Она всхлипнула, побелела и, кажется, собралась упасть в обморок. Ее подхватили под руки и потащили в лифт. На прощанье она поглядела на него ранеными синими глазами с такой горькой обидой, что Кит отчего-то почувствовал себя не в своей тарелке. Он проследил, как створки лифта с музыкальным "дзинь" сомкнулись за ней, перевел дух и, наконец, закурил, но в спину повеяло мертвенным холодом, и сигарета потухла.
- Закройте кто-нибудь треклятое окно! - рявкнул он.
Докурив, он отчитал нерадивых служащих всех вместе и каждого по отдельности, потом вернулся в галерею и распрощался с Серафиной. Потом спустился в Корпоративную штаб-квартиру и зашел в свой кабинет. Выкурил четыре сигареты, пропустил три рюмашки, проглотил две таблетки аспирина Эймса и выпил одну чашку кофе. В перерывах посмотрел стопки документов, поставил на них сиятельные подписи и резолюции. Когда он уже закончил, набросил пальто и собрался забрать сахарницу (чтобы по дороге домой занести в корпоративный отдел Экстренной Доставки, работающий круглосуточно), в дверь просунулась весьма обаятельная, хоть чуть помятая и слегка нетрезвая физиономия.
- Все работаешь, милый мальчик, - протянула физиономия с укором.
- Я уже ухожу. Ты за душенькой?
Ричард кивнул.
- А то поехали с нами. Посидим, пропустим по стаканчику, персик сыграет нам на арфе.
Кит передернулся.
- Уволь, мой сахарный, не сегодня. Мне надо о многом подумать. Вот ты знал, например, что люди голодают.
- Как - голодают? - поразился Торнтон.
- А вот так… им нечего есть.
- Вечно ты со своими дурацкими шуточками. Кстати, что там случилось.
- Где?
- В холле. Серафина сказала мне, там громко кричали.
- Я ничего не слышал. Вечно твоя душенька жена что-то выдумывает. Все, я домой.
- Давай хоть обнимемся, - предложил Торнтон, подумав.
- Ну? Теперь я могу идти?
- Да.
- Веди себя хорошо, Ричард, будь паинькой, не шали.
Простившись с Торнтоном, Кит совершенно забыл о сахарнице, которая так и осталась лежать в ящике стола. Спустившись вниз, он остановился в вестибюле первого этажа, поразмыслил минутку и решил узнать, как обстоят дела у спасенной им девицы. Зайдя в медпункт, он выслушал отчет о ее состоянии. Ему доложили, что ярко выраженных душевных расстройств у миссис Лэнгдон как будто не наблюдается; она также не находилась под воздействием наркотиков, алкоголя или лекарственных препаратов. Было похоже, что попытку самоубийства бедняжка предприняла спонтанно, в состоянии сильного душевного волнения. Ей дали успокоительного и горячего чая, но пролить свет на причины своего кризиса она решительно отказалась.
Кит послушал, покивал. Держать ее здесь насильно и расспрашивать помимо воли они не имели права. Он развернулся, собираясь уйти, но передумал, вдруг поняв, что, если не зайдет и не проверит, как она там, то будет до конца дней терзаться угрызениями совести и сомнениями, что сделал не все возможное.
Заглянув в уютную комнатку, Кит понял, что миссис Лэнгдон уже лучше - судя по ненавидящему взгляду, который она бросила в его сторону. Она сидела на кушетке, завернутая в плед, держа в руках большую керамическую кружку с чаем. Синие глаза покраснели от слез, каштановые кудри потускнели и спутались, аккуратный носик чуть припух. Она выглядела совсем юной и не походила ни на дрянь, ни на истеричку, ни на дурочку. Просто славная молодая леди, у которой выдался на редкость тяжелый день. "Тем более несправедливо, - подумал Кит, - несправедливо и глупо. Ладно, будь она страшненькая, но ведь нет…"
- Как вы?
Шарлотта поглядела на него. Он был высокий, подтянутый, наверняка много времени уделял какому-то престижному виду спорта. Она вспомнила, как, рыдая, прижималась к его широкой груди. У нее заполыхали щеки.
- Зачем вы пришли?
- Просто зашел узнать, как вы.
- Напрасно. Я, знаете, совсем не просила себя спасать…
Их милость весь засиял от счастья.
- В самом деле? Правда, как неудачно вышло. Простите. Я свалял дурака. Надо было подкрасться и толкнуть вас в спину…
Шарлотта растерялась и не нашлась, что и ответить.
- Толкнуть, - продолжил он, - и поглядеть, как вы, молодая, красивая, жаль только, что совсем безмозглая, полетите вниз. Можете ли вы представить, что остается от человека после падения с такой высоты? А ничего не остается. Только влажное пятно. Как если бы комара, сидящего на стене, газеткой прихлопнуть.
- Вы меня ударили, - глупо сказала Шарлотта, глотая слезы.
Их милость явно страдал неизлечимой манией раскладывать все по полочкам.
- Во-первых, я вас не бил - подумаешь, закатил оплеуху. Во-вторых, поделом. В-третьих, за такие штуки не оплеухи надо закатывать, а пороть плетьми, пока всякая дурь из головы не выветрится. В-четвертых, сколько вы еще будете нести всякую ахинею, уважаемая миссис Лэнгдон?
Шарлотта сжалась.
- За вами есть кому заехать? - спросил он чуть мягче.
- Да.
- Ваш муж?
- Нет, моя подруга, мы вместе работаем в магазине… она приедет и заберет меня.
Их милость язвительно хмыкнул.
- Подруга? Очаровательно. А где ваш муж?
- В отъезде, - ответила Шарлотта ледяным, чопорным, светским тоном.
- В отъезде? Коммивояжером работает ваш супруг, надо полагать? Ясно. Это тоже не мое дело. Скажите, это он вас довел до столь плачевного состояния?
- Нет.
- В любом случае, вы напрасно отказались побеседовать с нашими специалистами по душам. Если у вас какие-то психологические проблемы, вам окажут помощь, и недорого. Действительно, недорого. Если же вы не можете себе этого позволить… Ну… Расходы за счет Делового Центра. Конфиденциальность гарантируется. Нам здесь шумиха ни к чему, я так считаю.
- У вас здесь что, какая-то благотворительная программа? - спросила Шарлотта.
Его глаза мигом потухли, как будто выключили свет. Она заметила, что под своим светским лоском он выглядит утомленным. Наверняка очень нелегко целый день быть - или, по крайней мере, казаться - таким энергичным и безупречным.
- Благотворительность? Это вроде того, как перерезать красную ленточку перед камерами и репортерами? Да нет. Это не благотворительность. Я не настаиваю. Не имею права. Только не хотелось бы мне увидеть вас или кого бы ни было там, внизу. Тошнотворное зрелище. Не вызывающее сочувствие, а просто тошнотворное. И никогда не выход из положения, а самая низкая и отталкивающая форма самообмана. К тому же, потом вы попадаете прямиком в Ад, и черти целую вечность поджаривают вас на сковородке.
Шарлотта вздрогнула.
- Вас пугает то, что я говорю про Ад?
- Немного.
- А меня пугает то, что в нынешние времена люди боятся чего угодно, кроме Ада, хотя, по-моему, это единственное, чего стоит бояться по-настоящему. Вы молоды. Красивы. Похоже, не голодаете. Не нуждаетесь. У вас прелестные ножки. Не вижу ни единой веской причины, по какой мир должен лишаться таких прелестных ножек. Все на свете поправимо. Все поправимо, кроме смерти. Что за банальщину я несу, - прибавил он неожиданно, поглядев мимо Шарлотты, - их этим не проймешь, скотов.
- Что? О чем вы? - спросила Шарлотта, сбитая с толку.
- Да так. Ерунда, - он поглядел на часы, - может, Либер?
- Кто? Либер?
- Хозяин вашего цветочного магазина. Его ведь так зовут? Я ничего не путаю?
- Я думаю, вы очень заняты и страшно торопитесь, - сказала Шарлотта нервно.
- Тогда что же с вами стряслось, черт возьми.
Шарлотта чувствовала, что он будто обволакивает ее и лишает воли к сопротивлению своим напором, балансирующим на грани безукоризненной вежливости и вызывающей наглости.
- Я очень… благодарна… за то, что вы для меня сделали… но все это не ваше дело… и я не понимаю, почему вы сегодня целый день маячите у меня перед глазами… оставьте меня в покое. И хватит читать мне нотации. Я не маленькая. Я сама могу прочитать себе хоть с миллион нотааа…
Она вдруг совершенно утратила над собой контроль и разрыдалась, задыхаясь и захлебываясь. Он подошел, достал носовой платок, невероятно свежий и чистый, присел и начал вытирать ей влажное лицо.
- Тише, тише. Все хорошо.
- Спасибо. Не знаю, что на меня нашло.
- Поймите, в любом случае это не выход из положения. Так нельзя. Пообещайте мне, что не будете больше заниматься такими глупостями. Пообещайте мне, что больше не подумайте подойти к окну… разве только полюбоваться видом.
- И… тогда вы перестанете меня преследовать?
- Преследовать? О? Да. Несомненно. Клянусь.
В час ночи он вернулся домой. Терри тщетно притворялась крепко спящей. Он разоблачил ее обман, забравшись в постель и пощекотав женушку подмышками. Терри не выдержала и залилась смехом.
- Ой, щекотно…
- Почему ты не спишь, маленькая.
- Я ждала тебя. Ты поел?
- Да.
- Как там все прошло, дорогой?
- Зеленая тоска и скука смертная, так что ты ничего не пропустила.
- Правда?