Тайны Египта - в сборнике "Браслет Изиды". В книгу включены два небольших произведения: мистико-фантастическая повесть В. Келера (Келлера) "Браслет Изиды" (1913) и "Ложа правой пирамиды" В. Мазуркевича (1914), написанная на стыке авантюрного и фантастического жанров.
Содержание:
Владимир Келер - БРАСЛЕТ ИЗИДЫ 1
Владимир Мазуркевич - ЛОЖА ПРАВОЙ ПИРАМИДЫ 6
Примечания 13
БРАСЛЕТ ИЗИДЫ
Тайны Египта
Владимир Келер
БРАСЛЕТ ИЗИДЫ
- Леша, видишь, по второму ряду проходит высокий господин, - кто это? Ты ведь всех почти знаешь.
- Это - Петров, Евгений Семенович. Его что-то давно не было видно. А почему ты обратила на него внимание?
- Помнишь, я тебе рассказывала о том, что случилось на прошлой неделе в театре? Ну ты, конечно, забыл. Мне почему-то кажется, что в этом скандале замешан Евгений Семенович… Познакомь меня, пожалуйста, с ним.
- Евгений Семенович - и какой-то скандал? Это, дорогая, несовместимо; да в чем же дело?
- Ты ужасно мало обращаешь внимание на то, что я тебе говорю, Леша, - обиженным тоном проговорила Ольга Платоновна.
- Ну не сердись, милая, а расскажи мне еще раз, что случилось.
- Да вот: шло представление. Все было тихо. Вдруг дама, сидевшая в креслах рядом с Петровым, поднялась с места и, напевая что-то, пошла, шатаясь, по проходу. Все так и замерли, ожидая, что будет дальше. Пройдя несколько рядов кресел, дама остановилась, с удивлением оглянулась вокруг, сильно смутилась и упала в истерике на пол. Ее вынесли из партера.
- Что же тут особенного? Просто нервная особа.
- Погоди, не перебивай. Минуты через две стоящий теперь у рампы вон тот толстый господин - а сидел он тоже около Петрова - тоже поднялся с места, протянул руку вперед, точно желая остановить кого-то, потом вскрикнул и хотел бежать. Его привел в себя барон Толь в увел из театра. За ними ушел и Петров… А кто же такой этот Петров?
- Очень богатый человек; говорит, служит в министерстве иностранных дел. Я с ним раньше часто встречался.
- Так познакомишь? Знаешь, приведи его в следующем антракте к нам в ложу.
В антракте Алексей Иванович отправился в фойе и вернулся, ведя под руку Евгения Семеновича.
- Моя жена, Ольга Платоновна. А вот тебе, Оля, и новый кавалер, - представил он жене немного сконфузившегося Петрова. - Моя жена ужасно любит, чтобы за нею ухаживали, а вы, кажется, мастер на это. Займитесь-ка, а мне нужно еще поймать одного знакомого.
Алексей Иванович вышел.
Ольга Платоновна, очень опытная в обращении с поклонниками, немедленно завела ничего не значащий разговор, а потом незаметно перевела его на случай в театре.
- На днях мне говорил Толь - вы знаете барона? - что его толстый приятель сам был очень удивлен тем, что проделал, и уверяет всех, что был под влиянием кошмара. Ему казалось, что он находится около какого-то храма и останавливает толпу… Ужасно странно! Что вы на это скажете?
- Меня больше поразила дама. Ее слезы так на меня подействовали, что я сейчас же ушел из театра. Потом, кажется, ничего не случилось?
- Ничего. Я видела, как вы уходили. Истерика производит всегда неприятное впечатление. Вы были так бледны, что на вас все смотрели и давали вам дорогу. Как все это странно! Мне муж говорил, что за последнее время вас нигде не видно. Что это вы на себя напускаете? Вы были заграницей? Где же? В Египте? Как интересно. Заходите, пожалуйста, к нам - я принимаю по воскресеньям… А знаете, приходите лучше в четверг, запросто, к обеду, мы обедаем в семь; у нас никого не будет, и вы мне расскажете о вашем путешествии. Хорошо?
- Спасибо, непременно приду.
- Кстати, чем это вы душитесь? Знакомый запах, - улыбаясь, перебила его Ольга Платоновна. - Никак не могу вспомнить название.
Для прояснения памяти она потерла лоб и вопросительно взглянула на собеседника.
Евгений Семенович не отвечал.
- Что-то удивительно знакомое, - говорила с расстановкой Ольга Платоновна. - Где это так пахнет?.. Да, да, я вспоминаю… большой храм… идет какое-то служение… горят лампады… дымят курильницы… играют арфы… где-то поют… Со мной делается что-то странное… Боже, мне нехорошо! Извините меня… Где муж? Сходите скорее за ним, надо ехать домой…
Как только Евгений Семенович вышел, Ольга Платоновна пришла в себя и сказала вошедшему встревоженному Алексею Ивановичу, что все прошло.
- Ужасно душно сегодня в театре… Какой милый этот Евгений Семенович. Я его звала к нам обедать в четверг. Ты, кажется, обедаешь дома? Знаешь, у него что-то странное в глазах. Сколько ему может быть лет?
Алексей Иванович улыбнулся:
- Тебе-то не все ли равно?
- Конечно, все равно; на вид он очень молод, а в глазах у него такое выражение, будто ему лет сто и даже больше. Мне кажется, что я его где-то видела, когда была еще девушкой.
Хотя Ольга Платоновна и заявила мужу, что чувствует себя прекрасно, но она часто вздрагивала и пожимала плечами.
Вернувшись домой, Ольга Платоновна долго перебирала в памяти всех знакомых, стараясь вспомнить, где она раньше встречала Евгения Семеновича.
- Положительно я его где-то видела, или он мне кого-то напоминает, - говорила она мужу, уже лежа в постели. - А душится он чем-то знакомым, но чем - не могу вспомнить; пахнет чем-то смолистым.
- Ладаном, вероятно, - сон пробормотал Алексей Иванович.
- Ха-ха-ха, ладаном, - засмеялась Ольга Платоновна. - Но ведь ладаном курят только в церкви, им не душатся… Ага, вспомнила: знаешь, Леша, чем пахнут духи? Миром, которым помазывают в церкви… Да, да, но к нему еще что-то прибавлено.
- Спи пожалуйста, Оля, - пробурчал недовольным голосом заснувший было Алексей Иванович.
Евгения Семеновича почему-то влекло к Ольге Платоновне, и поэтому, несмотря на то, что он за последнее время нигде не бывал, он явился в четверг к обеду.
В конце обеда разговор коснулся происшедшего в театре.
- Не понимаю, как это вас может так долго интересовать истерика какой-то дамы? От духоты в театре бывают и обмороки, а истерика - явление вполне естественное, в особенности в наше время, - проговорил самоуверенным тоном Алексей Иванович.
- Быть может, ты и прав, Леша. Помнишь, со мной прошлый раз в театре от духоты случилось что-то странное, вроде какого-то обморока. Я даже думала, что захворала. Но, по-моему, есть случаи, которые не всегда можно объяснить нервами. Пойдем, однако, в кабинет. Там, кстати, и камин топится. Вы, вероятно, курите, Евгений Семенович?
Перешли в кабинет и расположились в креслах возле камина.
Подали кофе. Мужчины закурили сигары. Ольга Платоновна смотрела на раскаленный кокс в камине и о чем-то думала. Все сидели молча.
- Однако, жарко, - проговорил Алексей Иванович и перешел на диван.
- Какие это у тебя сигары, Леша?
- А что?
- Страшно ароматичные, но запах совсем не сигарный.
- Что ты, милая. Сигары как сигары. Впрочем, это новый сорт - я взял сегодня на пробу и не ручаюсь за их достоинство. Вы что скажете, Евгений Семенович?
- По-моему, сигары недурны, хотя действительно чересчур ароматичны… Вероятно, это…
- Ты, Оля, права, - перебил вдруг гостя Алексей Иванович. - Запах этих сигар совершенно необыкновенный… Да интереснее всего, что этот странный запах идет от сигары Евгения Семеновича… Пойдем-ка лучше в гостиную - здесь очень накурено.
Ольга Платоновна поднялась с кресла, но сейчас же опять села и схватилась руками за виски.
- Леша, дай скорей воды, со мной делается то же, что в театре!.. Охота вам курить сигары…
Алексей Иванович бросился было в столовую за водой, но остановился.
Вся комната быстро наполнилась дымом, который совершенно окутал Евгения Семеновича.
Он делал невероятные усилия, чтобы отодвинуться от разгоревшегося камина, но не мог пошевельнуться.
- Евгений Семенович, вы, кажется, горите! - воскликнула Ольга Платоновна. - Смотрите, над вами свет… голубой свет… Леша, гляди, гляди… в свету женщина… она грозить пальцем Евгению Семеновичу… она идет ко мне… она мне что-то говорит… Боже, она меня целует… Леша, Леша, она меня обнимает!.. Вот ужас, она проникла в мое тело!.. Ой, сердце!..
Ольга Платоновна что-то еще проговорила, прижала руки к груди и смолкла.
Алексей Иванович стоял среди комнаты совершенно растерянный, - его что-то приковало к полу.
Через несколько секунд Ольга Платоновна опять заговорила, но совершенно другим голосом:
- Готек, сейчас кончится пение, мне надо начинать…
Она вся потянулась и заложила руки за спину.
- Почему не слышно кемкема? Что это арфы так тихо играют? Готек, прикажи играть скорее! Вот так…
Ольга Платоновна совсем преобразилась: серые глаза ее потемнели, ноздри расширились и, поднявшись с кресла, она, плавно покачиваясь, двинулась на середину комнаты, протянула вперед руки и начала танцевать.