Слепо смотревшие глаза Гвинни ожили.
- О, наконец-то. Я вас разбудил?
- Что-то вроде. Я плохо себя чувствую.
- Вы выглядите так, будто в вас стреляли, - сказал Гвинни, глядя исподлобья. - А может соседи нацелились в ваш дом, открывая бутылки шампанского?
- Вы узнали что-нибудь о моей жене? - холодно спросил Карев, гадая, какую профессиональную ловкость проявил этот человек, чтобы заслужить признание Баренбойма.
Гвинни немедленно посерьезнел.
- Это еще не точно, - предупредил он, - но есть явный след.
- Какой?
- Я начал со звонка вашей жене, который якобы был от вас. Звонили с общественного аппарата в магистрате.
- Но ведь это никуда не ведет?
- В моем деле прийти никуда часто означает прийти куда-то. Кроме "Фармы", в районе вашего дома нет других производителей лекарств?
- Нет.
- Итак, я связался с парочкой знакомых, обслуживающих компьютеры в кредитных центрах - разумеется, соблюдая осторожность, - и узнал, что какой-то тип по фамилии Гиман приехал в город на один день. Соолли Гиман родом из Сиэтла, временно работает для агентства Сопер Бюро.
- Ни фамилия, ни название ничего мне не говорят.
- Может и нет, но так получилось, что я знаю, кто содержит это агентство: фирма НорАмБио.
- Теперь понимаю.
Карев почувствовал, как начало колотиться сердце. НорАмБио была фирмой средних размеров, вкладывающей большие суммы в исследования и производство биостатов.
Гвинни сверкнул белыми зубами.
- Это еще не конец. В прошлом году принадлежащая НорАмБио техническая фирма переняла запущенную компанию "Идеально гладкие подшипники" из Айдахо-Фоллс. Много месяцев фабрика не работает, но последние два дня, точнее, две ночи, там происходит что-то странное.
- Вы думаете?..
- Уверенности у меня нет.
- Но вы полагаете, что там моя жена?
Гвинни пожал плечами.
- В этом мы скоро убедимся, - ответил он. - Я как раз еду туда. Просто я подумал, что вас интересует, как идет следствие.
- Я еду с вами, - заявил Карев.
Гвинни ответил не сразу, его лицо с большой угловатой челюстью выражало сомнение.
- Не скажу, что пришел от этого в восторг, - заметил он. - Это путешествие может оказаться опасным, а за риск платят мне, а не вам.
- Это не важно, - отрезал Карев. - Скажите только, где вы, и я приеду.
Через несколько минут, когда он уже выходил, снова зазвонил видеофон. Карев нетерпеливо повернулся, ожидая увидеть Гвинни, но в аппарате мигал желтый огонек, означающий дальнее сообщение без видеоизображения. Когда он принял соединение, на экране появился текст. Первая его строка извещала, что отправлено оно с базы Объединенных Наций Нувель Анверс, а содержание было следующим:
ЭКСПЕРТИЗА ЗАТОПЛЕННОГО ВЕЗДЕХОДА УСТАНОВИЛА ПРИСУТСТВИЕ ГОРДОНИТА В МЕХАНИЗМЕ ДАТЧИКА ВЫСОТЫ ПОЛЕТА. ДОЛЖЕН ИЗВИНИТЬСЯ ПЕРЕД ВАМИ. БУДЕТ ПРОВЕДЕНО ДЕТАЛЬНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ. БЕРЕГИТЕ СЕБЯ. ДЭВИ ШТОРХ.
Удовлетворенный Карев покачал головой и сделал фотокопию сообщения, чтобы показать ее Гвинни и Баренбойму. Однако по дороге к месту ему пришло в голову, что есть что-то идиотское в ситуации, когда стеклянная статуэтка чувствует удовлетворение, получив неопровержимое доказательство того, что ее хотели разбить на кусочки.
Глава 13
- Вы знаете, как проще всего привести человека в замешательство? - спросил Гвинни с переднего сиденья, поворачиваясь к Кареву боком. За его головой пролетали, проносясь назад, приглушенные пластиковым стеклом туннеля огни поселка в Айдахо.
- Нет, - ответил Карев. Он предпочел бы вообще молчать и думать об Афине, но поскольку ими двигала пневматическая перистальтика туннеля, Гвинни было нечего делать, и он начал болтать.
- Нужно сделать то, что я сейчас.
- То есть? - спросил Карев, внимательно следя за лицом детектива, который уставился на него.
- Вы не видите?
- Того, что вы на меня смотрите?
- Не на вас, - ответил Гвинни, придвигая свое лицо ближе. - Я смотрю на ваши губы. Если вы хотите привести кого-то в замешательство, достаточно вглядываться в его губы, когда он говорит.
- Спасибо за бесценный совет, - мрачно ответил Карев. - Уверен, он весьма пригодится мне в дальнейшей жизни.
- Пустяки, у меня голова забита такой информацией. Это одна из выгод, которые дает чтение.
Карев нахмурился. Раз за разом кто-нибудь напоминал ему о литературе, и, насколько он помнил, в большинстве это были остывшие. Может, они именно так проводили время? Он поерзал на сиденье, пытаясь расслабиться, но неуверенность наполнила его таким беспокойством, что он почувствовал непреодолимое желание поговорить с Гвинни.
- Вы действительно читаете книги? - скептически спросил он.
- Ну, конечно. А вы - нет?
- Нет. Но иногда смотрю Османа в тривизии, - он говорил, как будто оправдывался.
- Этого выскочку! - насмешливо воскликнул Гвинни. Разве он не сказал однажды, что руководить другими - значит не видеть необходимости следовать за другими?
- Не знаю.
- Разумеется. - Заверил его Гвинни. - В роли философа этот человек попросту жалок. Возьмем к примеру Бредли…
- Вы не могли бы объяснить, - быстро сказал Карев, - кто или что такое BEAU GESTE?
Гвинни неуверенно покачал головой.
- Я читал мало беллетристики. Кажется, это был английский аристократ, который оказался замешанным в семейный скандал, а затем вступил в какой-то гарнизон с железной дисциплиной, где-то в пустыне. Вероятно, в бывший Французский Иностранный легион.
Карев кивнул, объяснение подходило к словам Кенди, комментирующим его приезд в Африку.
- В таком случае, что вы читаете?
- Почти все. Книги исторические, научные, биографии…
В этот момент Карев вспомнил слова старого Костелло.
- И сколько из этого вы помните?
- О! - воскликнул Гвинни. - Дело вовсе не в том, чтобы запомнить. Прочтя книгу из любой области знаний, даже если вы не запомните из нее ни слова, вы по-прежнему останетесь невеждой, но изменившимся.
- То есть как?
- Это трудно объяснить. Пожалуй, можно сказать, что после этого человек представляет объем своего незнания.
Карев промолчал, думая, достаточный ли это повод для бессмертия - расширение сознания своего невежества. Можно ли сопоставить это с ростом мудрости? А может новый вид невежества Гвинни тоже подчинялся замазывающему действию времени? Лицо Костелло выражало печаль и разочарование человека, который многое пережил, но ничего от этого не сохранил.
Постепенно тормозя, болид проехал ряд автоматически открывающихся и закрывающихся шлюзов, после чего попал в камеру терминала в Айдахо-Фоллс. После короткого перерыва, во время которого автоматический погрузчик поставил болид на шасси, Гвинни направил машину на юг. Движение не было интенсивным, и вскоре они оказались на окраине старого города, где по обе стороны пустынных улиц тянулись мрачные фабричные строения. Голубовато-зеленый свет стекал по монотонным стенам и устремлялся к звездам, приглушая их сияние. Карев почувствовал почти приятную дрожь возбуждения - это предчувствие опасности по-прежнему было для него слишком новым и чуждым, однако он знал, что по крайней мере оно развеет нарастающую с утра скуку. Кроме того, он ждал, что в любую минуту может увидеть Афину. Он глубоко вздохнул и вдруг почувствовал кислый запах пота. Карев взглянул на Гвинни: лоб детектива покрывали капли пота. Для Карева этот незнакомый запах связывался с нервным напряжением, и это удивило и обеспокоило его.
- Как вы себя чувствуете? - спросил он.
- Скорее СОММЕ SA, - ответил Гвинни. - В моей профессии это обычное дело. - Он коснулся мокрого лба. - Нужно будет отрегулировать обогреватель. Вы готовы?
Карев кивнул.
- Это здесь?
- Недалеко отсюда. Остаток пути лучше пройти пешком.
Гвинни открыл тайник и вынул из него небольшой фонарь. Кареву показалось, что наполняющий машину запах еще более усилился. Он быстро распахнул дверцу болида и, жадно втягивая в легкие холодный вечерний воздух, выбрался из него.
- Кажется, фабрика там, - сказал Гвинни, указывая в глубь улочки, где свет фонарей терялся во мраке.
Карев пригляделся, но не заметил нигде никаких надписей - все здания казались ему анонимными.
- Вы знаете этот район? - спросил он.
- Я попал сюда по карте, - ответил Гвинни.
Он перешел на другую сторону улицы и, осторожно ступая, направился к черным трапециевидным воротам. Карев шел следом за ним. Внезапно его охватила уверенность, что в фабричном здании, из которого не доносилось ни единого звука, никого нет, и его хитростью втянули в какую-то идиотскую игру. Он уже хотел высказать свои сомнения, когда из ворот прямо на них выскочила, шипя и скаля клыки, какая-то серая тень. Гвинни отскочил, закрываясь фонарем, а потом грязно выругался, поняв, что это всего лишь потревоженный кот. Карев задумчиво посмотрел вслед убегающему животному. Часть его сознания, которая день и ночь ревниво охраняла его безопасность, подсказала ему, что что-то здесь не так.
- Вы видели когда-нибудь подобное? - спросил Гвинни.
Он открыл сумку и вынул металлический прут, который оказался ключом для двери. В слабом свете фонарей Карев заметил зубцы ключа, которые нервно шевелились, как ножки гусеницы. Он рассеянно встряхнул головой, пытаясь постичь причину своего подсознательного беспокойства. Гвинни сунул похожее на ключ устройство в замок на маленькой дверце, составляющей часть ворот. Дверь тут же открылась, и из темноты на него пахнуло затхлостью. Гвинни предложил Кареву войти.
Карев не двинулся с места.