Крамер на совете с отобранными в рейд офицерами высказался в том смысле, будто вы знаете еще что-то о Бюлове, что может выясниться лишь во время рейда…
Я не верил своим ушам. Офицер контрразведки, прямая подчиненная своего шефа, - и вдруг выдает мне такую информацию. Норма между тем невозмутимо продолжала дальше:
- Предполагается там, на месте, устроить вам окончательное дознание - именно окончательное.
После этого вас должны тут же… устранить, так это у них называется.
"У них". Она как бы отстранялась от зверств собственной братии. Я все же ничего не понимал.
- Ну, хорошо. Уничтожить, выжав окончательно, - это понятно, старая мечта генерала. Может, так оно и будет, кому знать… Но вот вы-то мне зачем все это рассказали? Вы-то ради чего рискуете?
Она помедлила с ответом.
- Еще не знаю… - И снова глянула прямо в глаза: - Дело в том, Петр, что я… боюсь! Я никогда не участвовала ни в какой операции, по призванию я - кабинетный работник… И когда я перебрала весь состав группы, только вы - как ни странно - вызвали доверие, больше ни на кого там я положиться не смогу в трудную минуту. Это сплошь убийцы.
Я хмуро возразил:
- Откуда вы знаете, кто я сам…
Мне стало досадно: вообразил невесть что, а просто - примерная девочка ищет благородного защитника на все случаи жизни, как он ей представлялся в девичьих снах. Петр, Петр, какой ты все-таки дурак…
- Я доверяю интуиции. Кроме того, они все - ваши враги.
Вот это больше соответствует мышлению примерной девочки. Надо учесть. Когда впереди - верная пуля, годится любой союзник.
- Спасибо вам, Норма, все это очень ценно. Кто предупрежден, тот вооружен…
Она вдруг просияла:
- Ну вот видите! А теперь давайте перейдем к делу, по которому я официально здесь.
- К местному колориту?
- Именно.
И я стал рассказывать ей про свою родную Рассветную зону, которую люди неэмоциональные, а также чужаки называли просто - Терминатор. Терминатор - понятие астрономическое и означает всего лишь границу между дневным и ночным полушариями. А потому солнце в зоне Терминатора стоит очень низко, хотя этого достаточно для процветания животной и растительной жизни на полосе шириной почти две тысячи километров.
Ветры там дуют только в одном направлении - с севера на юг, потому что имеет место лишь односторонняя циркуляция - воздушные массы над раскаленным Югом (так условно называют Солнечную сторону) поднимаются в верхние слои стратосферы, уступая место холодному воздуху, сползающему с ледника. А потому все деревья в Рассветной зоне имеют флагообразную форму, ветряки устанавливаются жестко, а поля злаков стелются лишь в одном направлении.
- Что облегчает уборку, - добавил я. Норма внимательно слушала и время от времени заносила что-то в крохотный блокнотик (собственно, много ли можно извлечь из столь общедоступного материала?). - Однажды мы с моим приемным отцом побывали, так сказать, на севере зоны, где солнце уже почти за горизонтом, - вдруг неожиданно для самого себя стал рассказывать я. - Отец решил поохотиться, пострелять уток. Утки - это такие птицы, живут на болотах. Болота - это…
Тут я заметил, что Норма не успевает записывать, и до предела сократил незнакомую ей терминологию.
- Словом, болота - это водянистая унылая местность с чахлым тощим ельником на топких берегах. Дождь то и дело. Никаких уток и в помине не было. Мы с отцом исходили без толку километров двадцать по этим валунам да лужам, промокли насквозь, я ему все говорил, мол, хватит, пошли к вездеходу, домой пора - а он все не мог уйти. У него, понимаете, Норма, детство прошло в таком вот краю. Он как будто дома побывал…
- Дома побывал, - кончила записывать Норма и подняла глаза от блокнотика. - Вот это да - местный колорит. А на южном краю Терминатора вы тоже бывали?
- Да. Совсем недавно, не по своей воле…
И я рассказал ей о похищении - во всех подробностях.
Когда она уходила, весь дисциплинарный взвод сгрудился у стеклянной перегородки холла.
Итак, мне предстояло натаскивать Норму по местному колориту дважды в неделю.
8
Лыжи - это такие длинные жесткие пристегивающиеся подошвы для скольжения по снегу. В "холодильнике" оборудован снежный склон высотой метров пять, довольно пологий. Инструктор натаскивал нас, как поворачивать и тормозить: это, мол, все, что позволяет наше оборудование, а на месте нужно только умело применять эти два приема.
Есть еще снегоступы. Есть горные ботинки, и еще один инструктор обучает, как взбираться на скалы, особенно ледяные. Оказывается, когда группа поднимается на крутой склон, то все участники подъема соединены общим страховочным леером… Тут у них прокол. В этой страховочной системе может оказаться слабое звено - то есть я, и сразу половина гирлянды оборвется в пропасть. Да нет, они поставят меня где-нибудь в хвосте…
Но особенно утомительны тренировки в бассейне, в основном из-за холода. Южане не умеют делать хорошие гидрокостюмы, они им попросту ни к чему в обыденной жизни, а для оказий контрразведки срочно изготовляется что-нибудь более-менее подходящее. Костюмы часто протекают и слабо держат тепло. Я заявил об этом инструктору-подводнику, он хмуро согласился - да, на ведомство работают безо всякого энтузиазма.
Интересно, что ни один из назначенных в рейд не осмелился и пикнуть что-либо по этому поводу, - они страшно боятся, что их исключат из команды. Надо бы поподробнее разузнать о том, какие вообще стимулы у этой братии в жизни, что там за плюсы, какие имеются слабые струны, - все может сгодиться в общем контексте для приговоренного к исчезновению… Кстати, Крамер в последние дни меня совершенно забыл, не вызывал и не советовался: видимо, не так-то просто смотреть в глаза человеку, которого обрекаешь на гибель.