Они бросили Орию на землю и положили под правую ногу чурбан, и Сафар прыгнул на эту ногу. Ужасный мокрый треск раздался на площади. Заскулили старухи в задних рядах. Солдаты перетащили чурбан под левую ногу. Старый Ория замычал, прокусив губу, и из сморщенных подглазьев его потекли слезы. Затем они сломали ему обе руки. Они работали споро и быстро. Это была все старая гвардия, прошедшая многолетнюю муштру в столице - легионы смерти. Сафар наступил на волосы и, блеснув узким ножом, вырезал "сигфу". Осклабился перед камерой, держа этот кусочек в щепоти.
- Уникальные кадры, - волнуясь, сказал корреспондент. - Перережь ему горло, я дам тебе пять долларов.
Старый Ория дышал, как загнанная лошадь. Сафар наклонился и чиркнул ножом по кадыку, - засвистела, запузырилась кровь, выходящая из гортани.
Старухи завыли в голос.
- Молчать! - приказал капрал, и плач был мгновенно задавлен. Он сунул блюдо старому Ларпе. - Улыбайся, шакал и сын шакала!
- Простите меня, люди, - сказал старый Ларпа. Взял блюдо.
Руки его мелко дрожали.
- Я заставлю тебя жрать собственное дерьмо, - зловеще оскалясь, процедил капрал. - Ты подаешь их задом, ты оскорбляешь меня?!..
Корреспондент махнул рукой.
- Наплевать… Никто не знает, где тут зад, а где перед. Наши добрые граждане посмотрят на счастливые радостные лица и увидят, как простой народ приветствует борцов против коммунистической тирании… Улыбайся, сволочь, - велел он старому Ларпе.
Ларпа улыбнулся, и улыбка его была похожа на гримасу боли.
На Шарью никто не смотрел. Он отступил на шаг, потом еще на шаг и вдруг, быстро повернувшись, побежал через площадь к ближайшим домам. Босые ноги стрекотали в пыли. За спиной его крикнули: - Назад! Стой, червяк!.. - Грохнул выстрел, сбоку распух небольшой пыльный фонтанчик, спасительные дома были уже близко - острый раскаленный гвоздь воткнулся ему в спину пониже лопатки. Шарья упал, перекатился через голову, стукнулся пятками о землю, пополз - почему-то обратно - и застыл на половине движения, скрутившись, как прошлогодний лист.
- Никогда не видел, чтобы по детям, - сказал взволнованный корреспондент. Его мутило. Он помял себе лицо. - Странное ощущение вседозволенности…
Капрал равнодушно пожал плечами.
В это время выстрелили со стороны почты.
Солдаты, как один, попадали ниц и облили распахнутые окна плотным автоматным огнем. Начали перебегать - умело, на четвереньках. Трескотня была оглушительная, и поэтому второго выстрела никто не услыхал, только корреспондент недоуменно взялся за свой выпирающий живот, отнял руки - они были испачканы красным - не веря, поднес к самым глазам, смотрел, стремительно бледнея, и вдруг издал долгий, жалобный, тревожный, пронзительный заячий писк…
Навстречу им попались носилки - раненый держался за бок, кряхтел и постанывал. Дальше, у самых домов, лежал мертвый мальчик. Сестра Хелла споткнулась, ударившись о его стеклянный взгляд. Мичано толкнул в спину: - Иди! - Учительница впереди нее ступала, как слепая, а продавщица из магазина, придерживая порванное платье, плакала навзрыд, она до смерти боялась нохо.
Школа состояла из трех больших помещений - бывший дом откупщика. Их загнали в кабинет для младших классов. Там уже были двое солдат и две девушки. Одну сестра Хелла знала - из магистрата, вторая была незнакомая. Девушки стояли у доски, закрываясь трепещущими руками, а солдаты сидели на сдвинутых к стене партах и курили сигары.
Они отдыхали.
- Пополнение, - сказал мичано, который привел их. - Эта учительница. Ты, Чендар, любишь образованных.
Их поставили рядом с девушками у доски. Сестра Хелла не могла дышать, горло запечатал жесткий комок. Звуки застревали в воздухе. Чендар, у которого топорщились хищные кошачьи усы, лениво подошел. Долго смотрел, попыхивая сигарой. Под его немигающим взглядом учительница отодвигалась, пока не уперлась спиной в доску. Тогда Чендар положил ей руку на грудь, она ухватилась за эту короткопалую руку, чтобы отвести, и он с размаху влепил ей пощечину - мотнулось белое лицо. Расстегнул пуговицы и просунул ладонь под платье. Жмурился, длинно причмокивая. Учительница быстро-быстро беспомощно моргала, держа на весу шевелящиеся пальцы.
- Годится, - наконец решил Чендар и за волосы потащил ее к двум сдвинутым партам, у которых были отломаны спички, так что образовался широкий лежак. Толкнул ее туда и навалился сверху.
Ботинки лягали потный воздух.
Другой солдат сказал:
- Я возьму - пока эту…
Продавщица в разорванном платье зарыдала еще сильнее, - сама, не дожидаясь команды, мелко семеня, покорно встала перед ним, и солдат одним нетерпеливым движением сдернул с нее одежду.
Кто-то заслонил окно с улицы - неразличимо темный против солнца.
- Развлекаетесь?.. Журналист умер. Псург просто взбесился: велел поджигать все дома подряд, так мы до ночи провозимся. - Утерся рукавом. - Оставьте мне, какую помоложе, я скоро…
И провалился в солнечный туман.
Мичано, который привел их, потрогал бедра у одной из девушек, оглядел вторую - велел: - Расстегнись! - Смотрел, как она, всхлипывая, поспешно обнажает грудь. Перевел взгляд на сестру Хеллу: - И ты тоже! - Сестра Хелла думала, что не расстегнется, пусть лучше убьют, но увидела его бесцветные, как у всех горцев, ничего не выражающие глаза и, будто в обмороке, взялась за пуговицы.
- Ты мне нравишься, - сказал мичано. Ощерился, показав испорченные неполные зубы. Тронул ее за плечо, она пошла, не понимая - куда и зачем. Ноги сгибались, как резиновые. Гулким колоколом бухала кровь в пустой голове. Со всех сторон возились и сопели. Она Ждала, что треснет земля и поглотит ее.
Она хотела умереть.
Вместо этого в дверях возник запыхавшийся молодой солдат и, отчаянно жестикулируя, прокричал что-то. Обрывки фраз доходили до нее с опозданием.
- Патруль… народная армия… на двух машинах…
Выскочил из-за парты Чендар - на кривых ногах, и поднялась ошеломленная учительница, но почему-то сразу упала. И одна из девушек упала тоже. И продавщица забилась в угол между партами и осталась там. Раздавались какие-то слабые хлопки. Зачихал снаружи мотор грузовика. Вторая девушка беззвучно открывала рот, светлую блузку ее наискось испятнали спелые раздавленные ягоды. Мичано, залитый искристым солнцем, очень медленно вставлял свежую обойму в рукоять автомата.
Сестра Хелла отпустила пуговицы. Она поняла, что сейчас ее убьют и обрадовалась…
СООБЩЕНИЯ ГАЗЕТ
Израильские вертолеты нанесли вчера новый ракетно-бомбовый удар по окрестностям южноливанского города Сайда, где расположены лагеря палестинских беженцев. Имеются убитые и раненые.
70 тысяч полицейских блокировали основные магистрали южнокорейской столицы, чтобы не допустить манифестации против антинародного режима Чон Ду Хвана. Демонстранты были встречены дубинками, слезоточивым газом и залпами резиновых пуль. Только по предварительным данным арестовано 635 человек.
Как сообщает агентство ПТИ, за сутки, прошедшие со времени зверского убийства 24 пассажиров автобуса в округе Хошиярпур, еще десять человек погибли от пуль террористов. Вооруженные нападения совершены одновременно в нескольких местах.
Соединенные Штаты произвели очередной ядерный взрыв на полигоне в Неваде. Это уже 23-е американское ядерное испытание с момента введения Советским Союзом в одностороннем порядке моратория на все ядерные взрывы, соблюдаемого и по сей день.
В Соуэто, крупнейшем гетто Южной Америки, банда расистских молодчиков промчалась на автомобиле по улицам, обстреливая прохожих. Несколько человек убито. Неизвестными террористами оказались полицейские, угнавшие автобус.
Кровавую расправу над безоружными людьми учинил в Боготе бывший американский солдат, участник войны во Вьетнаме Элиас Дельгадо. От его рук погибли 29 человек. Находясь под воздействием наркотиков, этот обезумевший "ветеран" застрелил собственную мать и пятерых девушек-студенток, проживающих по соседству, а затем открыл стрельбу по посетителям в ресторане…
11. НАСТАНЕТ ДЕНЬ…
Спасти его не удалось.
Как ни странно, потребовалось довольно много времени, чтобы соотнести увиденную мною схему телефонных соединений с реальной городской сетью. Поэтому, когда оперативная группа прибыла по адресу, то в аккуратной, очень строгой и чистой, наполненной влажными сумерками комнате, где блестели длинным стеклом книжные стеллажи, она застала человека, - сидящего за письменным столом и уронившего седую голову на разбросанные в беспорядке бумаги.
Фамилия его была - Денисов.
Александр Иванович.
Он был очень стар.
Он родился в Петербурге, получил диплом врача, участвовал в революции, женился, воевал, был ранен, работал в различных институтах, защитил диссертацию, написал две монографии, заведовал кафедрой, вышел на пенсию, оставался консультантом по проблемам биологии.
Последние двадцать лет он занимал комнату в большой коммунальной квартире на Павелецком переулке. Недалеко от Маканина.
Комната была метров двенадцать.
Телефон - свой.
Медицинская экспертиза, произведенная немедленно, установила, что смерть наступила сегодня, двадцать девятого ноября, около шести часов утра. Причиной ее явилось резкое кровоизлияние в мозг - геморрагический инсульт. Видимо, он был чрезвычайно острым, внезапным и сопровождался разрушением нервных тканей.
Экспертиза отметила, что в организме пострадавшего совершенно отсутствуют признаки гипертонии и сопутствующих ей явлений, на фоне которых мог бы развиться инсульт такой интенсивности.
Он был удивительно здоров для своего возраста.