- Я делаю все, что в моих силах, в рамках полученных инструкций, - сказал Гаммел. - Я не пробыл и часа во Фле, когда меня предупредили о вашем прибытии. Я гнал машину со всей скоростью, чтобы успеть. Мне сообщили, что посадка в Лейквью вызвана тем, что здесь расположена ближайшая полоса с посадочными огнями. Это так, или дело в чем-то другом?
- Что вы имеете в виду?
- Думаю о нашей катастрофе в Систерс.
- Ах да, конечно. Это есть в отчете, полученном мною в Портленде. Рано делать выводы. Пожар уничтожил все следы. Могла быть и молния, и взрыв топлива. Сообщается, что пилот должен был лететь через Колумбия Джордж, но он решил выгадать время и полетел напрямик.
- Диверсия не исключается?
- Нет. Даже весьма вероятна, по моему мнению. Странное совпадение, не так ли?
- Мы исходим из этой предпосылки, - сказал Гаммел.
- Как вы распорядились одиннадцатью людьми и патрулем? - спросил Мерривейл.
- Я отправил три машины - по два человека в каждой. Одна из машин, принадлежащая Орегонской патрульной службе, отправлена с тремя офицерами на юг. Это займет немного времени. Во время этого путешествия они будут вне пределов радиосвязи.
- Но какие задачи поставлены?
- Мы создали коммуникационную базу в мотеле Фля. Машины предназначены для поддержания регулярной связи с этой базой. Машины располагаются между Фле и фермой, и они…
- Две машины между городом и фермой?
- Нет, три машины. ОНР-машина - четвертая. Мои три машины размещены специальным образом: одна на Форест Сервис, на востоке, и две на дороге, ведущей к ферме. Им дано указание не приближаться к ферме ближе, чем на две мили.
- Две мили?
- Да, и людям приказано не покидать машин.
- Но две мили…
- Когда мы уверены в том, что делаем, и знаем, кто нам противостоит, мы не боимся рисковать, - сказал Гаммел. - Но в этом деле одни неясности.
Он говорил ровным голосом, сдерживая раздражение. Придирчивость спутника выводила его из себя. Не понимает разве, что в ближайшие сутки Гаммелу, возможно, самому придется надеть ему наручники? Быть может, им придется арестовать Мерривейла для спасения шеи ФБР. Что эта скотина ждет от него?
- Но две…
- Сколько людей вы потеряли? - резко перебил его Гаммел, уже не скрывая раздражения. - Двенадцать? Четырнадцать? Мне сообщили, что в посланной вами команде было девять человек, и по меньшей мере еще одну команду вы потеряли раньше. Не принимайте нас за слабоумных.
- Четырнадцать, считая Перуджи, - сказал Мерривейл. - Вы отлично считаете.
В тускло-зеленом свете он отметил, как заходили желваки на скулах и посветлели костяшки пальцев, цепко державших руль.
- Итак, мы имеем одного мертвого, тринадцать пропавших и разбившийся самолет - итого двадцать. Вы можете спросить, почему я не послал своих людей вслед за вашими. Объективно сюда следовало прислать полк морских пехотинцев, который занялся бы именно этим; мы так не поступаем. Почему? Потому что, если дело лопнет, мы не хотим погибнуть под обломками. Я понятно объяснил? Откровенно?
- Шайка трусов, - пробурчал Мерривейл.
Гаммел резко вывернул руль и затормозил на обочине. Установив с хрустом ручной тормоз, выключил фары и мотор. Повернувшись лицом к Мерривейлу, он медленно, с расстановкой произнес:
- Послушайте, вы! Я понимаю, на каком горячем стуле вы сидите; по крайней мере, я понимаю, в какую историю вы влипли. Но мое Агентство участвует в деле не с его начала, хотя и должно было! Теперь, если там найдется коммунячий выводок, то мы с ним разделаемся и получим любую нужную помощь. Если же дело в защите промышленностью нового изобретения от стервятников, которых вы представляете, то игра буде сыграна по иным правилам.
- Что вы имеете в виду: промышленность, изобретение?
- Вы прекрасно понимаете! Мы не просиживаем свои задницы, получая информацию только от подобных вам людей.
"Если им все известно, то почему они нам помогают?" - подумал Мерривейл.
Словно услышав его вопрос, Гаммел сказал:
- Наша задача состоит в том, чтобы дерьмо не попало на лопасти. Грязь заляпает не только вас, но и правительство. Если вас просто подставили, то можете на меня рассчитывать. Но делить нам с вами нечего. Если дело готово развалиться и всю вину возложат на вас, то лучше вам со мной не портить отношения.
Внезапная остановка и резкость Гаммела застали Мерривейла врасплох, и секунду он только невнятно ругался, затем спросил:
- Послушайте, вы! Если…
- Так отыграются на вас?
- Конечно нет!
- Дерьмо собачье! - Гаммел покачал головой. - Думаете, у нас нет своих подозрений, почему столь короткой оказалась дорога в ад для вашего босса?
- Какая дорога?
- Выпрыгнул из окна! Так вас избрали на роль козла отпущения?
- Меня послали сюда, дав понять, что с вашей стороны я найду полное взаимопонимание, - слегка задыхаясь, проговорил Мерривейл. - Пока такого взаимопонимания я не нахожу и в малейшей степени.
Гаммел никак не мог успокоиться:
- Скажите мне, да или нет, у вас имеется информация, кардинально меняющая начальную оценку?
- Конечно нет!
- Ничего нового вы не можете мне сообщить?
- Что за допрос вы мне устроили! - протестующе воскликнул Мерривейл. - Вы знаете не меньше моего. Даже больше! Вы ведь были на месте.
- Надеюсь, что вы говорите правду, - сказал Гаммел. - В противном случае я лично прослежу за тем, чтобы вы получили по заслугам.
Он отвернулся, завел мотор и подал назад. Включив фары, он вспугнул черно-белую корову, шествовавшую по краю дороги. Несколько сот футов она трусила перед капотом, прежде чем нырнуть в траву в сторону от шоссе.
Подавленный и испуганный той ямой, в которой он мог очутиться, если ФБР откажет ему в помощи, Мерривейл сказал:
- Прошу меня извинить, если я чем-то вас обидел. Сказалось напряжение. Сначала смерть Шефа, затем приказ взять руководство в свои руки. Не спал по-настоящему с тех пор, как это все началось.
- Вы обедали?
- В самолете, после вылета из Чикаго.
- Мы можем перекусить в нашем штабе в мотеле. - Гаммел протянул руку к микрофону за приборным щитком. - Я попрошу их приготовить кофе с сэндвичем.
- Не стоит беспокоиться, - остановил его Мерривейл, чувствуя себя несколько лучше. Гаммел, очевидно, хотел вернуться к дружеским отношениям. В этом был резон.
- Какой план действий вы разработали?
- По возможности минимальная активность ночью. Подождем до утра и оценим обстановку при постоянном контакте с базой. Это обязательное условие. До тех пор пока не выясним, что же там случилось. Местным властям доверять нельзя. Мне было сказано держаться с ОНР на расстоянии. Наша первоочередная цель - очистить взбаламученную воду.
"Взбаламученную людьми, конечно", - подумал Мерривейл. ФБР все еще скопище проклятых снобов. Он спросил:
- Ничего более не намечено на сегодняшнюю ночь?
- Неразумно подвергаться риску большему, чем это абсолютно необходимо. Мы нарастим мускулы к утру.
Мерривейл просиял:
- Подкрепление?
- Два морских корпуса прибудут из Сан-Франциско.
- Вы их вызвали?
- Мы вас прикрываем, - сказал Гаммел. Он повернулся к нему, ухмыляясь. - Они предназначены только для наблюдения или транспортировки. Мы зашли так далеко в нашей доброй воле, что ограничились только этими объяснениями.
- Хорошо, - сказал Мерривейл. - В Портленде мне сообщили, что у вас нет телефонной связи с фермой. Положение не изменилось?
- Линия выведена из строя, - ответил Гаммел. - Может быть, перерезана вашими людьми при атаке. Утром здесь будет ремонтная бригада. Наша, разумеется.
- Понятно. Я согласен с вашими решениями, которые мы еще раз обсудим по прибытии в штаб. Там может быть новая информация.
- Мне бы сообщили об этом по радио, - сказал Гаммел и подумал: "Мальчик для битья, а своими куриными мозгами понять этого не может".
Из руководства Муравейника: "Как биологический механизм система воспроизводства человека не является чересчур эффективной. Сравнения с насекомыми люди просто не выдерживают. Насекомые и вообще все низшие формы жизни подвержены выживанию своего вида. Выживание достигается через воспроизводство, через спаривание. "Мужчины" и "женщины" во всех формах жизни, кроме человеческой, привлекаются друг к другу в простом и единственном интересе воспроизводства. Для диких человеческих форм, если нет соответствующей обстановки, запахов, приятной музыки и если, по крайней мере, один из партнеров не чувствует себя любимым (крайне нестабильная категория) другим - акт воспроизводства может не случиться. Мы, в Муравейнике, освобождаем наших работников от концепции любви. Акт воспроизводства должен происходить так же просто, естественно и беззаботно, как и прием пищи. Ни красота, ни романтика, ни любовь не входят в нашу систему воспроизводства - только требования выживания".