– Я думаю, кто-то сказал Джимми, – сказал Алан. Он неудобно ерзал в кресле свидетеля. – Но я не знаю кто.
– Вы уверены, что не знаете, кто сказал это Джимми Планше?
– Да, сэр. Я уверен.
Джон Шапиро отвел на мгновение взгляд от потеющего юноши. Тони подумал, что адвокат разочарован, но это было трудно определить. Шапиро вернулся к допросу, его голос снова был дружеским.
– Хорошо. Итак, вы несли также и другие вещи, не правда ли? Что это были за вещи?
– Это были ящики с песком.
– С песком. Было ли что-нибудь написано на этих ящиках с песком?
– Да, сэр.
– Что?
– Ну, э… э…
Шапиро позволил ему заикаться. Он терпеливо ждал, и в конце концов Алан сказал:
– Там было написано "Динамит".
– Динамит. Слово "Динамит" было написано на ящиках с песком. Я правильно сказал?
– На двух из них. На третьем было написано "Бомба", – сказал Алан. В зале суда раздался смех.
Судья Нортон сурово поглядела в зал и подняла свой молоток, но ей не пришлось ничего говорить.
– Итак. Если бы вы не знали, что в ящиках находится песок, вы бы подумали, что в них находится опасное взрывчатое устройство?
– Да…
– Которое может вызвать пожар?
– Протестую, – сказал Блэкман. – Это требует вывода со стороны свидетеля.
– Вы хотели, чтобы люди думали, что там находятся опасные взрывчатые устройства?
– Нет, не совсем. Мы хотели оставить их там, и когда охранники нашли бы их, они узнали бы, что мы могли оставить и настоящие взрывчатые устройства…
– Понимаю, – сказал Шапиро. – А почему вы выбрали Тоннель номер девять?
– Потому что там проходят водородные трубопроводы…
– И что зависит от этих водородных трубопроводов? – Шапиро казался немного более настойчивым, немного более заинтересованным, чем был раньше.
– Ну, они им нужны, чтобы все работало в этой муравьиной куче…
– Что-нибудь еще?
– Ну, так вот, если бы там начался пожар, это было бы очень эффектное зрелище, – сказал Томпсон.
Окружной прокурор Блэкман шепотом выругался. Тони Рэнд заметил это и удивился.
– Если бы там начался пожар. Другими словами, руководители Тодос-Сантоса имели законное основание опасаться возникновения пожара в случае, если в Тоннеле 9 произойдет взрыв?
– Протестую…
– Прошу меня извинить, – сказал Шапиро. – Алан, считал ли ты, что руководители Тодос-Сантоса будут иметь законное основание опасаться возникновения пожара от взрыва в Тоннеле 9?
– Да, сэр.
– А Джимми или Диана?
– Протестую…
– Говорил ли тебе кто-нибудь из них, что считает, будто руководители Тодос-Сантоса будут опасаться возникновения пожара от взрыва в Тоннеле 9?
– Конечно. Джимми говорил, что они до смерти перепугаются.
Шапиро улыбнулся с триумфом.
– И конечно вы знали, что Тодос-Сантос населен. Что там живут люди, когда вы входили в тот тоннель.
– Ну, конечно…
– Спасибо. – Шапиро повернулся с удовлетворенным видом.
Томасу Лунану этот бар показался каким-то странным. Во-первых, около бармена никого не было. Он не видел большинство своих клиентов: заказы поступали на телевизионный экран, он смешивал напитки, ставил их на конвейер, и оттуда они попадали в различные места в Тодос-Сантосе.
Стойка бара была изготовлена из дерева, а крыша была из формайки. Там были табуреты, телевизор и несколько столов, но почти не было посетителей. Двое мужчин из Тодос-Сантоса – Лунан не мог понять, почему он решил, что они сантосцы, но он это знал – сидели на табуретах за стойках и пили пиво, обсуждая несправедливость своих жен. Кроме них в баре не было никого.
Он сел как можно ближе к посетителям. Он обещал Филу Лаури встретиться с ним здесь, и вынужден был его ждать, хотя предпочел бы место с большим количеством людей, за которыми можно наблюдать. Очень скоро он завязал разговор с барменом, которому, насколько он понимал людей, было одиноко.
Ему никогда раньше не встречался так дружески настроенный бармен. Или такой, который знал так мало о том, что происходило. Хотя это было типично для жителей Тодос-Сантоса – никто из них особенно не беспокоился о том, что происходит за стенами их крепости. Исключая слушания по делу Сандерса. Об этом они знали все.
Бармена звали Марк Левуа, и он любил поговорить. Лунан понял это сразу, как только похвалил "Старомодный" коктейль.
– Да, – сказал Левуа, – мои напитки популярны. У меня больше работы, чем у "Черного дрозда" или у "Страны снов". Но все заказы издалека. Напитки популярны, а мой бар нет. Не знаю, почему.
– Это плохо. Ведь этот бар принадлежит вам?
– Ну, мне и банку Тодос-Сантоса.
– Это мисс Черчворд ссудила вам деньги, – предположим Лунан.
– Мисс Черчворд. Да. Благодаря ей я получил свое собственное дело. Но здесь действительно тоскливо. Не люблю быть один. Мне не нравилось это, когда я был в подполье… – Левуа, заколебавшись, замолчал.
– В подполье? – проговорил Лунан. Левуа широко улыбнулся.
– Да. Это подполье было на поверхности. Давно. Я был вынужден скрываться от закона…
Два жителя Тодос-Сантоса взяли свои бокалы и пошли к столу. Левуа, нахмурившись, наблюдал за ними. Они не казались недружелюбными. Они просто ушли.
– Постоянные посетители? – спросил Лунан, кивнув в сторону этих двух.
– Ну да. Как вы догадались? Как бы там ни было, мне так же не нравится быть одному. Через некоторое время истек срок давности. Но мне стало противно задолго до этого.
– Почему?
– В Чикаго, в 1968 году, во время Национального Съезда Демократической партии. Некрасиво класть дерьмо в пакетики и бросать их в вооруженных солдат. Некрасиво даже сделать бомбу, чтобы взорвать Статую Свободы, и однажды взрывом их размазало по стенам подвала.
Лунан обдумывал ответ, и выбрал:
– Не повезло.
Бармен фыркнул. – Не повезло? Мои приятели по игре в покер назвали бы это результатом неумелой игры! Конечно, мне жаль, что они погибли. Почти так же, как жаль, что мы не взорвали Статую Свободы. Но знаете, почему в действительности я вышел из Движения? Ни за что не догадаетесь.
– Уверен, что не догадаюсь, – сказал Лунан. Двое постоянных посетителей посмотрели на него и улыбнулись друг другу.
Левуа нужно было смешать несколько напитков. Он смешал шейкер мартини и поставил его на конвейер, а потом поработал подольше над сложным напитком с ромом. Он вернулся с еще одним "Старомодным" для Лунана.
– Хотел бы я, чтобы этот чертов канадец уехал отсюда, – сказал он. – Я сделал столько бокалов "Пимз Кап", что мне хватит до конца жизни.
– Послушайте, я никогда не пробовал…
Левуа перебил его:
– Вы знаете, мы, бывало, говорили друг с другом о том, как глупы политики. Вы знаете, настолько тупые, что они приняли закон, в котором число "пи" приравнивается к трем, точно.
– Я слышал об этом, – сказал Лунан. – Действительно довольно глупо…
– Ну, этого не было, – сказал Левуа с вызовом, и стал ждать, когда Лунан назовет его лжецом. Так как Лунан этого не сделал, он сказал: – Я это проверил. Я собирался написать об этом памфлет. Такого закона не было. А в действительности было лишь то, что один шутник из Индианы предложил штату Индиана авторский гонорар за свою математическую статью, если они примут закон с множеством сложных математических терминов в нем. Получалось, что закон должен был приравнять число "пи" к девяти, но…
– К девяти?
– К девяти. Но законодатели этого не знали, потому что не смогли в этом законе разобраться. Поэтому они направили его в Комитет по болотам.
– Вы сказали "по болотам"? – сказал Лунан, смеясь.
– По болотам. Наверное, кто-то развлекался. Комитет по болотам рекомендовал его принять, что и было сделано. Другая палата поняла, что произошло, и направила его в Комитет по Трезвости. Там он и умер.
– И это все?
– Это все, – сказал Левуа. Он фыркнул. – И здесь я верю всему, вы знаете…
– Ну, черт побери, я тоже! И это гораздо более хорошая история с другой стороны. – Двое постоянных посетителей улыбались, глядя на него. Лунан догадался, что бармен уже рассказывал эту историю раньше. И часто.
– У меня есть вопрос, – сказал он. – Может, вы знаете. Эти опоры на Аллее внизу. Три из них приносят доход. Магазины, рестораны, зал азартных игр, детский сад и так далее. Но водопад…
– Ну да. Когда-нибудь Боннер продаст этот водопад и там будет что-нибудь другое. Он просто еще не получил достаточно выгодное предложение, и чтобы оно было таким же красивым, как водопад.
– А это имеет значение?
– Это имеет огромное значение. А разве не должно? Мы могли бы навешать намного больше приносящих деньги предприятий вокруг колонны Иггдрассиль, но тогда она будет выглядеть загроможденной.
– Вы поэтому переехали в Тодос-Сантос? – Бармен ухмыльнулся.
– Это было одиннадцать лет назад, и подходило пятнадцатое апреля. Прошел слух, что в Тодос-Сантосе никто не будет сам платить налоги. Налоги будут частью нашей ренты. Мне пришло в голову, что мне это понравится. – Чертовски здорово у вас это устроено, – пробормотал Лунан.