Шаман выпрямился и шагнул из-за камня навстречу Куксу, не зная, позволит ли острозубый хищник подойти к чудным малышам. Но Куке, похоже, ничего не имел против Атошира. Наоборот, он даже вильнул плоским хвостом, будто бы приглашая старого колдуна полюбоваться замечательным выводком, резвящимся на песке. И Атошир принял приглашение Кукса.
Корлит, завидя своего учителя, улыбнулся и сказал:
- Смотри, во что они превратились, те икринки! Правда, смешные?
- Да, смешные, - согласился Атошир. - А ты уверен, что они не опасны?
- Ну что ты! Они веселые и умные. Да ты разве сам не видишь?
- Я вижу только незнакомых зверюшек, и все. Корлит удивленно посмотрел на шамана, подумал несколько мгновений, а потом спросил:
- И ты не слышишь, что они говорят?
- Нет, - покачал головой старый колдун. - Не слышу.
- Жаль, - искренне сказал Кордит, глядя на Атошира. - Они мне показывают такие интересные картинки!
- И о чем же эти картинки? - осторожно поинтересовался Атошир.
- О том, что было до их рождения. Шаман промолчал. Он огляделся и, отыскав поблизости удобный плоский камень, осторожно пробрался к нему, с трудом выбирая место, куда можно было бы поставить ногу. Сняв с камня нескольких многоногих малышей, он сел и тяжело вздохнул. Любопытные комочки тут же принялись карабкаться по нему, а один, приняв, похоже, кожаную штанину за норку, попытался залезть в нее. Шаман покачал головой и попросил ученика:
- Скажи им, чтобы отстали от меня! Щекотно. Корлит расхохотался и посмотрел на зверьков, копошащихся возле Атошира. Они, словно по команде, повернулись и поскакали к мальчику, смешно разбрасывая длинными гибкими щупальцами песок и мелкие камешки.
- Как они называются? У них есть имена? Откуда они взялись? - спросил шаман. - Почему они были заперты в яйце?
- Они… - Корлит призадумался.
Да, он уловил звучание некоторых слов, хотя для самих малышей это и не было словами, в словах они не нуждались… но все равно в тех картинках,что возникали в его голове, он ничего не понимал. Он догадывался, что малыши пытаются рассказать ему свою сложную и запутанную историю, но не мог разобраться, в чем, собственно, она состояла. Он видел то необъятную черноту, то зеленый теплый океан, то странные существа с круглыми прозрачными головами…
- Они называются дарейтами, - сказал наконец мальчик. - Дарейты… И они откуда-то издалека. Их привезли немножко похожие на нас люди… нет, их везли куда-то в другое место, но по дороге что-то случилось, и те, кто забрал их из дома, погибли, а они упали здесь, в море, далеко от берега. И Куке упал вместе с ними. Но потом их проглотило то чудище,, и если бы не Куке и не мы, они бы пропали.
- Вот оно что… - тихо произнес Атошир и надолго замолчал.
Корлит продолжал играть с маленькими дарейтами. Куке, растянувшись на камнях, бдительно следил за всеми.
Но вот окончательно рассвело, наступил день, воздух потеплел, и вдруг коротконогий хищник вскочил и принялся загонять малышей в воду. Они неохотно ползли к морю, но Куке был неумолим. И вскоре берег опустел.
Когда последний дарейт скрылся в волнах, шаман спросил:
- Почему он их прогнал?
- Пересохнут, - коротко пояснил явно огорченный Корлит. - Маленькие они, нельзя им долго на берегу быть.
- Ну что ж, - сказал Атошир. - Тогда идем, займемся своими делами.
…Почти всю ночь старый шаман просидел на камне возле фургона, в котором спокойно спали его ученики, о чем-то размышляя. Он невидящими глазами смотрел на луну, повисшую над самой водой, на затейливые черные облака, то и дело набегавшие на нее, он поднимал голову и поглядывал на рассыпанные в небе звезды, не замечая их… и в конце концов решил, что попробовать стоит.
И когда Корлит, снова услыхавший зов дарейтов, еще до рассвета вышел из фургона, чтобы направиться к морю, Атошир пошел с ним.
И все то время, пока малыши дарейты резвились на берегу под присмотром острозубого хищника, шаман говорил, говорил, говорил…
Он выбирал слова не спеша. Он заставил мальчика понять и почувствовать, что будет с его сородичами, если они и дальше будут рассчитывать на милость Кукса и не сумеют ни построить дома, ни научиться ловить рыбу. Он рассказывал о других племенах, живущих другой жизнью, и о том, что им, бывшим кочевникам, необходимо все начать заново, и узнать, как пашут землю, как торгуют… им нужно многому научиться. Но с чего начать?..
Корлит временами забывал о цепляющихся за него малышах, и на его блестящих карих глазах вскипали слезы. Ему было жаль родных, друзей, ему было жаль старого шамана, на душе которого лежал такой тяжкий груз… и он очень хотел помочь всем. Вот если бы он знал, как это сделать! Но ведь он был всего лишь маленьким мальчиком, он прожил на свете всего десять зим… И Корлит вдруг подумал, что дарейты, живущие в море, наверное, могли бы найти, например, те дорогие белые зерна, что зовутся жемчугом, и за которые можно купить все, что нужно его племени. Шаман несколько раз упоминал о них, и он сказал, что такие зерна очень ценятся во многих землях… Корлит мысленно обратился к малышам:
"Помогите нам, пожалуйста! Тогда все мы будем счастливы, и будем охранять вас, и молиться на вас, и благодарить вас…"
Но он не знал, услышали ли его дарейты.
Следующие несколько дней прошли для шамана в тревожном ожидании. Он тоже не знал, есть ли смысл надеяться. Если бы он мог сам объяснить чужеземным зверькам, что необходимо племени! Но, увы, пока что с дарейтами умел говорить один лишь Корлит. Точнее, он умел их слышать. А вот слышали они его просьбы - или нет?
И вот наступил тот день, который навсегда сохранился в легендах кочевников.
Шамана и Синтана разбудил радостный визг Кор-лита, с отчаянным топотом ворвавшегося в фургон.
- Атошир! Вставай! Вставай скорее! - вопил мальчик, захлебываясь от восторга. - Они поняли! Они услышали! Они столько всего принесли!!.
Шаман вскочил и, одеваясь на ходу, со всех ног помчался к морю. Синтан, спросонок запутавшийся в одеяле, отстал.
…На темном мокром песке лежали огромные груды темно-зеленых раковин, а вокруг них ползали и кувыркались уже заметно подросшие дарейты. Атошир уставился на раковины и тихо сказал:
- Неужели в них действительно жемчуг? Если так-мы спасены…
- А сейчас посмотрим! - заорал Корлит, вытаскивая из висящих на поясе кожаных ножен свой острый бронзовый нож. - А сейчас посмотрим!
Он ловко вскрыл одну из раковин - так, словно всю жизнь только этим и занимался, - и, выбросив в воду желтоватого противного моллюска, с торжествующим воем показал шаману крупную голубую жемчужину.
- Вот! Это то самое зерно, да? Да, Атошир?
- Да, это оно… - прошептал потрясенный шаман.
Он боялся приблизиться к горам раковин… Не прошло и получаса, как все племя собралось на берегу. Дарейты благоразумно сбежали в воду, но иногда высовывались из-за камней и поглядывали на суетящихся людей. Шаману казалось, что дарейты искренне веселятся, видя всеобщую суматоху. Но ему сейчас было не до них. Они с вождем тщательно подсчитывали жемчужины, горка которых все росла и росла на расстеленной перед ними шкуре.
- Теперь можно отправлять людей за припасами, - сказал наконец Вепрь Гирейт, глубоко вздохнув.
- Да, - согласился шаман. - И можно начинать строиться вон там, в долинке среди холмов, подальше от берега. Кажется, нам удастся начать новую жизнь…
- Конечно, - уверенно откликнулся вождь. - Теперь-то мы выживем.
…Корлит, забыв о жемчуге, с интересом наблюдал за маленькой девочкой, осторожно подошедшей к кромке воды. Она, вытаращив глазенки, смотрела на плещущихся в волнах дарейтов, и на ее темном круглом личике был написан такой восторг, что мальчик не выдержал и рассмеялся. Девочка оглянулась.
- А, ученик шамана, - сказала она серьезно. - Ты с ними знаком, с этими хорошенькими?
- Ты думаешь, они хорошенькие? - давясь от смеха, спросил Корлит. - Глупая ты! Зачем пришла сюда?
Но, услышав ответ девочки, он изумленно умолк.
- Они меня позвали…
Глава 4
Корлит, выйдя из дома, задержался на несколько мгновений на высоком крыльце, оглядывая двор, огород, молодой фруктовый сад… Конюх уже торопливо подводил оседланного коня в богатой, украшенной серебром и черным жемчугом сбруе.
Джела, с младенцем на руках, встала в распахнутых дверях, любуясь своим красивым и сильным мужем. Джела улыбалась, но в глубине ее души жила неумирающая тревога. Она была уже немолода, седьмой ребенок дался ей тяжело, и, скорее всего, больше у них с Кордитом детей не будет… а из тех, что у них родились, только третий, Анор, оказался способен говорить с дарейтами. Конечно, оставалась надежда еще и на ту малышку, что сейчас мирно посапывала на руках матери… но все-таки Джела боялась, что умение слышать море умрет вместе с их семьей. И что тогда будет с ларитами?..