- Вдобавок, только что сошедшему со стапелей - кораблю, которым управляют желторотые юнцы.
- Желторотые юнцы?
- Видите ли, я собираюсь назначить старшими помощниками выпускников Академии. - Крааль пожал плечами. - Осторожность не бывает излишней, а мы обязаны упредить Пальмира, если у него развяжется язык.
- Если… - Конни покачала головой. - Слишком много "если".
3
Поднявшись с мягкого ложа, воспроизводившего каждый изгиб его тела, Соломон Карраско выбрался из ячейки медицинского комплекса. С поднятой крышкой ячейка напоминала раковину плотоядного моллюска, подстерегающего добычу.
Встав на ноги, Соломон сделал несколько шагов и остановился в центре комнаты, вытянув перед собой руки. В тусклом свете он внимательно рассмотрел свои пальцы и медленно пошевелил ими, наслаждаясь вновь обретенной властью над суставами и мышцами, с изумлением разглядывая теплую плоть и сухожилия, проступавшие из-под кожи. По предплечьям тут же пробежала волна судороги, раздражая и пугая его. Охваченный смешанными чувствами, он бросил взгляд на громоздкую машину, стоявшую рядом.
"Я вижу. Ко мне вернулись ощущения. Это настоящее чудо, о Великий Архитектор Вселенной! Вновь видеть свет, видеть все, что тебя окружает, - бесценная награда человеку, который был обречен на жизнь в непроглядном мраке".
Соломон судорожно сглотнул, наслаждаясь ощущениями безукоризненно действующего организма. Он благоговейно провел правой ладонью по левой руке, а затем наоборот, лаская пальцами гладкую кожу.
- Как вам нравятся руки? - негромко спросили из темноты за его спиной.
- Вы читали распечатку с результатами обследования и отлично знаете, в каком они состоянии. - Сол говорил уверенным звучным голосом человека, привыкшего повелевать, однако в его словах угадывались отчаяние и боль.
- Никакая распечатка не скажет мне о том, что творится у вас в голове, Сол.
Губы Соломона кривились в насмешливой улыбке.
- Для этого у вас есть психологи. - Наморщив высокий гладкий лоб, он бросил проницательный взгляд карих глаз на медика, который терпеливо дожидался ответа. - Ладно, так и быть, скажу, черт побери! Они трясутся, словно с похмелья. К тому же это не мои руки. Они выглядят совсем иначе. Они… изменились.
- Мы регенерировали их. Со временем вы привыкнете. Что с глазами? Чувствуете ли вы какое-либо ограничение их подвижности? Ощущаете ли боль при усилении света?
Карраско громко рассмеялся.
- Нет, только легкое жжение - словно после хорошей попойки. - На его щеках появились ямочки. - Вам доводилось кутить в портовых кабаках, доктор?
Врач растерянно кивнул. Сол внимательно рассматривал своего мучителя. Тот носил белоснежный халат, словно символ принадлежности к высшему сословию. Его лоб нависал над невыразительными глазами, крючковатый нос придавал лицу нечто ястребиное. В изгибе губ читалось беспокойство.
- Раз или два, не больше. - Лицо врача приняло обычное выражение. - Я знаком с вашим личным делом, капитан. На вашем месте я бы не стал хвастаться своими похождениями. Двух скандалов недостаточно, чтобы прослыть гулякой и повесой. Насколько мне помнится, оба раза вы ввязались в драку из-за Хэппи Андерсона, да и то лишь для того, чтобы утихомирить его.
Карраско упрямо надул губы.
- Прошу вас, капитан, - настаивал врач. - Не забывайте, мы испробовали на вас ряд новейших методик. Вы для нас нечто вроде подопытной свинки. Нас интересуют самые разнообразные сведения. Например, ваша эмоциональная реакция на случившееся. Каково это - прийти в себя после таких страданий и боли? Чувствуете ли вы себя изменившимся на подсознательном уровне? Постарайтесь быть откровенным, Сол. Мне нужна чисто человеческая реакция. - Врач побарабанил пальцами по монитору. - Наша аппаратура способна фиксировать только физиологические параметры.
Карраско громко фыркнул - словно пригоршня космической пыли хлестнула по видавшему виды корпусу покинутого экипажем корабля.
- Любое достижение можно совершенствовать до бесконечности, так, что ли? - Он закрыл глаза, охваченный воспоминаниями - слепящая боль, пронзившая руки, обгорелая плоть, лоскутами свисающая с лица, обугленные мышцы, из-под которых проглядывают кости, мучительная агония…
- Вы удивили нас всех, - послышался невозмутимый голос врача. - Мы собирались с чистым сердцем отправить вас в отставку. Кто мог подумать, что произойдет чудо? - Он выдержал паузу. - Видите ли, Сол, вы можете вернуться в космос.
Карраско замер в неподвижности, чувствуя гулкое биение сердца. Взяв себя в руки, он шагнул к портативному коммуникатору и отстучал команду. В маленькой нише вспыхнул свет. Соломон стиснул веки, его дрожащие пальцы забегали по клавишам управления, уменьшая яркость, приноравливая изображение к чересчур чувствительным глазам. В пространстве повисло голографическое изображение раскаленного вращающегося шара.
- Знаете, что это? - Поймав недоуменный взгляд врача, он объяснил: - Я назвал эту систему Ромул и Рем. Из-за масштаба трудно охватить всю картину в целом, но в короне этого красного супергиганта движется маленькая нейтронная звезда. На примере этой системы мы доказали, что приливные силы способствуют гомогенизации звездного вещества. Весьма эффектное зрелище, не правда ли? - В его голос вкралась мечтательная нотка.
На смену первой звезде появилась другая.
- Это Девичья Грудь, так мы ее окрестили. Выпуклость, напоминающая сосок, - это гигантский протуберанец. Нам так и не удалось выявить причину его возникновения. Действием магнитных полей его не объяснишь. Октору Мбази считает… считал, что это новая неизвестная прежде форма солнечного вулканизма.
"Мбази. Мертвый, замерзший, он витает где-то в пространстве. Как и многие другие".
Программа продолжала работать. Одна за другой появлялись звезды, его старые друзья, уступая друг другу место с интервалом в несколько секунд - непрерывная череда изображений, будоражащих память и чувства, перенося Сола в счастливое прошлое, к которому уже не будет возврата. Каждый кадр отдавался в его душе болезненным уколом, лишая его покоя, напоминая о неизбежности смерти.
- Я даже не надеялся вновь увидеть их, - пробормотал Сол, рассеянно вытягивая левую руку и вставляя кружку в диспенсер.
Заметив его бессознательное движение, врач удовлетворенно кивнул и черкнул что-то в блокноте. Карраско повернулся к нему.
- Нет. - На его длинном бледном лице неподвижно застыли карие глаза. - Я не вернусь в космос, доктор. Я подал в отставку, и это мое окончательное решение.
- Вы самый молодой из всех капитанов в истории флота Братства, когда-либо уходивших на покой.
- Стало быть, и в этом деле я оказался первым. - Карраско чуть заметно кивнул и вновь повернулся к звездам. - Не надо, доктор. Вы знакомы с моим послужным списком. - Он глубоко вздохнул, мерцающая ткань комбинезона натянулась на его мускулистой груди. - Вам нужны человеческие эмоции? Что ж, извольте. Я потерял три корабля и множество прекрасных людей. Никаким, даже самым тонким инструментом не измеришь душевное потрясение, печаль, горечь утраты. Эти корабли, эти люди - на моей совести. Я не могу…
- Каждый раз ваши действия получали высочайшую оценку, Сол. Орден Квадрата. Медаль Мериториуса. Почетный клинок Стража Великой Ложи. Звание Старшего Мастера. Я мог бы продолжить список. Никто не обвиняет вас, только вы сами. Великий Галактический Мастер…
- Я уже говорил вам, доктор, что не собираюсь возвращаться в космос. У меня на глазах погибла… погиб ближайших друг. Этого достаточно. Впрочем, может быть, я действительно принимаю все слишком близко к сердцу.
Врач прислонился к медицинскому комплексу, сложил руки на груди и, вздернув голову, посмотрел Соломону в глаза.
- Ваши люди готовы идти за вами хоть в огонь. - Заметив, что Карраско собирается возразить, он жестом велел ему молчать. - Вы всегда возвращали своих людей домой, Сол. Даже в последний раз вы привели "Гейдж" на Фронтир. Пятьдесят мужчин и женщин уцелели только потому, что вам хватило решимости и присутствия духа соединить тот кабель голыми руками, пока Хэппи обуздывал реактор.
Карраско вновь повернулся к топографическому проектору. В пространстве возникла туманность, излучая зловещий свет и колыхаясь, будто живое существо.
- "Гейдж" тоже погибла. Она уже никогда не сможет говорить… и мыслить. Она превратилась в холодную, безжизненную груду стали, электронных схем, трубопроводов и пластика. Часть корпуса пошла на переплавку, остальное бросили ржаветь, и лишь время от времени извлекают ту или иную деталь. Нет. Еще одной такой катастрофы мне не выдержать.
- Ваш главный инженер Хэппи Андерсон цел и невредим, заканчивает постройку нового корабля. Кэл Фуджики скандалит с теоретиками-оружейниками. Миша Гайтано продолжает радоваться жизни - и все потому, что вам удалось невозможное…
- Хватит! - Карраско судорожно сглотнул. В его обновленных глазах зажегся свирепый огонек. - Какой прок от этих разговоров? Я сказал: нет. Если хотите, я повторю еще раз, чтобы вы могли убедиться в том, что мои язык и гортань работают безупречно.
Врач спокойно встретил взгляд космонавта. На его обычно невозмутимом лице отразился профессиональный интерес. Он невольно покосился на маленький психодиагностический аппарат, который держал в руке.
- Я постараюсь как можно точнее зафиксировать это в своем отчете, Сол. И, откровенно говоря, я намерен всеми силами поддерживать ваше решение. Я…
- Поддерживать? О чем вы, доктор? Какие бы каверзы ни затеяли флотские чиновники - я вне игры. Можете рекомендовать меня хоть на пост Великого Мастера, но я покончил с космосом раз и навсегда. Вы меня поняли?