Нет, уж спасибо! Похоже, зомби-вирус действует на некоторых людей только наполовину: забирает часть мозга, и человек внешне кажется нормальным, разговаривает и даже как-то соображает, но он уже не человек, в моральном смысле, а животное – наполовину зомби.
Прыжок через забор к столовке. Дверь – плечом. Стулья – за спину, под ноги шизику. Грохот, крик, мат, визг зомби. Хрясь! шварк! – взялся за работу топор. Боря не оборачиваясь – в дверь, через дорогу, и к двум домам на отшибе. Забежал в первый, закрыл дверь на засов – могучий удар согнул доски. Скребутся ногти, клацают зубы.
- Хууух, - выдохнул Борис, но тут же вскинул тяпку. Осмотрелся: в доме никого.
За стенами – дикий вой! Как теперь выбраться? Мало того, что дом окружен зомби, так там еще где-то бродит форменный психопат!
Петра
Берег. Кроссовки. Спортивные штаны. Кепка.
- Вечно я задумаюсь о чем-нибудь и совершенно выпадаю из жизни, - всплеснула руками Петра – светленькая студентка с коровьими глазами. – Похоже, я выходила на пробежку.
"Раз-два, раз-два, раз-два", - стала она отсчитывать про себя шаги, выбежав на дорогу, ведущую на север к Березино.
Легкий бриз, солнышко, птички – ну как не наслаждаться жизнью!
- Привет, - она помахала рукой двум парням у лодки. – Удачного клева.
Но рыбаки злобно огрызнулись в ответ и побежали за ней.
Петра прибавила хода и уже совсем не дружелюбно крикнула:
- Что вам надо?
День был безнадежно испорчен: в такую погоду повстречать таких мудаков. Почему ей всегда попадаются одни идиоты? Но не стоит омрачать себе утро встречей с грязными рыбаками. День только начинается: бриз, солнышко, птички.
Петра, окончательно позабыв неприятную встречу, подбежала к знаку "Березино". Свернула налево к старым избам и, подбегая, приветливо улыбнулась, помахав рукой колхозникам. Но эти невежды не только не буркнули обычное "Здсте", но и откровенно зарычали, совсем как недавние рыбаки. Они также кинулись следом. Петра оглянулась: не только мужики, но и женщины бросились в погоню. "Что за день-то такой? – подумала она ускоряясь. - Может у меня тушь потекла или помада размазалась?.. А эти что, завидуют моей фигуре и боятся за своих муженьков? Даром не надо!.. Счастье такое…"
Петра оторвалась от преследователей и заметила впереди толпу людей. Это показалось подозрительным. Она притормозила: со стороны города шел такой вой, что казалось, там началась дикая оргия – оргия, в которой не учувствует только она. И, похоже, толпа хочет это исправить: около сотни разъяренных людей бросились навстречу. Петра попятилась, оглянулась: сзади подбегали еще с десяток мужланов. Она свернула в поле, направляясь к стройке у колхоза. Но и оттуда уже бежали навстречу строители в разноцветных касках, словно бильярдные шары катились по полю. И тут Петру осенило: зомби! Как в том сериале про ходячих мертвецов, который заставлял ее смотреть бывший парень, при этом жалуясь на то, что люди ходят в майках, когда для заражения достаточно легкого пореза, а мертвецы никак не могут истлеть за несколько лет.
"Как теперь быть? Что делать? Куда бежать? Назавтра у меня парикмахер и маникюр…" - закрутился вихрь мыслей, но растворился в диком вопле толпы зараженных.
Первый – колхозник в клетчатой рубахе и обвислых штанах – прыгнул, расставив руки, но где ему поймать синицу – Петра юркнула под руку. Слева – крашеная блондинка в безвкусно подобранной одежде. Как можно вообще так одеваться?.. Уворот! – блондинка налетает на колхозника – будьте счастливы! Петра – вправо, разворачивая толпу строителей, и по тропинке, вдоль яблонь – там еще гости. Но куда им, глупым неповоротливым колхозникам?
"В городе стало совсем невозможно, - подумала она, заворачивая к пятиэтажкам у магазина, - Заберу маму и поедем на дачу…"
У высоток толпились зомби – все соседи. Они и раньше-то не отличались любезностью, но сейчас… Петра увернулась от окровавленной руки дяди Якуба, юркнула между вздорной соседкой снизу Клавдией Егоровной и грязным, вечно пьяным Томашем Новаком – мелкой шишкой на заводе, увильнула от удара кривозубой Терезы – продавщицы в столовке и заметила… маму. Она кинулась за Петрой как все остальные. Девушка побежала к школе, уводя за собой толпу жильцов пятиэтажек. Она еще не понимала того, что мама превратилась в зомби: эти мысли затуманились четко поставленной задачей – попасть домой. Петра сделала крюк в поле и, оставив орду зомби позади, забежала в подъезд. Дверь квартиры была открыта. Закрыв за собой замок, она осмотрелась: к счастью, никого в квартире не было – можно расслабиться.
- Они просто заразились чем-то, - сказала Петра, выглядывая в окно. За домом зомби не было. – Соберу все необходимое и пойду… на дачу? Нет, надо отправляться к военным: у них есть врачи, и они наверняка уже придумали лекарство.
В красный рюкзак полетели чипсы, банка "Спайта", апельсинка, платье, трусы, зубная щетка, паста, дождевик – на всякий случай, нож и спички – вдруг пригодится, а все остальное место заняла косметика – не ходить же как колхозница!
Петра подошла к стене с многочисленными наградами и вымпелами, сняла композитный лук и колчан стрел – все, можно отправляться.
Прыжок с балкона, и кроссик на запад до Дубровки. Ноги несут вперед: солнышко, птички. Что, если она – единственная выжившая?.. Нет. Так не бывает. Должен остаться еще парень: высокий, стройный, сильный, способный выжить в таких условиях – настоящий мужчина!.. И они вместе создадут человечество заново!.. Адам и Ева! – как же это звучит!..
Расправа
Первая волна зараженных откатила: дверь перестала прогибаться под напором тел, и Борис воспользовался передышкой, чтобы обшарить дом. В отличие от халупы, где он разжился предметами первой необходимости, тут поживиться было нечем, хоть дом и принадлежал явно зажиточным крестьянам. Ну, не телевизор же тащить в лес? Или картины. Кстати, вроде даже оригиналы, а не какие-нибудь подделки. В шкафах – модные шмотки. Зачем они сейчас? В холодильнике нашел консервы, да бутылку минералки. Поел без особого аппетита.
На улице что-то происходило: зомби перестали царапать дверь и заверещали, словно чайки. Борис отставил недоеденную банку бобов в сторону и аккуратно выглянул в окно: по улице носился недавний знакомый психопат. Он мастерски работал топором, снося зараженным скальпы, вырывая челюсти, проламывая лица и лишая конечностей. Сам он тоже был изрядно потрепан: плечо под разорванной толстовкой кровоточило, одно ухо болталось, словно серьга у пирата. У зомби было существенное преимущество: их было больше. Они наседали и наседали. Колхозник с вывернутыми наружу ребрами схватил психа за ногу – хрясь! – рука осталось висеть на лодыжке. Следующий: разворот – шасть! – половина лица взмыло в воздух. Удар ногой! – девушка в мини-юбке перелетела через забор, вскинув ноги. Старикан в ушанке – бац! – меж глаз: хрюкнул, осел, пуская розовую кашицу под ноги.
- Ааа!!! – завопил парень, размахивая топором.
Он уклонился от следующего удара мужика в черной робе и саданул того по спине. Зараженный крутнулся, но не упал, а ударил с разворота – и точно в шею – брызнула кровь. Псих захрипел, лицо сжалось в гримасе ненависти, и град ударов обрушился на обидчика: топор вгрызался в плоть, словно отбойный молоток, кроша кости, выплескивая внутренности и размазывая мозги по асфальту. Психопат окончательно потерял рассудок: он не чувствовал, как на него накинулись сзади, как грызли спину, обгладывали ноги, рвали рот и выкалывали глаза – он превращал в фарш безжизненное тело, пока не завалился на груду мяса и не исчез в куче голодных зомби.
Борис вздохнул: собаке – собачья смерть. Он взвалил рюкзак на спину, подхватил винтовку, тяпку и отодвинул задвижку: сейчас самое время выйти. Его никто не видел: все занимались своими делами. В лес. Скорее в лес. Подальше от зловещего пира, где главное блюдо – человек. Но не он – Борис, а незнакомый шизик, который сам давно стал зомби.
На холме виднелись руины замка Зуб, где часто останавливались туристы, а значит, можно будет разжиться палаткой. Боря поправил рюкзак, приторочил тяпку и уверенно пошел в гору.
Колян
- Ну, че, мусорок, – Колян шмыгнул носом, замахиваясь битой, – Повязать меня хочешь?.. Оп-оп-оп и…
Бом! – точно в лоб. Зомби-полицейский отскочил к стене вокзала. Оскалился и прыгнул снова – шварк! – брызнула кровь, повисла челюсть.
-Ссска! Петух! На! На! На! – засипел Колян, ходя битой по телу полицейского.
Когда зомби затих, коротко стриженый выпускник Электрозаводской школы выхватил из кобуры ПМ и завертел в руках, припевая:
- А сечку жрите, мусора, сами…
В дверь ввалился какой-то хмырь – Колян вскинул пистолет и… рассмеялся:
- Не ссы, дядя.
Зомби зарычал, прыгнул, но пацан ловко вывернулся и с размаху заехал битой точно в темечко – зомби икнул, подпрыгнул, словно деревянный и рухнул.
- Пам-парам… - Колян крутанул битой в воздухе и сдул с кончика воображаемый дым.
Он обшарил карманы: пачка сигарет, спички, мелочь – все перекочевало в черную куртку. Сзади скрипнула дверь.
- Опа! А это что за фраерок?
Зомби зашипел, но пацан кинулся первым: свист биты – бом! – зомби оплыл по стене. У этого хмыря в карманах был только мятый талончик на автобус, да ключи от квартиры. Кому они сейчас надо? Колян пнул ногой безжизненное тело, сплюнул через дырку меж зубов и выглянул за дверь: на рельсах стояли три гуся, в смысле – три пацанчика. Колян просочился сквозь щель и бочком-бочком, насвистывая "Мурку", навострил лыжи на север.
Битва за Зуб