Ключи появились в его ладони. Забросив на плечи автомат, взял меня за талию и осторожно повел к машине. Ноги отказывались мне служить, и пару раз я споткнулась о собственную тень. Джинн открыл дверцу и втолкнул меня на переднее сидение.
- Сиди! - велел он. Или я убью тебя. Я бездумно следила, как он ходил к столбу за пастушком, но когда он возвращался, рванула ручку и выскочила. Валу подмигивал мне, и костер еще не погас… Джинн шагнул ко мне, лицо его было страшным. Он почти бросил мне на руки тело мальчишки:
- В машину!
Я покорно села в машину, тяжесть давила мне колени и вновь сводила холодом руки. Тяжесть мертвого тела.
Джинн зажег фары, и мы малым ходом выехали со двора.
Похоронили мальчика под стенами замка. При свете фар глюк выкопал найденной в багажнике лопатой могилу, а я содрала с сидения плюшевый чехол, завернула тело в этот импровизированный саван. Не было ни священника, ни материнских слез. Я плакать не могла - душа покрылась льдом, и слезы высохли. Я ничего не могла сделать для этого ребенка, даже положить игрушку в могилу. Да и были ли у него игрушки?
- Мне нужна будет помощь ведьмы, - сказал Джинн. - Ты поможешь мне?
Он срубил лопатой ольховую ветку и воткнул в землю.
- Пожелай, чтоб здесь выросло дерево! - велел он мне. И я от всей души пожелала, чтобы здесь выросло громадное ветвистое дерево и жило бы долго, и пели бы на нем птицы.
- Поехали! - сказал Джинн, швыряя лопату в багажник. И мы поехали забирать остальных.
Заночевали мы посреди холмов, потому что глюка хватило часа на полтора, а кроме него водить машину никто не умел. По пути мы подстрелили зайца, выскочившего откуда-то под свет фар, кое-как поджарили на костре и съели, разгрызая мелкие косточки и выплевывая клочки шерсти. С кусочком мяса в желудке жизнь показалась приятнее. Лани мы уложили на переднее сидение, а сами: я, Лусия и Ната - кое-как примостились на заднем. Мужчинам пришлось довольствоваться глюковым плащом, расстеленным на голой земле возле колес.
Утром нам повезло найти приличную дорогу и через несколько часов мы въехали в большой город. "Добро пожаловать в Моней!" - красовалось на придорожном щите.
Первым, кого мы встретили в этом городе, был полицейский, который сидел возле бензоколонки и читал газету. Когда мы остановились спросить дорогу к больнице, он опустил газету и долго смотрел на изуродованное лицо Джинна. Джинну пришлось переспросить дважды прежде, чем он ответил. Больница оказалась в нескольких кварталах от центра города, как раз напротив школы для мальчиков. По меньшей мере, человек пятнадцать из них высыпали на улицу и с восхищением следили, как мы въезжали во двор больницы. Видимо, автомобили в этом городе все еще были в диковинку.
Мы ввели Лани в приемный покой, где на нас уставилась пожилая медсестра в синем с белым фартуком одеянии. Безусловно, мы представляли живописную группу: Джинн в его черном плаще и камзоле, я в пятнистой форме морской пехоты, Лани в синем мундире королевской гвардии и Лусия в шерстяном платье с юбкой до пола и с вышитом на левом плече знаком королевской кухни.
- Актеров не принимаем! - сказала медсестра. - Ступайте в больницу для неимущих!
Денег у нас действительно не было (в тюрьме отобрали все), но это еще не повод уморить гвардейца в больнице для неимущих. Мы переглянулись. Джинн погладил под плащом автомат и громко велел Лусии оставаться вместе с Лани.
- Где у вас главврач принимает?
Сестра ткнула пальцем себе за спину. Джинн взял меня под локоть, и мы отправились искать главного. Врач был занят, но мы проявили настойчивость, И вскоре он брезгливо осматривал рану.
- Сколько стоит лечение по высшему разряду?
Доктор назвал явно завышенную цену, медсестра победно подняла бровь, но мы не сдавались.
- Хорошо, - сказал Джинн, - через полчаса я привезу означенную сумму и, не дай Бог, к тому времени нашему товарищу не будет оказана должная помощь. Я разнесу ваше заведение ко всем чертям!
Мы с ним вышли во двор. Ната целовалась с Каем, Берт старательно смотрел в небо, а маэстро Талад что-то вдохновенно вещал толпе мальчишек, облепивших наш автомобиль, Джинн шикнул на мальчишек, мимоходом надавил клаксон, заставив влюбленных отпрянуть друг от друга, и уселся за руль. Мы поспешно забрались в легковушку и отъехали от больницы целый квартал прежде, чем решено было устроить совещание. Джинн остановился напротив автобусной остановки, и пассажиры общественного транспорта с удовольствием на нас глазели.
- Нужны деньги, господа, какие будут предложения? - поинтересовался Джинн.
- Мы могли бы дать концерт, - задумчиво произнес маэстро.
- Дозвольте узнать, на чем вы собираетесь играть? - Берт был настроен более трезво.
- Если бы мы поехали к моим родственникам!.. - пылко начала Ната.
- Ваши родственники находятся по ту сторону границы, а я сейчас не намерен покидать сектор.
- Кроме туманных мыслей о грабеже банков, у меня в голове ничего нет.
- Ты умеешь грабить банки? - изумился Джинн.
- Мы могли бы что-нибудь заложить, - впервые подал голос Кай.
Кроме одежды, автомобиля и автомата, у нас ничего не было. Выбор пал на автомобиль. Мы заложили его у хозяина маленького ресторанчика со смешной фамилией Чушки. Хозяин рвался купить наш транспорт, но глюк увильнул от окончательного решения, обретя тем самым бесплатный обед для всех. Мы еще сидели за столом, когда глюк уже вернулся из больницы с сообщением об оплате лечения и о том, что Лусие разрешили остаться при Лани. Повеселевший после еды маэстро пообещал нам всем место в театре, если мы освоим игру на ударных инструментах.
- Хозяин, где в вашем городе можно достать лошадей?
При слове "лошади" Чушки насторожился, потом расцвел широкой улыбкой и пообещал нам немедленную помощь, если мы все же решимся продать ему автомобиль. Джинн дал ему две монеты (его же собственные) и пообещал подумать после возвращения.
16
Договорившись с музыкантами и Натой о встрече через двое суток, мы взяли лошадей под уздцы и тихо пошли по улицам города. Снова прошли мимо бензоколонки и давешнего полицейского. Он сидел на том же месте и все так же читал газету.
Из города мы поехали на север. Все время на север, мимо старой свалки, мимо каких-то разрушенных домов, мимо заброшенного карьера. Едва я приспособилась к движениям лошади, Джинн принялся меня учить азам колдовской науки. Где он только этого набрался? Его заклинания были совершенно неудобоваримы, их не то, что запомнить, выговорить было нельзя! Я пыталась спорить, но безрезультатно. Лошади прядали ушами и шумно фыркали на наши рулады, а у меня зубы не на шутку разболелись. Джинн злился и говорил, что более тупых ведьм ему еще не приходилось встречать. Из чего я тут же сделала вывод, что с ведьмами он якшается систематически, и это мне почему-то не понравилось. Я сварливо заявила, что он мог бы и не связываться с начинающей ведьмой, если у него на примете есть поумнее. Джинн дал задний ход и сказал, что без ведьмы он на эту территорию пробраться не может. Без меня он там определенно гробанется, а это пока в его планы не входит. Мне это польстило, но насчет ведьм я запомнила и при случае решила уточнить.
Местность, по которой мы ехали, мне совершенно не нравилась. Здесь было мерзко и пахло тухлятиной. Солнце пекло с неба, как сумасшедшее. Чахлые пучки травы пожелтели и высохли под его лучами. Кое-где растущие деревья не видели дождя много месяцев. Вскоре мне уже хотелось снять комбинезон и изображать из себя дикую амазонку, но присутствие Джинна несколько стесняло меня. Зато Джинн явно чувствовал себя в своем плаще преотлично, иначе, зачем бы он стал горланить шаманские песни. Фальшивил он невероятно, я едва могла разобрать слова, и все-таки мгновенно понимала, о чем идет речь. Знания вообще появлялись у меня в голове сами собой и исчезали точно так же. Например, когда мы подъехали к ржавой металлической бочке, я уже знала: сейчас из нее высунется лохматая обрюзгшая рожа и скажет какую-нибудь глупость. Рожа действительно высунулась и спросила: "Почем снуликов брали?"
Джинн смачно плюнул, а рожа показала ему язык. На этом и расстались. Когда мы проезжали мимо выбеленного ветрами конского скелета, наши лошади заартачились, а мне почему-то захотелось слезть и погладить череп. Но я ограничилась тем, что послала черепу воздушный поцелуй. Затем над нами закружилась целая стая больших голошеих птиц. Они нагло пикировали на нас, норовя обдать мерзким зеленым пометом. После того, как одна из птичек испачкала голову моего жеребца, и едва не попала в меня, я с сожалением вспомнила королевских снайперов. Вот где пригодились бы!
- Прогони их именем Валу! - вскричал перепачканный Джинн, прикрывая голову руками.
Я хотела загнуть красивое проклятие в духе самого Бармалея, но вместо этого почему-то всунула в рот два пальца и так пронзительно свистнула, что сама чуть с лошади не свалилась. Птички разлетелись.
Вдалеке смутным силуэтом маячила какая-то башня. Очертания ее расплывались и таяли в клубах желтого тумана, а потом вновь проявлялись, как черно-белая фотография на плохой бумаге. Насколько я могла понять, эта башня и была конечным пунктом нашего путешествия. Джинн все чаще поглядывал по сторонам, то и дело привставая на стременах, он озирал пространство с крайне озабоченным видом. Я и сама ощутила какую-то неясную тревогу, как перед грозой. Первые высверки молний и в самом деле уже разрезали небо, на котором едва маячило одно невинное облачко.
- Поехали скорее! - велел Джинн. Но мне не хотелось скакать сломя голову, я и так едва держалась в седле.