Две минуты спустя гремит тяжелый засов, дверь открывается. Полковник пропускает Элизабет вперед, заходит следом. Их встречают трое крепких парней в заношенных куртках и с карабинами. Выправка выдает в них военных, и девушку удивляет, что они одеты в гражданское.
- Комната для мисс подготовлена? - сурово осведомляется полковник.
- Так точно, сэр! - отчитывается тот из парней, что постарше. - Врач подъедет к пяти часам, служанку нам отыщут в течение двух дней.
Стивенс передает сумку Элизабет охранникам, снимает пальто и шляпу. Девушка прислоняется к стене и тихо ждет, когда отпустит боль в пояснице.
- Примите у мисс верхнюю одежду и проводите в комнату, - распоряжается полковник и обращается к Элизабет: - Я зайду к тебе завтра утром. Если мне доложат, что ты вела себя как обычно, - еду будешь получать через день.
С вежливой улыбкой на лице он отвешивает девушке легкий поклон и удаляется вверх по лестнице. Элизабет сдает шубку и шапку, забирает сумку. Пока охранники возятся с ее одеждой, мелькает сумасшедшая мысль: толкнуть дверь - и бежать. Со всех ног, в чем есть.
Она делает маленький шажок и слышит за спиной грозное ворчание. Медленно оборачивается. На лестнице напротив выхода сидят два поджарых добермана и внимательно смотрят на девушку. У Элизабет подгибаются колени, и она садится прямо на грязный пол. Услышав ее испуганный вздох, мигом выбегает охранник.
- Мисс! Вам нехорошо? Вставайте, идем.
Он поднимает ее с пола, ведет к лестнице. Девушка смотрит на собак с ужасом.
- Нет, там… Я не пойду!
- Успокойтесь. Эти звери нападают только по команде, - убеждает ее парень. - Или если кто-то чужой пытается выйти. Тубо! Сидеть! Видите, они смирные.
Доберманы тянутся к Элизабет острыми мордами, обнюхивают. Она идет за охранником, обмирая от страха. Деревянные ступени протяжно скрипят под ногами. Навстречу проходят двое солидных мужчин в дорогих сюртуках, смотрят на девушку с интересом, один что-то негромко говорит другому, кивая на нее. Она останавливается между лестничными маршами второго и третьего этажа, отворачивается, кладет ладони на низ живота. Дышать. Ждать. Это пройдет…
- Мисс, не отставайте.
- Да, простите. Сейчас…
- Вам плохо?
- Немного. Это бывает.
Охранник стоит с ней рядом, терпеливо ждет, не подгоняет. Элизабет смотрит на него благодарно.
- Все, я могу идти дальше.
Темный коридор с маленьким запыленным оконцем в конце кажется Элизабет бесконечным. Парень отводит ее в самую дальнюю комнату на третьем этаже - маленькую, светлую, с большим окном почти во всю стену. На окне решетка из толстых ржавых прутьев.
Девушка проходит, садится на пружинную койку, гладит ладонью грубое шерстяное одеяло. Охранник опускает ее сумку на пол у стола, собирается уходить.
- Подождите, - останавливает его Элизабет. - А если мне нужно в туалет? Или если что-то случится?
- К вам будут заглядывать раз в час, мисс. Если уж совсем прижмет - ночная посудина под кроватью. Отдыхайте. Чуть позже я принесу вам чай.
Он уходит. Элизабет расшнуровывает лиф платья, путаясь в лентах. Стягивает его через голову, остается в одной батистовой сорочке. Садится на табурет у койки, с трудом наклоняется, распутывает шнуровку ботинок. Снимает обувь, упираясь носком в пятку, вешает платье на спинку стула и залезает в кровать под одеяло. Долго возится, пытаясь улечься на неудобной панцирной сетке, поглаживает поясницу костяшками пальцев. Тянет живот, бьется ребенок.
- Тише, звездочка моя, - шепотом просит Элизабет. - Пожалей меня, маленькая…
Постепенно боль отпускает, и утихает под теплыми ладонями дитя Брендона. Элизабет поджимает колени к животу, обнимает себя за плечи и засыпает под колючим серым одеялом.
На улице быстро темнеет, за дверью раздаются приглушенные голоса, поворачивается в замке ключ. В комнату входят охранник и доктор, тот, что осматривал Элизабет по прибытии в Нью-Кройдон. У охранника в руках поднос с чашкой чая и свежей булкой. Щелкает выключатель, комнату заливает электрический свет.
- Мисс Баллантайн, просыпайтесь, - вежливо трогает девушку за плечо врач.
Элизабет жмурится, трет глаза кулаками, садится на койке.
- Как вы себя чувствуете?
- Здравствуйте, доктор. - Голос тихий, хриплый со сна. - У меня все хорошо, спасибо. Простуда прошла, я не кашляю больше.
- Вы не могли бы выйти? - просит врач охранника. - У нас дело деликатное…
Парень кивает, выходит за дверь, курит у окна в конце коридора. Керосиновая лампа на подоконнике чадит, длинные зыбкие тени пляшут на стене. В вестибюле первого этажа лает доберман. Охранник вспоминает, что не покормил собак вовремя, сокрушенно вздыхает. С псами ладить легче, чем с людьми, знай только установленный порядок да уделяй необходимое внимание.
Доктор осматривает девушку слишком долго, и парень начинает беспокоиться. И когда он уже собирается постучать и поторопить врача, дверь открывается и доктор выходит. Убирает в нагрудный карман пенсне, приглаживает рукой редкие седые волосы. Дожидается, пока охранник спросит у Элизабет, не нужно ли ей чего, и закроет дверь, затем тихо, убедительно говорит:
- Когда придет полковник Стивенс, незамедлительно передайте ему, что мисс Баллантайн необходимо лежать. Никаких нагрузок, никаких стрессов. Только постельный режим.
* * *
Журчит вода, текущая из рукомойника, сливается в жестяную раковину, а из нее - в подставленное ведро. Элизабет умывается, чистит зубы краем жесткого полотенца, полощет рот. Долго намыливает руки, скребет ногтями мыло, вычищая грязь и ржавчину. Ночью она тщательно обследовала оконную решетку и дверной замок, попыталась открыть его шпильками, но, когда ключ вставлен снаружи, сделать что-либо трудно. Ржавые прутья на окне приварены намертво, дергать и тянуть бесполезно. Элизабет от скуки даже повисела на них, забравшись, как по лестнице.
"А если разбить стекло? - думает она, насухо вытираясь полотенцем. - В комнате станет слишком холодно, держать меня здесь не смогут. Вдруг меня тогда переведут куда-то, откуда получится сбежать?"
Она кладет полотенце на рукомойник, подходит к окну. Смотрит на водонапорную башню напротив, заглядывает в сгоревший фабричный цех. Черные балки, рухнувшие лестничные пролеты, закопченные стены. Элизабет думает о том, сколько здесь погибло в Судную Ночь, зябко ежится. Вспоминает о матери, о Брендоне и понимает, что она даже не станет пытаться убежать.
Зеркала в комнате нет, и Элизабет, чтобы не мудрить со шпильками и лентами вслепую, расчесывает волосы и оставляет их неприбранными. Девушка шарит в сумке, достает со дна стеклянный шар с макетом одного из замков Монтрё внутри. Садится с ним на койку, трясет шар и с улыбкой наблюдает, как на маленький замок падает снег. Брендон подарил ей эту игрушку на Рождество, которое они встретили посреди Атлантики.
"Я хотел приложить к подарку колечко, но не успел", - сказал он покаянно. "Не переживай, - ответила ему Элизабет. - Кольца мы с тобой купим у лучшего нью-кройдонского ювелира. Выбирать буду, конечно, я".
Солнце медленно вылезает из-за водонапорной башни, заглядывает в зарешеченное окно, свет дробится квадратами на полу. Элизабет щурится, смотрит на свет сквозь стеклянный шар.
За стеной слышатся шаги, и Элизабет быстро прячет шар в сумку. Поправляет на животе сорочку и усаживается обратно на койку. Дверь открывается, входят охранник - другой, не тот, что вчера, - и Стивенс. Полковник гладко выбрит, волосы зачесаны назад и блестят, как у деревянной куклы.
- Как спалось, Лиз?
- А где ваше "здравствуйте", полковник? - холодно отвечает она.
- Твое здоровье интересует меня в последнюю очередь. Живая - значит, сможешь работать. Капрал, проводите девицу в туалет. И поживее, у нас полно дел сегодня.
- Каких дел? - настороженно спрашивает Элизабет сопровождающего, выйдя за дверь. Вместо ответа он тычет ей прикладом в спину. Приходится молчать и повиноваться.
Когда они возвращаются, Стивенс кидает под ноги девушке ботинки.
- Обувайся, нам идти в другое здание.
- Мне тяжело, - упрямится Элизабет.
- Да-да, мне доложили, что врач счел твое состояние неудовлетворительным. Но на рожающую ты не похожа, дорогуша. Значит, все в порядке. Обувайся и пошли.
- Я не завтракала, - гнет свое она.
- Позавтракаешь после. Не испытывай мое терпение! - закипает Стивенс.
Элизабет обувается, берет со стула платье и понимает, что помощи в одевании тоже не предвидится. Со вздохом вешает одежду обратно, снимает с кровати шерстяное одеяло и сверлит полковника злым взглядом.
- На выход, - равнодушно командует он.
Они спускаются в вестибюль, охрана уводит доберманов, открывает дверь. Улица встречает Элизабет обжигающим морозом и ледяным ветром. Девушка с головой кутается в одеяло и почти бежит за Стивенсом, стараясь ступать след в след. Холод пробирается сквозь шерстяные чулки и под тонкую рубашку. Полковник оборачивается, пристально смотрит на девушку, фыркает:
- Вылитая Ослиная Шкура из сказки. Знаешь такую?
- Мама рассказывала, - стараясь не стучать зубами, отвечает Элизабет.
- Ты читать-то умеешь?
- А вы?
Стивенс сгребает ее за плечи, больно сжимает пальцы.
- Еще раз ты вякнешь что-то дерзкое, я тебя посажу задницей в сугроб. И ты не встанешь, пока не разрешу. Поняла?
- Хорошо, я буду молчать, - отвечает Элизабет.