Израиль, Кипр. Сентябрь, 201Х+3.
Закончив дела Матвей не стал торопиться в гостиницу. Посидев столько лет под "домашним арестом" начинаешь ценить случайные моменты свободы. Шагая по улице в толпе туристов и израильтян, он с любопытством оглядывался. Первое, что бросалось в глаза – поголовная "свернутость" на безопасности. Арки металлоискателей стояли у дверей каждой забегаловки. Вооруженная охрана, досмотр на входе. Посетители относились к этому спокойно, с готовностью распахивая полы одежды и демонстрируя содержимое сумок.
Еще бросалось в глаза множество вооруженных людей. Даже после Крыма, где давно никого не удивить видом вооруженного прохожего. Солдаты, полиция, многочисленная охрана.
Все это каким-то странным образом уживалось с беспечной и даже, какой-то домашней атмосферой. Спросив случайного прохожего о ближайшем кафе, Матвей выслушал пятиминутный спич, в котором перечислялись не только все окрестные кафе. Была дана подробная характеристика каждого заведения. Мужчина даже порывался проводить его. Все это проделывалось с такой въедливой доброжелательностью, что Матвей немного растерялся.
Наконец определившись, где пить кофе, он свернул в сторону широких белых тентов за зеленым газоном. Войдя в кафе он сел за ближайший свободный стол. Заказав кофе, он закурил, дожидаясь пока загрузится ноутбук. Кинув рассеянный взгляд поверх экрана, он обнаружил за соседним столом симпатичную девчушку лет двадцати.
Смуглая нежная кожа. Жгучие, дерзкие темные глаза. Девчонка немедленно, с вызовом, посмотрела в ответ. Ничуть не смущаясь, осмотрела его с ног до головы. И улыбнулась. Вероятно, по каким-то своим женским критериям, найдя интересным, мужчину в костюме с усталым взглядом. Наверно у одиноких – особый взгляд, позволяющий им распознавать друг-друга. Матвей улыбнулся в ответ и немедленно дезертировал, уронив взгляд в монитор. Не то время и не то место.
Девчонка разочаровано хмыкнула. Посидев пару минут и настойчиво посматривая в его сторону, девчонка зло фыркнула и ушла. Охранник на входе проводил стройную фигуру взглядом. Ухмыльнулся, глядя на возмущенно перекатывающиеся ягодицы. Та умудрялась демонстрировать возмущение даже задницей.
Матвей остался сидеть в кафе, пялясь в ноутбук. Стареем…
Наконец принесли кофе и он, закурив еще одну сигарету, погрузился в изучение новостных лент.
В Интернете писали много интересного. Немцы готовились "линчевать" свое правительство, не простив канцлеру развал еврозоны и потерю рынка единой Европы. Что, впрочем, не мешало бюргерам ужасаться происходящему у соседей.
- Странные люди, - подумал Федоров. Их спасли от гражданской войны, а они ставят в упрек правительству пару потерянных марок. Посмотрели бы на соседей.
Во Франции арабы, похоже, местами брали вверх. Черная кровь оказалась моложе и сильнее.
Париж разделился на две зоны. Маленькую – французскую. И большую – арабскую. Аналогичная картина наблюдалась в большинстве крупных городов – Лионе, Тулузе, Марселе и Тулоне - там, где пришельцев было особенно много. Провинция оставалась за местными.
Стычки постепенно затихали, переходя в затяжное противостояние с четко очерченными зонами влияния. Для арабов и негров, в качестве объединительной платформы все чаще начинал выступать ислам, как самая многочисленная и лучше организованная сила, имеющая множество приверженцев.
Коренные жители пока находились в идейном разброде. Довольно значительная часть встала под знамена националистов, от которых явственно тянуло местечковым, нацистским душком. Остальные метались в диапазоне от социалистов до анархистов. Либералы, как таковые, наблюдались только на самом верху. И судя по всему, сидеть там им оставалось недолго.
Похожая картина наблюдалась в Испании и Италии. Там успехи "пришлых" были скромнее.
С "острова" информации было заметно меньше. Британцы, пользуясь лучшим контролем над прессой, глушили информационный поток, не давая фрагментам "сложиться в картинку". Матвей примерно представлял, что могли предпринять англичане - запереть иммигрантов в городах, медленно дожимая и беря "на измор". Учитывая уж очень большую численность "дожимаемых", вопрос – хватит ли сил их дожать, оставался открытым.
Пошли первые попытки депортации. Дело тормозило отсутствие желающих принять столь проблемных поселенцев. Работать эти "беженцы" не хотели, зато умели качественно "качать права" и мастерить баррикады.
Матвей даже думать не хотел, куда европейцы могут "слить" такую кучу народа. На его взгляд, задача не имела решения. "Подмазать" правительство какого-нибудь Мозамбика и сгрузить всех на пустом берегу? Выселить всех на Балканы, предоставив сербам, хорватам или албанцам самим разбираться с новыми жильцами? Или пожертвовать одним из островов и сделать гетто для переселенцев?
Ну да черт с ними, европейскими проблемами. Лучше – о приятном. От количества шансов, что предоставлял творящийся бардак – глаза просто разбегались. Европа наконец-то "вляпалась по-крупному".
"Вляпалась" внутри – потеряв возможность маневра и консолидации. И снаружи – не имея ни сил, ни морального права продолжать "большую игру". Потеряно моральное право судить, а заодно – смысл выражения "цивилизованный мир". Цивилизованные люди не развешивают по столбам себе подобных.
Находившаяся в долговременном нокауте пресса, означала "свободу рук" в Турции, для военных.
Имелось и несколько "но".
Первое – готовы ли турки?
Второе – если готовы, как быстро они смогут взять страну под контроль? При самом лучшем раскладе это дело нескольких месяцев. А это, в свою очередь означало третье "но" - Крыму, по-прежнему нужны войска и суда. И новая база.
Глядя на гуляющих, мозги уплывали к своему. К проваленным переговорам. Попытка "помахать шашкой" ей же и осталась.
Помахал. В пустом поле. В одиночку. Над энтузиастом с крымских берегов наверно покатывалась половина израильского МИДа - "Мы вам – вы нам". Идиот.
Ну да ладно. И что нам делать? Матвей мысленно перебрал колоду.
- Москва? – Нет, Агафонов выразился достаточно ясно.
- Купить солдат? Кто продаст? "Блекуотерс" какой? Продадут. А парни из госдепа опустят шлагбаум. И "Блекуотерс" пойдет лесом.
Была мысль договориться с хохлами. Побалакать за канал. Там люди попроще. Отстегнуть "первым лицам" в частный карман. Прикупить полк-другой солдатиков. Даже не прикупить – взять взаймы. Отпустят ребят в отпуск, а те месячишко подкалымят у соседей. В принципе – тоже мысль.
А где тех солдатиков размещать? Базу бы. Да где ее взять?
Телефон на столе задрожал. Экранчик "Нокии" налился синим цветом. Бобков, твою мать…
-Здорово, дружище.
…
-Сижу, загораю.
…
-Думаю завтра, поутру рвануть.
….
-Сегодня? А куда?
…
Матвей заинтересовано склонил голову. Бобков приглашал на Кипр. Как же хорошо живут крымские военные!. Главком на Кипре "тусуется". Небось, со штабом.
- Уболтал. Можно сказать, уже еду. Лечу.
Матвей поднял голову, разыскивая взглядом официанта. Притормозивший перед входом в кафе "Мерседес", он не заметил. Но, обратил внимание, на подошедшего к его столу мужчину лет пятидесяти. Взялся мужчина из того самого "Мерседеса".
- Прошу прощения, вы не могли бы уделить мне пару минут?
Его русский был безупречен. Мужчина, со смешком добавил.
- Беседа со мной не задержит ваш отъезд. На Кипр, если я не ошибаюсь?
Матвей ответил не сразу. Помедлив, он ответил.
-Разведка, полагаю? Вот только, чья…? Представьтесь…
- Не совсем она, хотя, по сути, вы правы. Центр политических исследований МИД. Израиля, разумеется. Яков Корчевский, директор центра.
Федоров откинулся на стуле, с легким удивлением смотря снизу-вверх, в классически грустные, еврейские глаза.
-Прошу.
Мужчина опустился на стул напротив.
- Увы. Все на бегу, в последний момент. Пришлось поторопиться. К счастью, я успел.
- Так чем могу…
- Многим. Скажу сразу, к дружбе мы пока не еще не готовы. К сожалению, еще не все понимают необратимости изменений. - Корчевский вздохнул. – Политики напоминают мне бабочек-однодневок. И эти бабочки надеются на силу. На атом, которого у нас как бы нет.
Матвей молчал, ожидая продолжения.
- Не хотелось бы, что бы вы покидали нас разочарованным - Израилю скоро понадобятся новые друзья. Мы хотели бы сделать Крыму небольшой презент, как залог будущей дружбы.
На стол легла синяя флешка. Мужчина придержал ее рукой, остро смотря на собеседника.
- Вы хотели найти помощь. Держите.
Кусочек пластика скользнул по столу.
- Здесь компромат. - Пояснил Корчевский. - Полиция, муниципалитеты, средний слой правительственных чиновников в Алжире, Египте и Ливии. Помощь. Хоть и не такая, что вы рассчитывали получить.
Матвей задумчиво повертел флешку, не торопясь убирать в карман.
-Весомый дар. – Наконец произнес он
Корчевский открыто улыбнулся. – Буду откровенен. Я никогда бы не отдал такую информацию за так. Ее бы не отдал никто. Однако, все меняется слишком быстро. Полгода – год, и многие из лиц в ней. – Еврей кивнул на флешку - Будут мертвы или станут беженцами. Информация станет бесполезной. Но сейчас вы сможете использовать ее и получить там то, что не смогли получить здесь.
Профессор вздохнул.- Вы опасны, Яков. Худший вид переговоров – открытые карты и просьба "вскрыться". Скоропортящийся товар в обмен на открытый счет. Что вы попросите взамен?
- Сейчас – ничего.
- А потом?
- Только дружелюбие. Надеюсь, это поможет начать следующий разговор с теплой ноты.