- Каков был бы ваш ответ, Тедж, - поинтересовался Гэллоу после минутного изучения, - если бы я предложил бы вам вступить в морянское общество?
Тедж медленно выдохнул, вновь вдохнул.
- Я… я бы принял предложение. С благодарностью, конечно.
- Конечно, - эхом отозвался Гэллоу и улыбнулся Алэ. - Ну а поскольку Тедж будет одним из нас, нет ничего плохого в том, чтобы объяснить ему, что меня позабавило.
- На твою ответственность, ДжиЛаар, - бросила Алэ.
Движение у консоли привлекло внимание Теджа. Паниль уже не смотрел на него, но разворот его плеч продемонстрировал Теджу, что Паниль внимательно прислушивается. Спаси нас Корабль! Неужто ересь Искусственников верна? И в этом и состоит секрет морян?
- Эти видения, причинившие столько хлопот нашей обожаемой КП, - сообщил Гэллоу, - просто-напросто морянские ракеты, Тедж.
Тедж открыл рот, да так и закрыл его, не сказав ни слова.
- Корабль - не Бог и никогда им не был, - заявил Гэллоу. - Архивы Редута…
- Позволяют разные интерпретации, - вставила Алэ.
- Только дуракам! - отрезал Гэллоу. - Мы запускаем ракеты, Тедж, поскольку мы готовимся вернуть гибербаки с орбиты. Корабль - искусственный объект, созданный нашими предками. Другие объекты были оставлены на орбите, чтобы мы ими завладели.
От небрежности, с которой Гэллоу это заявил, у Теджа дух перехватило. О загадочных гибербаках - анабиозных камерах - среди островитян ходили легенды. Что могло содержаться в этих контейнерах, кружащих вокруг Пандоры? Вернуть эти контейнеры, увидеть воочию, что в них… за такое что угодно отдашь - хоть бы и веру в Божество Корабль, которую разделяло множество людей.
- Вы шокированы, - заметил Гэллоу.
- Я потрясен, - поправил его Тедж.
- Все мы воспитывались на вере в Вознесение. - Гэллоу указал вверх. - Там нас ожидает жизнь.
- Эти гибербаки, - кивнул Тедж, - наверняка содержат множество жизненных форм с… с Земли.
- Рыб, животных, растения, - подхватил Гэллоу. - И даже людей, - он ухмыльнулся. - Нормальных людей, - он махнул рукой в сторону сотрудников базы. - Таких, как мы.
Тедж с трепетом вздохнул. Да, хроники упоминали о гибербаках, где содержались люди, вообще не затронутые генетическими махинациями Хесуса Льюиса. Эти люди в камерах заснули в иной звездной системе, не подозревая о кошмарах, ожидавших их по пробуждении.
- Теперь вам известно все, - сказал Гэллоу.
- Мы и не подозревали, - ответил Тедж, откашлявшись. - То есть… КП ни словечком не обмолвилась…
- А КП ничего и не знает об этом, - пояснила Алэ. В ее голосе отчетливо слышалась предостерегающая нотка.
Тедж взглянул через плазмаглас на пусковую установку.
- Об этом она, конечно, знает, - добавила Алэ.
- Это дело благочестивое, - пояснил Гэллоу.
- Но наших ракет никто не благословлял, - подытожила Алэ.
Тедж уставился на иллюминатор. Он никогда не считал себя глубоко верующим, но эти морянские откровения его растревожили. Алэ явно сомневалась в том, как Гэллоу истолковал архивы Редута, но все же… благословение имело бы смысл… на случай, если…
- Каков будет ваш ответ, морянин Тедж? - спросил Гэллоу.
Морянин Тедж!
Тедж окинул диким взглядом Гэллоу, явно ожидавшего ответа на вопрос. Вопрос. О чем это он спрашивал? Теджу не сразу удалось припомнить слова этого человека.
- Мой ответ… да. А островитяне… я имею в виду, по поводу этих ракет… может, они все же должны быть проинформированы?
- Они? - Гэллоу расхохотался. Смех так и сотряс его прекрасное тело. - Вот видишь, Карин? Его прежние соотечественники уже "они".
Прикосновение ребенка учит рождению, и наши руки - свидетели этого урока.
Керро Паниль, из Анналов
Ваата не пробуждалась по-настоящему. Она лишь касалась краешка теней бодрствования. Воспоминания наполняли ее нейроны, словно отростки келпа. Иногда ей снились сны келпа. Частенько эти сны включали в себя дивное зрелище - дирижаблики, наполненные спорами газовые пузыри, которые умерли, когда умер изначальный келп. Когда ей снились такие сны, в ее питательную ванну стекали слезы - слезы горя по этим огромным шарам, принадлежащим небу и бороздящим его миллионы лет на крыльях вечернего бриза. Дирижаблики из ее снов крепко держали свой балластный камень двумя самыми длинными щупальцами, и Ваата ощущала утешительную твердость тесно прижатого камня.
Думы и сами были для нее подобны дирижабликам или шелковым нитям, реющим во мраке ее разума. Иногда она прикасалась к бодрствованию Дьюка, плывущего подле нее, и осознавала окружающее через его мысли. Раз за разом она заново переживала вместе с ним ту жуткую ночь, когда гравитационное смещение двух солнц Пандоры уничтожило последнее людское обиталище на хрупкой суше планеты. Дьюк постоянно позволял своим мыслям соскальзывать в это воспоминание. И Ваата, связанная с перепуганным мутантом, словно двое морян-ныряльщиков, связанных единым страховочным тросом, была вынуждена заново создавать сны, которые утешали и исцеляли страхи Дьюка.
- Дьюк спасся, - шептала она в его разуме, - Дьюка взяли в море, где Хали Экель исцелила его ожоги.
Тогда Дьюк хныкал и поскуливал. Пробудись Ваата, и она бы услышала его собственными ушами, ибо Ваата и Дьюк находились в одном помещении в Центре жизнеобеспечения Вашона. Ваата лежала, почти полностью погруженная в питательный раствор - чудовищная гора розовой и голубой плоти с явными человеческими женскими чертами. Громадные груди с гигантскими розовыми сосками вздымались из темного питательного раствора, словно две горы из коричневого моря. Дьюк дрейфовал рядышком - ее спутник, привычный отзвук в бесконечности ментального вакуума.
На протяжении поколений их питали и почитали в центральном комплексе Вашона - обители капеллана-психиатра и Комитета по Жизненным Формам. Моряне и островитяне несли караул возле этой парочки под руководством КП. То было ритуальное наблюдение, которое со временем разъедало ту почтительность, которую обитатели Пандоры еще в раннем детстве перенимали от родителей.
"Эти двое всегда были такими. Они всегда были здесь. Они - наша последняя связь с кораблем. Пока они живы, Корабль с нами. Это БогоТворение удерживает их живыми так долго."
Хотя Дьюк иногда и приоткрывал свой глаз, пробуждаясь, и озирал караульных в угрюмом окружении живого пруда, Ваата не пробудилась ни разу. Она дышала. Ее гигантское тело в полном соответствии с генетическим наследием келпа, получало энергию из питательного раствора, омывающего ее кожу. Анализ раствора обнаруживал следы человеческих выделений - их удаляли сосущие рты слепых рыбок-поскребучек. Иногда Ваата фыркала, и ее рука подымалась из раствора, словно левиафан, поднявшийся из глубин прежде чем вновь погрузиться в бездну. Ее волосы продолжали расти, пока не простирались по всей поверхности раствора наподобие келпа, щекоча безволосую кожу Дьюка и нервируя поскребучек. Тогда КП входили и с почтением, но не без примеси алчности, обстригали волосы Вааты. Потом их мыли, разделяли на пряди для благословения, а потом продавали маленькими локончиками в качестве индульгенций. Их покупали даже моряне. Продажа Волос Вааты была основной статьей доходов КП в течение многих поколений.
Дьюк, более других людей осознающий свою связь с Ваатой, задумывался над природой этой связи, когда присутствие Вааты оставляло ему время для собственных раздумий. Иногда он говорил об этом со своими часовыми, но стоило Дьюку заговорить, и тут же начиналась суета, призывали КП и начинались прочие проявления неусыпной бдительности.
- Она меня живит, - сказал он однажды, и эти слова сделались лозунгом на коробочках с волосами Вааты.
Во время подобных бесед КП осыпали Дьюка заготовленными вопросами, то выкрикивая их, то вопрошая Дьюка тихо и почтительно.
- Ты говоришь за Ваату, Дьюк?
- Я говорю.
Только такой ответ они получали на этот вопрос. Поскольку было известно, что Дьюк - один из приблизительно сотни первоначальных мутантов, зачатых с вмешательством келпа и, таким образом, носящих в себе его гены, его иногда расспрашивали о келпе, некогда правившем ныне бескрайним морем Пандоры.
- У тебя есть память келпа, Дьюк?
- Авааты, - поправлял Дьюк. - Я - камень.
Этот ответ вызывал бесконечные споры. Аваатой келп именовал себя. Упоминание о камне оставляло теологам и схоластам простор для толкований.
- Должно быть, он имеет в виду, что сознание существует на самом дне моря, где обитает келп.
- Нет! Вспомните, келп всегда приникал к камню, подымая слоевища к солнцу. А дирижаблики использовали камень как балласт…
- Все вы ошибаетесь. Он для Вааты - ее связь с жизнью. Он - камень Вааты.
И всегда находился кто-нибудь, кто вопил насчет БогоТворения и истории далекой планеты, где некто по имени Петр давал тот же ответ, что и Дьюк.
Никогда и ничего в этих спорах не решалось - но расспросы возобновлялись всякий раз, когда Дьюк выказывал признаки бодрствования.
- Как так получается, что вы с Ваатой не умираете, Дьюк?
- Мы ждем.
- Чего вы ждете?
- Нет ответа.
Этот повторяющийся диалог спровоцировал несколько кризисов, пока в одном из поколений КП не издал приказ о том, чтобы ответы Дьюка обнародовались лишь с его, КП, дозволения. Слухов и сплетен приказ, конечно, не пресек, зато свел все, помимо официальной версии КП, к мистической ереси. Вот уже два поколения КП не повторяли этого вопроса. Текущие интересы больше сосредотачивались на келпе, распространяемом морянами по всему планетном океану Пандоры. Келп был крепок и здоров, но признаков разумности не подавал.