Мишнори был чище, больше и светлее, чем Эргенранг, более просторным и более привлекательным. В нем преобладали большие дома из желтовато-белого камня. Это были простых очертаний пропорциональные здания, выстроенные по единому образцу. Внизу размещались ведомства и учреждения правительства Содружества, а также наиболее значительные святыни культа йомеш, которому покровительствовало правительство. Здесь не было шума и толчеи, не было ощущения, что ты постоянно пребываешь в тени чего-то высокого и мрачного, как в Эргенранге. Здесь все было прямолинейное, прекрасно распланированное и упорядоченное. Я чувствовал себя так, будто вырвался из мрака средневековья, и мне жаль было двух лет, так бесплодно потерянных в Кархиде. Вот эта страна действительно была похожа на государство, дозревшее до вступления в Экуменческий Век, век объединения всех существующих человеческих рас.
Я немного поездил по городу, потом возвратил автомобиль соответствующему региональному бюро и пешком отправился в резиденцию первого комиссара Содружества по вопросам пограничных пунктов и портов. Собственно, у меня не было полной уверенности в том, что это действительно приглашение, а не распоряжение или вежливое приказание. Нусут. Я прибыл в Оргорейн, чтобы говорить об Экумене, и могу начать говорить о нем здесь с таким же успехом, как в любом ином месте.
Мои представления о флегматичности и сдержанности орготов были опровергнуты комиссаром Шусгисом, который подбежал ко мне с радостными восклицаниями, схватил обе мои руки с такой сердечностью, которая в Кархиде обычно придерживается на случай проявления глубоко личных эмоций, потряс мои руки с такой энергией, как будто запускал двигатель, и громко прокричал приветствие послу Экумена Известных Миров на Гетене.
Я был изумлен, потому что ни один из двенадцати, а может, четырнадцати инспекторов, изучавших мои документы, не подал виду, что ему известно мое имя или понятны термины "Экумен", "посланец", хотя все жители Кархида, с которыми мне довелось встречаться, хотя бы в общих чертах об этом знали.
- Я не посол, господин Шусгис, - поправил я его. - Я посланец.
- Ну, значит, будущий посол! Да-да, клянусь Меше! - Шусгис, бодрый и жизнерадостный, оглядел меня с ног до головы и снова рассмеялся. - А вы совсем не такой, каким я ожидал вас увидеть, господин Ай. Совершенно иной. Высокий, как фонарь, говорили мне, тонкий, как санный полоз, черный, как сажа, и с раскосыми глазами. Я ожидал увидеть какого-то снежного тролля, чудовище! А оказалось совсем не то. Вы просто немного темнее, чем большинство из нас.
- Землистая кожа, - сказал я.
- И вы были в Сьювенсине в ночь нападения? Клянусь сосцами Меше, в каком же ужасном мире мы живем! После того, что вам пришлось преодолеть такие немыслимые расстояния, чтобы добраться сюда к нам, вы могли погибнуть на мосту через Эй! Но вот, наконец, приветствовать в Оргорейне!
Не обращая внимания на мои попытки возразить ему, Шусгис гостеприимно и немедленно устроил меня у себя в доме. Будучи высокопоставленным лицом и богатым человеком, он мог позволить себе такой стиль жизни, который практически не встречается в Кархиде даже среди очень знатных и богатых людей. Домом Шусгиса был целый остров, который обслуживало более сотни человек: домашней прислуги, чиновников, технических советников и тому подобных лиц, но без всяких родственников. Система многочисленных семейств кланов, очагов и доменов, след существования которой еще можно было заметить в структуре Содружества, здесь оказалась "национализированной" несколько сотен лет тому назад. Ни один ребенок старше одиннадцати лет не остается жить с родителем или родителями, все дети воспитываются в очагах Содружества. Не существует частного права наследования одному конкретному наследнику. Завещания законом не предусмотрены, а если и существуют, то лишь нелегально; умирая, человек оставляет все свое имущество государству. Все имеют одинаковые стартовые условия, но, по-видимому, в дальнейшем равными не остаются. Шусгис был богат и щедр. Мои апартаменты обставлены с роскошью, о существовании которой на Зиме я и не подозревал, например, здесь был душ. А еще здесь были электрический обогреватель и камин с большим запасом дров.
- Мне говорили, - смеясь, сказал Шусгис, - чтобы я держал посланца в тепле, потому что он родом из жаркого, как печка, мира, и плохо переносит наши холода. Обращайся с ним так, как будто он в состоянии беременности, дай ему меховое одеяло укрываться ночью и поставь ему в комнату оба нагревателя. Подогрей ему воду для умывания и плотно закрой окна! Довольны ли вы? Будет ли вам здесь удобно? Прошу вас, скажите, чего вам недостает?
Удобно! В Кархиде никто никогда ни при каких обстоятельствах не спросил, удобно ли мне.
- Господин Шусгис, - сказал я совершенно искренне. - Я чувствую здесь себя как дома.
Но он не успокоился, пока не прислали мне еще одно меховое одеяло и еще дополнительное количество дров для камина.
- Я знаю, как это бывает, - сказал он. - Когда я был в положении, я постоянно мерз, ноги у меня были как лед. Я всю ту зиму просидел у огня. Разумеется, это было давно, но я очень хорошо это помню!
Гетенцы, как правило, рожают детей в относительно молодом возрасте. Большинство из них после достижения двадцати четырех лет пользуются контрацептивными средствами, а в своей женской фазе способность к деторождению, как правило, утрачивают после сорока лет. Шусгису было за пятьдесят, отсюда это "разумеется, это было давно". Честно говоря, мне трудно было представить его в роли юной матери. Это был жесткий, хитроумный и жизнерадостный политический деятель, который умело использовал свою любезность и свое радушие для достижения своих целей, а целью его был он сам. Тип человеческого характера, общий для всего человечества. Мне встречался такой тип характера и на Земле, и на Хайне, и на Оллюле. Ничуть не удивлюсь, если встречу его в аду.
- Вы прекрасно информированы о том, как я выгляжу, и о том, что мне нравится, господин Шусгис. Это весьма лестно для меня. Я не предполагал, что информация обо мне так существенно опережает меня.
- Нет, - сказал он, прекрасно понимая, что я имею в виду. - Они наверняка предпочли бы держать вас в снегах в Эргенранге, не правда ли? Но они все-таки отпустили вас, отпустили, и тогда мы здесь поняли, что вы отнюдь не просто еще один кархидский безумный пророк. Мы поняли, что вы - настоящий.
- Боюсь, что я не совсем вас понимаю.
- Аргавен и его приспешники боялись вас, господин Ай, невероятно боялись и потому были чрезвычайно довольны, увидя вашу спину, когда вы их покинули, разумеется. Они боялись, что их постигнет страшное наказание, если они причинят вам какой-то вред или заставят вас замолчать. Нашествие из Космоса! Поэтому они боялись вас пальцем тронуть. И пытались сохранить в тайне вашу миссию, потому что боялись вас и того, что вы несете нашей планете.
Это, конечно, было преувеличением. Неверно, что в Кархиде пытались скрыть мое там пребывание. Обо мне рассказывалось в кархидских сообщениях по радио, во всяком случае, до тех пор, пока Эстравен был у власти. Но и у меня сложилось такое ощущение, что по неизвестным мне причинам сведения обо мне в Оргорейне были чрезвычайно скудны. Шусгис подтвердил мои предположения.
- Значит, вы не боитесь того, что я несу вашей планете?
- Нет, ничуть.
- Иногда я сам этого боюсь.
Он счел за наиболее подходящее рассмеяться в ответ. Я же не стал смягчать сказанного. Я ведь не коммивояжер, который сбывает плоды прогресса дикарям. Для того, чтобы моя миссия вообще могла состояться, мы должны отнестись друг к другу как равные, с определенной степенью взаимопонимания и искренности.
- Господин Ай, очень многие хотят встретиться с вами. Среди них есть и крупные рыбы, и плотва. Среди них такие люди, с которыми вам нужно обязательно поговорить, потому что они довольно влиятельны. Я и спросил для себя честь предложить вам свое гостеприимство, поскольку у меня большой дом и обо мне известно, что я занимаю нейтральную позицию. Я не гегемонист и не свободноторговец, а попросту обыкновенный комиссар, исполняющий свои обязанности. Это ни в коем случае не навлечет на вас сплетен, которые могут возникнуть из того, что вы остановились в том, а не в ином доме. - Он снова рассмеялся. - Но это означает, что вам придется очень много есть. Надеюсь, что вы не имеете ничего против?
- Я в вашем распоряжении, господин Шусгис.
- Значит, сегодня у нас будет маленький ужин с Ванаком Слоусом.
- Сотрапезником из Куверы, Третьего Округа, не так ли?
Я, разумеется, прежде чем приехать сюда, выполнил необходимую в таких случаях домашнюю работу. Комиссар тем временем распространялся о том, как любезно с моей стороны было узнать и запомнить некоторые сведения, касающиеся его страны.
Да, здешние манеры, несомненно, отличались от кархидских. Там бы это его изумление уменьшило его шифгреттор или оскорбило бы мой. Я не знаю точно, как бы это было, но там практически любое действие или высказывание оскорбляло чей-нибудь шифгреттор.
Мне нужна была одежда, приличествующая такому случаю. Свой парадный наряд из Эргенранга я потерял во время нападения на Сьювенсин, поэтому я поехал в центр города на государственном такси и приобрел наряд орготского щеголя. Хиеб и рубашка были очень похожи на кархидские, но вместо коротких штанов здесь круглый год носят брюки, страшно неуклюжие на вид, с вытянутыми на коленях штанинами. Преобладающие цвета - пронзительно-голубой и ярко-красный, а качество ткани и крой одежды оставляли желать лучшего. Типичная массовая продукция. Эта одежда подсказала мне, чего же, собственно, недостает этому огромному и привлекательному городу - ему недоставало элегантности. Элегантность - не такая уж высокая цена за просвещение, и я охотно согласился бы ее заплатить.