* * *
Не менее получаса прошло прежде, чем они оказались в здании космопорта, в гулком зале. Перед тем, как найти дорогу сюда, им пришлось долго блуждать по коридорам и боковым переходам, потому что прямой доступ был наглухо перегорожен контейнерами, судя по габаритам - морскими, огромными, да еще установленными в два яруса. Бродя по темным туннелям, прилетевшие наугад отворяли двери - те, что поддавались нажиму; бывшие кабинеты и служебные помещения были забиты ящиками, картонными коробками, пустыми, в чем сразу же убедился любознательный Федоров, а также сложенными в аккуратные кипы мешками из синтетической рогожи, пленочными полотнищами и прочей тарой. Вероятно, и за запертыми дверями были те же ящики - однако, уже с содержимым. Ничто более не указывало на какую-то связь здания с космическими сообщениями. Хотя…
В одном из былых кабинетов Федоров задержался. Могло показаться, что он принюхивается - сосредоточенно, как охотничий пес.
- Вы что-то учуяли, советник?
- М-м… Вам приходилось когда-нибудь иметь дело с протидом?
- Самому - нет. Только слышал. А почему вы… А, вспомнил: этот мир обладает самыми большими в регионе его запасами. Конечно же; потому и название "Иссора" застряло в памяти. А почему вы спросили?
- Да так… - пробормотал Федоров неопределенно. - Готов спорить, что некоторое количество этого вещества находилось здесь не так уж давно. И не такое уж малое, иначе запах не сохранился бы. А ведь корабли здесь, судя по виденному, не садятся. Зачем же его сюда привозили? Гм…
- Я помню только, что он радиоактивен, - сказал Изнов. - И, кажется, служит предметом незаконной торговли. Кстати, в переговорах на Синере мне предстояло…
- Он обладает своеобразным запахом, - сказал Федоров, - и легко обнаруживается. Поэтому контрабанда протида требует особых условий; тем не менее, есть места, где она процветает.
- Я, например, ничего не почувствовал. Хотя сейчас и мне кажется… Ну, а что, если он здесь и был? Мы же не затем сели здесь, чтобы помогать им бороться с контрабандой.
- Ничего, разумеется, - ответил Федоров кратко. - Идемте дальше.
- Самое время начать аукаться, - с невеселой усмешкой проговорил Изнов. - Кажется, мы основательно заблудились. Я уже и не понимаю: на поверхности мы, под нею или над?
- Как-нибудь выберемся, - бодро откликнулся Федоров. - Еще какой-то ход я заметил - мы только что прошли мимо.
- Да это просто дыра…
- А чем мы рискуем?
- И то правда.
На этот раз они угадали верно. Судя по длинным столам и узким проходам, в зале некогда производился таможенный досмотр. Сейчас тут было безлюдно, в отличие от старт-финиша, - вероятно, потому, что развернуть торговлю мешало множество всякого хлама, загромождавшего и это помещение. Похоже, сюда стащили все, что не пригодилось новым хозяевам космодрома: старые столы и столики, стулья, поломанные пластиковые шкафы, разбитые витрины-рефрижераторы, электрические уборщики, раздавленные ящики и множество мусора, чье происхождение определить уже не представлялось возможным. Все это добро наглухо блокировало проходы - кроме одного. Зато в этом проходе сидела на высоком табурете немолодая девица с вязанием в руках - рядом со столиком, на котором разложены были в изобилии пакетики с жевательной резинкой и какие-то пестрые бумажки - скорее всего, лотерейные билеты; во всяком случае, на Терре их именно так и восприняли бы. Арестованные (наверное, так их следовало теперь называть) остановились перед нею. Обождали минуту, другую.
- У меня такое ощущение, что мы стали невидимками, - проговорил Федоров наконец. - Или может быть она незрячая? Тогда бы хоть услышала: мы пробирались сюда достаточно громко…
Нет; глаза вязальщицы, после этой фразы оторвавшиеся от рукоделия и остановившиеся на вновь прибывших, были, насколько можно судить, в совершенном порядке, и в них можно было прочитать устойчивую скуку, в каждом из шести зрачков. Она кивнула на стол и произнесла несколько слов.
- Говорит, что все, что есть, можно видеть на столе. После обеда подвезут еще чего-нибудь, - с некоторым напряжением перевел Меркурий.
- Растолкуйте ей, что мы не покупатели. Спросите, можем ли мы выйти в город, или нужно выполнить какие-то формальности? О том, что мы под арестом, лучше не упоминать. Скажите просто, что нам велено отметить прибытие; у нее это, или еще где-нибудь?
- Она спрашивает, откуда мы прибыли. Но мне, откровенно говоря, не хочется называть…
- Придумайте что-нибудь. Постойте, какой мир называл тот парень около корабля? Что-то такое… Ливрея, в этом роде.
- Ливера.
- Вот и назовите его.
- Ну, пусть Ливера, - согласился синерианин и снова пустился в объяснения. Слушая его, девица пронзала прибывших своим голографическим взглядом. Потом что-то прокричала - обращаясь, надо думать, к кому-то невидимому. Обождала и воззвала еще раз. Единственным словом, какое уловили вновь прибывшие, было уже слышанное, хотя и непонятное "Йомть", прозвучавшее сейчас раза четыре. После этого в одной из стен зала отворилась почти незаметная дверца, и появилась дама в длинном желтом одеянии. В руке она держала маленький чемоданчик. Дама приблизилась к ним решительными шагами.
- Чую недоброе, - пробормотал Федоров негромко. - Может, мы зря к ней обратились? Как думаете, сосед?
- Не танк же нас атакует, - не согласился Изнов. - Всего лишь не очень крупная женщина… Меркурий, а по-вашему? Если не смотреть им в глаза, то они оставляют вполне пристойное впечатление, не так ли?
Синерианин не ответил. Женщина между тем приблизилась. Поставила чемоданчик на стол, сдвинув жвачку в сторону. Раскрыла.
- Медицина… - опасливо пробормотал Федоров.
И в самом деле, медицинская дама вручила каждому по большой таблетке и жестами показала, что следует расстегнуть одежду на груди. Затем сделала вид, что кладет таблетку в рот и тщательно разжевывает. Из того же чемоданчика достала безигольный инъектор.
- Наверняка гадость какая-нибудь, - поморщился Федоров. - А, ладно, двум смертям не бывать…
Он забросил таблетку в рот и после мгновенного колебания начал жевать. Двое настороженно смотрели на него. Дама приложила инъектор к его шее, справа. Зашипело. Федоров проглотил. Подмигнул.
- Ничего, бывает хуже. Впечатление, как от рюмки водки. Жаль, что запить нечем. Нет, ей-богу, там градус. Даже голова закружилась…
Он все же показал, что пьет - дама замахала руками, начисто отвергая, видимо, такую возможность. Изнов и Меркурий жевали. Каждый получил и свою инъекцию. Дама показала им на жесткий диванчик чуть в стороне - впрочем, то даже не диванчик был, а вроде садовой скамейки. Сделала движение, словно садясь. Подняла руку, прижала два пальца, остальные вытянула.
- Господи! - не удержался Федоров. - Семь пальцев, а? Эй, и у этой… Я думал, они только с лица такие… не совсем этакие. А они еще и семипалые. Это только то, что видно. А если…
- Советник! - сухо окликнул его Изнов. - Вас просят присесть и, видимо, обождать чего-то в течение пяти - только не знаю, чего: минут? Часов? Дней?
- Что ж, присядем, - согласился Федоров, не совсем уверенно переступая ногами. - Голова прямо кругом идет. Боюсь, что нас все-таки подловили. Только чего ради? Мы и так ведь уже…
- Молчание! - предостерег Изнов.
- Стоило бежать так далеко, - буркнул Меркурий, - чтобы столь глупо попасться. Отрава, я уверен. Сейчас потеряем сознание, и у нас выпытают все, что угодно. Наберут материала для обвинения…
- Мы ни в чем не виноваты, - сказал Изнов, тоже осторожно продвигаясь к скамейке. - Если только у них нет соглашения с Империей о выдаче преступников… А, Меркурий?
- Как мне помнится, нет. У нас не было с ними прямых отношений. Да ни у кого не было с ними отношений!
- Ну, в этом я не уверен. Дипломатических, может быть, и не было, но торгуют они, кажется, вполне… - Федоров не закончил, умолк.
Они смирно сидели на диванчике; желтая дама глядела на них без особого интереса, рукодельница продолжала усердно шевелить всеми четырнадцатью пальцами, устремив на вязание дважды по три зрачка.
- Интересно, - не без усилия проговорил Федоров через несколько минут. - Если то была прививка для приезжающих, то какой в ней смысл? Может, тут у них эпидемия? Мор? И оттого такой бардак - совсем как, бывало, у нас дома?
- Да нет, - сказала дама лениво, - у нас все здоровенькие. А бардак потому, что вас занесло на государственный космодром, которым давно уже никто не пользуется. Прилетающие садятся на частных. А это место давно уже заняли под генеральный рынок.
- Да? - сказал Федоров. - А отчего же так? И мы ведь не сами выбрали: нас маяк привел…
- А у государства на это денег нет, - объяснила дама безразлично. - У него деньги есть только на самого себя. А маяк - потому, что забыли отключить, наверное. Нашим не до того, йомть.
- Чем же они таким важным заняты? - поинтересовался Изнов.
- А чем они могут быть заняты? Построили правовое государство, теперь достигают Великого Бреда, - сказала дама-медик и зевнула.
- И долго его собираются строить?
- А вот все разворуют, - пообещала дама, - тогда и кончат.
Федоров, не участвуя в разговоре, сидел, до предела наморщив лоб, словно пытаясь настичь какую-то ускользающую мысль. Наконец это ему, по-видимому, удалось: он широко раскрыл глаза.
- Эй! Вы что - по-нашему говорите? Почему же сразу не сказали?
Дама пожала плечами:
- По-вашему? По-ливерски, то есть? Ни единого слова.
- Да вот же говорите!
- Нормально говорю, по-иссорски. Как и вы.
- Не знаю я никакого иссорского. В жизни не слыхал.