Иногда, наблюдая в лаборатории за муравьиной колонией, Фэнси чувствовала, что и для нее предназначено создать со своими подопечными новую колонию, может быть, даже стать их Праматерью. Возможно, Фэнси понадобится время на химическую акклиматизацию, чтобы они приняли ее к себе. В своих факториях она могла создать эскорт, сопровождавший бы ее в глубь Муравейника, как свою королевскую стражу. Фэнси будет муравьиной королевой. Муравьи, москиты, другие насекомые не выказывали никаких признаков недовольства при вмешательстве Фэнси в их дела. Когда она это поняла, для нее было легко представить себе Муравейник как свою собственную колонию.
Так сильно ею овладело воображение, что, когда ее ввели к Хеллстрому, она посмотрела на него поначалу с королевским снисхождением, не обратив внимания на состояние, в котором он находился. Хеллстром отметил, что Фэнси все еще одета в меховое пальто, взятое ею со склада, и что она была чертовски довольна собой. Кивком он отпустил охрану. Они отступили в тень, но настороженности не утратили. Приказания Салдо на этот счет были точными. Многие работники службы безопасности признали тот факт, что Салдо обладал качествами, требующими послушания. В этой комнате внутренней службы по крайней мере половина работников чувствовала необходимость подчинения.
- Ну, Фэнси, - сказал Хеллстром, но умышленно нейтральным голосом.
Рядом с Хеллстромом стоял стол, и Фэнси, опершись на него, улыбнулась ему.
Хеллстром отодвинул стул и тяжело опустился на него. Он посмотрел на нее:
- Фэнси, не объяснишь ли ты мне, чем, по твоему мнению, ты занималась прошлой ночью?
- Я провела ночь, спариваясь с грозным мистером Перуджи, - сказала Фэнси. - Он оказался столь же грозным, как и любой другой Внешний мужчина, с которым мне довелось встретиться раньше.
- Ты кое-что взяла со склада, - сказал Хеллстром.
- Расскажи нам об этом.
- Только это пальто и ампулу наших мужских бридинг-гормонов, - сказала Фэнси. - Я его накачала.
- На него они подействовали?
- Как обычно.
- Ты проделывала подобное раньше?
- Много раз, - сказала она. Хеллстром вел себя как-то странно.
Хеллстром задумчиво кивнул, пытаясь выискать тайный смысл в поведении Фэнси, который мог бы подтвердить его подозрения в том, что бессознательно ее действия выражали самые насущные требования Муравейника. Пополнение генного пула, конечно, положительный фактор, и поступление генов Перуджи можно только приветствовать. Но она вынесла во Внешний мир ценнейший секрет Муравейника, рисковала открыть Внешним их глубокие познания в механизме действия человеческих гормонов. По ее собственному же признанию, делает она это не в первый раз. Если только Внешние узнают о некоторых вещах, которые способен делать Муравейник с химией человеческого организма…
- Ты с кем-нибудь об этом говорила? - спросил Хеллстром. Очевидно, должно обнаружиться некое обстоятельство, способное объяснить подобное поведение.
- Я говорила об этом со многими женщинами-бридерами, - сказала она, недоумевая про себя: "О чем это так беспокоится старина Нильс?" Только сейчас она заметила его напряженное состояние.
- С женщинами-матками, - повторил он.
- Ну да. Многие из нас используют гормоны, когда выходят во Внешний мир.
Потрясенный, Хеллстром смог только покачать головой. Благословенная Праматерь! И никто из ведущих специалистов Муравейника об этом не подозревал! Что еще неожиданного могут таить в себе недра Муравейника?
- У друзей Перуджи твой велосипед, - сказал Хеллстром.
Она посмотрела на него недоуменно.
- Велосипед, который ты взяла, чтобы доехать до города, - пояснил Хеллстром.
- Оо-о!.. Работники, взявшие меня, были так настойчивы, что я и позабыла о нем.
- Взяв этот велосипед, ты создала кризис, - сказал Хеллстром.
- Как это может быть?
- Ты не помнишь, откуда у нас этот велосипед?
Она прикрыла рот от испуга. Когда она брала велосипед, она думала только о том, как быстрее добраться до города. Она даже немножко гордилась своим поступком. Она была одной из немногих, умеющих на нем ездить. Она демонстрировала свою способность перед инженерами за неделю до этого и даже одного из них научила им управлять. Но сейчас в ней сработал рефлекс защиты Муравейника. Если велосипед свяжут с парой, отправленной ими в Котел…
- Что я могу сделать, чтобы его вернуть?
"Это Фэнси, с которой я могу работать и восхищаться", - подумал Хеллстром, реагируя на ее внезапно пробужденную тревогу.
- Не знаю пока, - сказал он.
- Перуджи должен сегодня быть здесь, - сказала Фэнси. - Могу я попросить, чтобы он вернул его мне?
- Слишком поздно. Они уже отправили его к себе на самолете. Значит, они догадались.
Она кивнула. Отпечатки пальцев, серийные номера. Ей доводилось об этом читать.
- Тогда лучшее в нашем положении - отрицать, что велосипед был у нас, - сказала Фэнси.
"Лучшее в нашем положении отрицать, что Фэнси существует, - печально подумал Хеллстром. - У нас есть другие, похожие на нее лицом и фигурой. Остались ли отпечатки ее пальцев на документах, подписанных ею под именем Фэнси Калотерми? Маловероятно, столько времени прошло".
- Я совершила ошибку, да? - спросила Фэнси, начиная понимать сложность проблемы, возникшей из-за ее действий.
- Ошибка твоя и других женщин в том, что вы выносили гормоны со склада во Внешний мир. И еще ошибка - велосипед.
- Велосипед! Теперь мне понятно, - признала Фэнси.
- Но гормоны только гарантировали оплодотворение.
Даже когда она говорила, честность, воспитанная Муравейником, заставила ее признаться самой себе в том, что это не могло оправдать использование ею и другими запасов Муравейника таким способом. Началось все с эксперимента, кончившегося открытием чрезвычайной восприимчивости Внешних мужчин. Она поделилась своим открытием с несколькими сестрами. Внешним мужчинам, проявлявшим любопытство, они придумывали разные истории. Что это очень дорогой новый наркотик, который они украли. Больше достать они не могут. Лучше попользоваться им, пока он есть.
- Ты должна назвать всех, кто знает этот фокус, - сказал Хеллстром.
- О, Нильс!
- Ты должна и знаешь об этом. Все вы дадите нам детальный отчет, касающийся реакции Внешних мужчин, насколько любопытны они были, кто эти мужчины и сколько раз вы навещали с подобной целью склад. Словом, обо всем.
Она удрученно кивнула. Конечно, придется обо всем рассказать. Веселье кончилось.
- На основе полученной информации мы можем осуществить во Внешнем мире некоторые эксперименты под нашим наблюдением, - сказал Хеллстром. - В связи с этим отчет должен быть предельно подробным. Все, что ты вспомнишь, имеет для нас ценность.
- Да, Нильс.
Фэнси чувствовала раскаяние, но внутри возликовала. Возможно, веселье еще не кончилось. Проведение экспериментов означало применение и в дальнейшем принятых в Муравейнике методов по отношению к Внешним. Кто больше подходил к участию в проекте, чем те, кто уже опробовал подходящую тактику.
- Фэнси, Фэнси, - сказал Хеллстром, качая головой.
- Муравейник еще никогда не был в таком опасном положении, а ты продолжаешь играть в свои игры.
Фэнси обхватила себя руками.
- Почему? - спросила она. - Почему?
- Может быть, нам придется отправить тебя в Котел!
Ее глаза широко раскрылись в тревоге. Фэнси выпрямилась, глядя прямо в лицо Хеллстрому. Котел! Но она еще так молода. Впереди у нее еще столько лет работы в службе бридинга. Они нуждались в ее таланте работы с насекомыми. Никто лучше нее не умел с ними работать! Фэнси начала было перечислять эти аргументы, но Хеллстром прервал ее:
- Фэнси! Муравейник прежде всего!
Его слова потрясли ее, и она внезапно вспомнила об одной вещи, о которой хотела сказать Хеллстрому. Разумеется, Муравейник прежде всего! Уж не считает ли он ее моральной отступницей?
- Мне надо тебе кое-что сказать, - начала Фэнси.
- Это может оказаться очень серьезным.
- Да?
- Гормоны очень сильно подействовали на Перуджи. Ему показалось, что я задала ему вопрос в один из моментов. На самом деле нет, но, когда он начал говорить, я кое-что у него выспросила. Он не полностью сознавал, что делает, просто реагировал. Думаю, он сказал правду.
- Что он сказал? Быстро.
- Он сказал, что приехал предложить тебе сделку. Он сказал, что они изучили найденные ими документы по "Проекту 40", ты знаешь, и пришли к выводу, что мы разрабатываем новые способы литья металлов. Сталь и тому подобное. Он сказал, что крупное открытие в металлургии может принести миллиарды. Он говорил не всегда понятно, но суть я поняла верно.
Хеллстром испытал такой подъем при этих ее словах, что готов был вскочить и обнять ее. Муравейник исполнил свою волю через нее!
Салдо вошел как раз в тот момент, когда эти чувства охватили его, и Хеллстром почти в крик объяснил ему, что случилось. Фэнси показала им выход: это коммерческое вторжение! Подтвердилась его внутренняя убежденность - Муравейник учится. Надо немедленно сообщить в лабораторию. Это может даже помочь им в собственных исследованиях. Дикие Внешние иногда представляли проблему в неожиданном свете.
- Я помогла Муравейнику? - спросила Фэнси.
- Да, и очень!
Салдо, остановившийся, чтобы сказать несколько слов одному из хранителей инструментов, посмотрел на Хеллстрома и встряхнул головой. Значит, Перуджи еще не прибыл. Салдо должен был сообщить о его прибытии сразу же.
Хеллстром теперь хотел, чтобы Перуджи приехал.
Металлургия! Изобретения! Все эти таинственные намеки прояснились.