- И так всю жизнь, - сказала я и начала есть рагу из овощей в манере, которую, надеюсь, можно было назвать благовоспитанной. Несмотря на то, что меня тошнило от запаха, есть хотелось ужасно.
Прозвенел звонок, Вин и Скарлет ушли, и я начала есть так быстро, как только могла. Я заметила, что Вин забыл свою шляпу на столе.
Как только прозвенел второй звонок, он вернулся в столовую.
Я протянула ему шляпу.
- Спасибо, - сказал он. Он собрался было уходить, но потом сел на стул напротив меня. - Кажется, невежливо оставлять тебя тут одну.
- Все в порядке. Ты опоздаешь. - Я собрала на вилку остатки рагу. - Кроме того, я люблю побыть одна.
Он обхватил руками колено.
- В любом случае сейчас у меня время для самостоятельной работы.
Я внимательно посмотрела на него.
- Поступай как знаешь.
Скарлет он нравился, и я не могла флиртовать с ее парнем, какие бы у него ни были красивые руки. Если папа чему и научил меня, так это верности.
- Как ты познакомился со Скарлет?
- На уроке французского, - сказал он и замолчал.
- Ну, я закончила, - сообщила я. Самое время ему было уйти.
- Ты кое-что забыла, - сказал он и снял сетку с моих волос, слегка задев рукой лоб, и мои кудри упали на плечи. - Сетка, конечно, симпатичная и все такое, но мне ты больше нравишься без нее.
- О, - произнесла я, ощутила, что покраснела, и приказала себе перестать краснеть. Этот флирт начал меня раздражать. - Почему ты перешел в эту школу?
- Мой отец стал заместителем в команде окружного прокурора.
Все знали, что нынешний окружной прокурор Силверстайн просто марионетка. Он был слишком стар и слишком болен, чтобы работать эффективно. Быть вторым номером фактически значило руководить, но без утомительной необходимости проходить выборы. Должно быть, дела пошли совсем плохо, раз пришлось назначить кого-то из Олбани. Также выбор человека со стороны означал смену власти. Я подумала, что вряд ли что-то может быть хуже, чем текущее положение дел. Я плохо помнила, что именно случилось с бывшим заместителем; вероятно, он, как обычно, либо не справился с обязанностями, либо был вором. Возможно, и то и другое.
- Так что, твой отец сейчас новый главный коп?
- Он думает, что пора вычистить всю грязь, - сказал Вин.
- Удачи ему.
- Да, возможно, он довольно наивен, - пожал плечами Вин. - Сам называет себя идеалистом.
- Эй, ты же говорил, что твои родители - фермеры, - сказала я.
- Только мама. Она сельскохозяйственный инженер, специализируется на оросительных системах. Что-то вроде волшебницы, которая выращивает зерно без воды. А мой папа был окружным прокурором в Олбани.
- Так ты мне соврал!
- Нет. Я сообщил тебе только те сведения, которые напрямую касались твоего вопроса. А он, как ты помнишь, состоял в том, откуда на моих руках мозоли. И конечно, сведения о том, что мой отец был окружным прокурором в Олбани, к мозолям не относятся.
- Нет, я думаю, что ты не сказал мне ничего о своих родителях потому, что ты знал, кто был мой отец, и…
- И? - подтолкнул он меня.
- И, возможно, ты подумал, что мне не захочется говорить с человеком, чья семья находится на противоположной с точки зрения закона стороне от моей семьи.
- Трагическая любовь и все в этом духе…
- Подожди, я не говорила…
- Беру свои слова обратно. И прошу прощения, что невольно ввел тебя в заблуждение. - Он посмотрел на меня с улыбкой. - Но это неплохая мысль, Аня.
Я сообщила Вину, что мне пора на урок, что, собственно говоря, было правдой. Я уже опоздала на пять минут на урок американской истории двадцатого века.
- Увидимся, - сказал он и нахлобучил шляпу на голову.
На доске рукой мистера Бири было написано: "Те, кто не учит историю, обречен ее повторять". Я не знала, было ли целью высказывания вдохновить нас, или это была иллюстрация к уроку, или шутка, призванная побудить нас учиться.
- Аня Баланчина. Как славно, что вы к нам присоединились, - сказал мистер Бири.
- Прошу прощения, мистер Бири. Я была на дежурстве в столовой.
- И это, мисс Баланчина, представляет собой пример таких социальных проблем, как преступление, наказание и рецидив. Если вы сможете рассказать мне, почему это так, я не пошлю вас к директору за опоздание.
Я была знакома с мистером Бири только один день, поэтому не знала, шутит он или нет.
- Мисс Баланчина. Мы ждем.
Мне с трудом удалось сдержать язвительную улыбку:
- Преступник или преступница наказаны за совершенные действия, но само наказание ведет к другим преступлениям. Меня подвергли наказанию за драку, наказанием было дежурство в столовой, но именно это дежурство и задержало меня.
- Дзинь! Дайте этой женщине приз, - сказал мистер Бири. - Вы можете сесть, мисс Баланчина. А теперь, мальчики и девочки, кто из вас может сказать мне, что такое "сухой закон"?
Алисон Вилер, симпатичная рыжеволосая девочка, в будущем, вероятно, лучшая выпускница нашего класса, подняла руку.
- Мисс Вилер, на моих уроках не требуется поднимать руку. Я бы предпочел проводить их в форме обсуждения.
- Хорошо, - сказала Алисон, опуская руку. - "Сухой закон" - это другое наименование для первого запретительного законодательства, действие которого длилось с 1920 по 1933 и ограничило продажу и употребление алкоголя в США.
- Очень хорошо, мисс Вилер. Есть ли в классе мужественная душа, которая осмелится высказать предположение, почему я решил начать наш учебный год с урока о "сухом законе"?
Я попыталась не обращать внимания на то, что все мои одноклассники уставились на меня.
Наконец Чай Пинтер, главная сплетница класса, предположила:
- Возможно, это имеет отношение к запретам на шоколад и кофеин в наши дни?
- Дзинь! Ты не настолько глупа, как может показаться, - провозгласил мистер Бири. Оставшееся время до конца урока он читал лекцию о "сухом законе", о том, что трезвенники верили, будто запрет на употребление алкоголя волшебным образом решит все проблемы общества, избавит от бедности, насилия, преступности и так далее. И движение трезвости одержало победу - в удивительно короткие сроки, так как совпало с другими мощными движениями, большинство из которых не имело отношения к алкоголю. Алкоголь был всего лишь поводом.
Я знала о запрете на шоколад совсем немного, так как он был введен еще до моего рождения, но во всем этом было много похожего на "сухой закон". Папа всегда говорил мне, что в самом по себе шоколаде нет ничего дурного, он лишь попал в водоворот, включающий продукты питания, наркотики, вопросы здравоохранения и деньги. Наша страна выбрала шоколад, так как людям, облеченным властью, надо было что-то бросить, а без шоколада они вполне могли прожить. Папа когда-то сказал: "Каждое поколение крутит рулетку, Аня, и сектор, в котором окажется шарик, объявляют "добром". Самое смешное, что никто не подозревает, что она вращается и каждый раз шарик оказывается в другом месте".
Я все еще думала о моем отце, когда осознала, что мистер Бири обращается ко мне по имени:
- Мисс Баланчина, не хотите ли вступить в спор о том, почему "сухой закон" был в конце концов отменен?
Я прищурила глаза:
- Почему вы спрашиваете именно меня?
Мне хотелось, чтобы он высказал это вслух.
- Только потому, что я не слышал, чтобы вы принимали участие в дискуссии, - соврал мистер Бири.
- Потому что людям нравилось пить свое виски, - глупо сказала я.
- Это правда, мисс Баланчина. Но есть еще кое-что помимо этого. Возможно, что-нибудь из личного опыта?
Я начинала ненавидеть этого человека.
- Потому что запрет чего бы то ни было ведет к появлению организованной преступности. Люди всегда найдут способ добыть то, что им надо, и всегда будут преступники, готовые им это предоставить.
Прозвенел звонок. Я была рада, что все закончилось.
- Мисс Баланчина, - позвал меня мистер Бири. - Задержитесь ненадолго. Меня беспокоит, что мы с вами не очень хорошо начали этот год.
Я могла бы притвориться, что не слышала его, но не стала этого делать:
- Я не могу. Я опоздаю на следующий урок, а вам известно, как относятся к рецидивистам.
- Я думаю, не позвать ли Вина погулять с нами в пятницу, - сказала Скарлет. Мы ехали домой из школы.
- О-о, Вин. Он мне нравится, - сказала Нетти.
- Это потому что у тебя отличный вкус, дорогая, - сказала Скарлет и поцеловала Нетти в щеку.
Я закатила глаза к потолку.
- Если он настолько тебе нравится, спроси его сама. Почему тебе обязательно нужна я? Я же буду вам только мешать.
- Анни, - заныла Скарлет, - не будь такой дурочкой. Если мы будем только вдвоем, я буду выглядеть в его глазах странной девушкой, которая сама его пригласила. А если рядом будешь ты, то обстановка будет более похожей на обычную и дружескую.
Скарлет повернулась к моей сестре:
- Нетти, ты согласна со мной, правда?
Нетти помолчала секунду, кинула на меня взгляд и кивнула:
- Ну, если все пойдет хорошо, вам двоим стоит подать сигнал Анни, что пора уходить.
- Да, что-то вроде вот этого. - И Скарлет подмигнула мне, как героиня мультфильма, скривив половину лица.
- Действительно незаметно, - сказала я. - Вин ни за что не догадается.
- Перестань, Анни! Я должна застолбить участок, опередив претенденток. Признай, что он просто создан для меня.
- На основании чего? Ты же его едва знаешь.
- На основании того, что… что… Нам обоим нравятся шляпы!
- И он очень симпатичный, - добавила Нетти.