– Вот я чувствую, что мы на правильном пути! – убеждённо заявил капитан.
– Возможно, – кивнул лейтенант. – Тут, действительно, есть что-то интересное. Признаю, твоя убеждённость была правильной.
Стоявший рядом староста деревушки не выдержал и спросил у капитана:
– А в столице-то что творится? У нас тут были слухи, что скинули Хиггинса, но ничего больше мы и не знаем.
– Это точно, – подтвердил капитан. – Хиггинса больше нет.
– Славно! – улыбнулся староста. – А то мы уже подумали, что кончилась наша спокойная жизнь. Они ведь, хиггинсовцы, когда последний раз тута были, этого вот, Опер… или как там его, искали, заявили, что мы ребят своих должны в армию им отправлять, поставки продовольствия для правительства специальные делать и много чего ещё. Прежнее-то правительство тоже было никудышное, но нас-то не трогали, а тут мы уж, было, заволновались. Вы-то как: от нового правительства будете или сами по себе?
Капитан бросил немного озадаченный взгляд на лейтенанта – тот скорчил утвердительную рожу.
– Мы-то, да, – Капитан почесал затылок, – от самого, что ни на есть, нового. Остались кое-какие проблемы, но мы их решим…
– Что, не всех хиггинсовцев ещё добили?
– Ну, в каком-то смысле, не всех. Но добьём, обещаю, и очень скоро! Мы установим новый справедливый порядок на нашем родном Попое: никаких поборов, чрезмерных, я имею в виду, с населения. А уж если и будет какой-то там налог – ну, сами понимаете, нельзя без налогов, то государство и чиновники эти сборы отработают, собаки, на благо народа, так сказать. Я вообще установлю такой справедливый порядок…
Лейтенант кашлянул, и капитан замялся на середине фразы. Староста и несколько стоявших рядом жителей посёлка внимательно смотрели в рот Колоту Винову.
– В общем, – продолжал Колот Винов, – мы сделаем так, чтобы народ мог вздохнуть, наконец, спокойно. Да и мы сами тоже, – добавил он.
Староста прокашлялся:
– Я так понимаю: нас бы в покое оставили – мы и будем спокойно дышать.
– Вы умный человек, – Капитан внимательно посмотрел на старосту. – Вас как зовут?
– Жуковым кличут. Иваном, стало быть.
– Вот что, Иван, – Капитан доверительно положил старосте руку на плечо. – Подожди!
Подчиняясь неожиданному порыву, он вскарабкался на УАП, вытащил из кабины бутылку "Особой попойской" и протянул её старосте.
– Это в залог моих слов и вашей к правительству лояльности…
– Чего-чего? – не понял Ванька, с радостью заграбастывая царский по здешним меркам подарок.
– Лояльности, говорю, – пояснил Колот Винов. – Это значит -преданности.
– Да мы завсегда преданы хорошим людям, которые народ понимают! – Счастью старосты не было предела, а все, стоявшие вокруг аборигены с завистью зыркали глазами на бутылку.
– Помяни моё слов: придумаю, как сделать так, чтобы всем стало лучше, – уверил капитан, заметив пристальный интерес народа к выпивке.
– А вы, стало быть, вес в новом правительстве имеете? – В голосе старосты слышалось безграничное уважение.
– Ну, имею, имею. И он имеет, – Капитан кивнул на лейтенанта. – Здесь мы, можно сказать, с секретной миссией: выясняем, как это самое лучше сделать. И сделаем…
– В смысле – выпивки? – с надеждой спросил охотник, которому было обидно, что бутылка досталась не ему, рассказавшему кое-какую интересную информацию.
– И в этом смысле тоже, и во всех остальных смыслах. Прощайте, друзья, прощайте. Нам пора дальше в путь. А вы ждите и надейтесь: обязательно станет лучше. Ведь если не надеяться, то зачем тогда жить? Можно пойти и в реке сразу утопиться, верно?
В толпе подобострастно засмеялись.
– Пора! – Капитан уже с мостика УАПа помахал всем рукой. – До встречи!
Они выехали в указанном охотником направлении, несмотря на советы старшины заночевать в посёлке: теперь, когда, казалось, загадочная цель, которую капитан толком и не представлял себе, близка, он особенно спешил.
Начали опускаться сумерки. К несчастью выяснилось, что бандиты на Ка-Клоа испортили автомат ночного управления. Вести УАП впотьмах по сильно пересечённой местности было небезопасно, и капитан устроил привал, укрыв машину в глубоком овраге от возможного наблюдения с воздуха. Они ещё раз попытались прослушать эфир, но теперь уже замолчала и центральная правительственная станция. Это могло говорить о том, что мятежники пали, но могло и означать чёрти что.
Почти стемнело, когда капитан и лейтенант уселись под навесом крутого берега оврага и разогрели концентраты. Угольно-чёрное небо расцветили сгустки причудливых созвездий.
– Да, – сказал лейтенант, разливая по стаканам "Перцовую Астероидную", которую ещё не вылакали бандиты, – надавал ты обещаний простому народу. Как думаешь выполнять-то?
– Ладно, – отмахнулся капитан, поднимая стопку, – как-нибудь выполню.
Они выпили. Лейтенант крякнул.
– Это, между прочим, вопрос серьёзный, водки ты им, конечно, можешь дать, но дело не только в этом…
Капитан кивнул, прожёвывая кусок прессованного мяса.
Лейтенант несколько секунд смотрел на него, затем протянул руку и налил ещё по стопке, поставил бутылку и взял свой стакан. Теперь уже капитан смотрел на него пристально. Лейтенант молчал.
– Ну и?… – Капитан нарушил молчание, не отрывая взгляда от лейтенанта. – Я же вижу, что ты хочешь что-то сказать. Если уж начал – говори. Мы же соратники, я так понимаю?
– Ты всё правильно понимаешь, – кивнул д'Олонго. – Я вот что хотел тебе сказать…
Он снова замолчал, уставившись в одну точку. Капитан выжидающе смотрел на него.
– Знаешь, – сказал, наконец, лейтенант, – у меня в голове крутятся всякие мысли…
– Вот я и чувствую, что крутятся, – немного насмешливо вставил Колот Винов.
– Подожди! – Лейтенант поднял руку. – Дай я выскажусь. Так вот, у меня крутятся всякие мысли, и я, как уже говорил, порой не понимаю, откуда они берутся. Я, казалось бы, помню что-то про Землю, но я что-то уже не уверен, что я вообще был на Земле…
– Вот тебе раз! – воскликнул капитан.
Д'Олонго протестующе помотал в воздухе пальцем:
– Да подожди! Я вроде бы что-то помню из Земной истории, но не уверен, что учил её и вообще что-то такое даже читал. Но дело не в этом! Я теперь уже не землянин, я твой соратник, подчинённый, приятель, друг – называй, как больше тебе нравится. Я хочу дать тебе совет относительно устройства государства, совет, который, вроде бы, исходит из всего знания Земной истории, хотя, я её и не знаю…
– Вот тебе раз! – снова повторил капитан.
– Да, именно так, и тем не менее! У меня в голове есть некая информация, и я хочу изложить её тебе. Мы давно как-то начинали говорить, да потом всё дела какие-то, вроде как и времени нет. Это всё по организации власти. Смотри: у вас на Попое было правительство до Хиггинса, так? Так! А до того правительства что было?
Капитан озадаченно посмотрел на своего соратника, подчинённого, приятеля, друга:
– Слушай, чёрт его знает! Я ведь даже не помню, что было до этого. Такое впечатление, что… – Он немного помолчал. – Ну, не знаю. Как будто всё так вот и началось… Я как будто сразу начал служить капитаном, в баре "Альтаирский Кишлак" сидел, – Он нервно хохотнул, – чуть ли не с детства…
– Вот-вот! – воскликнул лейтенант. – Именно так же я ощущаю и себя, но дело не в этом, чёрт с ним! Ваше давешнее, ещё до Хиггинса, правительство вело какую-то мягкотелую политику, чиновники покупались и продавались: гниль, одним словом. Естественно, стали появляться недовольные. Поскольку правительство это называлось демократическим – то есть все в нём были вроде бы как бы из народа, так сказать, то у разного отребья, типа того же Хиггинса, Пигмалиона и всяких иже с ними Синих Бород начинает появляться соблазн заменить это правительство на самих себя: мол, чем мы-то хуже? Сядем на их место и будем так же всем заправлять, воровать, всё делать, как в наши дурацкие головёнки взбредёт. Правильно?
– Ну… – Капитан почесал затылок, – может и правильно… Только я именно поэтому и хотел Хиггинса скинуть. Чтобы лучше жизнь сделать.
– О! – Д'Олонго торжествующе поднял палец. – Допустим, это ты такой хороший, но посмотрел тот же Быкошвилли на то, как ты власть брал, и решил: "А чем я хуже?" Теперь моя очередь переворот устраивать. И устроил это как только ты на несколько дней слинял. Вот так!
Капитан молчал с минуту, обдумывая слова лейтенанта, затем поднял стакан, показал своему другу и соратнику, что пьёт за его здоровье, и выпил. Лейтенант тоже опрокинул посуду. Колот Винов шумно выдохнул и сказал:
– Ладно, допустим, так оно, но куда ты клонишь, всё-таки? Где же тогда выход? Ты, как я понимаю, хочешь сказать, что даже если мы свалим Быкошвилли, то появится кто-нибудь другой, кто снова будет замышлять переворот?
– Именно так, ты прекрасно всё понимаешь! – воскликнул лейтенант. – И такому положению вещей необходимо положить конец.
– Конец – в каком смысле? – спросил капитан.
– А хоть в каком! – Лейтенант рубанул рукой воздух. – Конец – и всё тут!
– Это правильно, но как? – довольно простодушно спросил капитан.
– Вот! – Лейтенант снова поднял вверх указательный палец. – Это вопрос вопросов. Ты знаешь, что такое монархия?
– Хм… – Капитан наморщил лоб. – Что-то такое в голове крутится, но даже не знаю, откуда. Монархия – это, вроде, когда король управляет всем или этот, как его ещё – царь? Но я не могу вспомнить, как это всё там происходит…
– Вот-вот, тебя и надо стать царём. Монархом, то есть.
– Как это – стать? Взять и объявить себя, как диктатором?