Некоторые из его одноклассников рассказывали, что Владимир после выздоровления изменился очень сильно, стал замкнутым, нелюдимым. Это вполне объяснимо, но вот то, что он с отличием закончил вычислительный факультет Автодорожного и сам - по собственному желанию! - "закрылся" в гарантийной мастерской, вот это настораживает.
Кроме того, мы поговорили с несколькими женщинами, его интимными подругами, ведь художница Ярцева отнюдь не единственная, с кем имел дело Антонов. Так вот, женщины в один голос уверяют, что подобных мужчин не встречали в своей жизни: выносливый, нежный и грубый в меру, понимающий и - абсолютно равнодушный. Одна даже сказала, что у нее создалось впечатление, что она любится с механизмом, роботом каким-то, настолько у него всё… как положено.
И последнее, наверное. Никаких особых литературных дарований у Антонова не было ни в школе, ни в институте. Конечно, бывало, что писал заметки в стенгазету, но - формальные, как это обычно пишут, что бы просто выполнить долг, поставить галочку…"
- Подкидыш? - внешне равнодушно, спокойно рассматривая свои ногти, поинтересовался подполковник. - Что вы на это скажете? Думали такую версию?
- Думали, а то как же? - отреагировал майор Семенов. - Жаль, в те времена еще не было всеобщей обязательной дактилоскопии, отпечатки пальцев у Антонова брали уже в больнице, причем почему-то - в московской, но даже если и подкидыш, то какой смысл подростка покидывать? На консервацию с неопределенной перспективой? И зачем же он вот так рискнул засветиться через двенадцать лет?
- А это - смотря кто и зачем нам его подкинул, - многозначительно сказал Дудинцев. - Да и кто вам сказал, что публикация романа - это не способ связи или не поиск своих?
- Ну, а кто же на такую головоломную операцию мог решиться… - начал было отвечать Алексей Петрович и неожиданно осекся. - Вы думаете, что это не люди?..
- Ты сказал, - цитируя Святое Писание, ответил подполковник. - Но - какой-то слишком уж однозначный вывод получается, правда?
- А может быть, это люди, но не наши? - смущенный собственной дерзостью высказался Сева.
- А чьи же? - повернулся к нему Семенов.
- Ну, из прошлого, будущего, параллельного… - смутился еще больше и замялся с ответом старший лейтенант.
- Стоп фантазия! Общее представление о деле вы получили, версий рождается миллион прямо здесь, за столом, поэтому самое лучшее будет, если начнем с плана мероприятий, - по-хозяйски потер руки подполковник Свиридов. - У кого какие будут предложения? Только конкретику, пожалуйста, без всякой размазни-лирики, типа "изучить", "рассмотреть", "подумать"… И все-таки, при всей нашей уверенность, учтите, что и Антонов этот мог быть просто промежуточным звеном в передаче рукописи…
9
В этот день всё было, как всегда: и трое клиентов с заедавшими валами ЦПУ, и пяток, пришедший за уже исправленными вычислителями, и несколько приезжих, заглянувших в мастерскую, что бы узнать, как добраться до ближайшей станции метро. Видимо, осенняя погодка распугала редких прохожих на пустынных в рабочее время московских улицах.
Володя механически, бездумно разбирал корпус очередного, подлежащего ремонту вычислителя, когда заскочил в комнату ремонтников приемщик Славка, малый веселый и разбитной, шустрый и любвеобильный, благодаря которому они частенько отбивались от особо въедливых и докучных клиентов.
- Мужики, кто подменит до конца дня? - весело спросил Славка ремонтников, поигрывая в пальцах электронной печаткой. - У меня женщина - на мильон!!! А вам всего-то пару часов постоять…
Несмотря на стремительно уходящие в прошлое дензнаки, стоимостная оценка долго еще будет присутствовать в людской речи, что тут поделаешь, привычка тысячелетий. Вот, казалось бы, который уже десяток лет все люди в стране в основном атеистического воспитания с детства, церквей по пальцам посчитать, да и те больше, чем наполовину, музеями стали, а все народ божится, клянется и поминает всуе имя Христово, так ведь Христос-то помоложе денег будет.
Славка, в ожидании подмены, умильно посмотрел на Володю. Еще бы, их все-таки связывают совместные амурные похождения. С той же Иркой Ярцевой… когда она вдруг затребовала у Володи парочку друзей мужского пола "для компании", да и вообще - "сейчас так модно на Западе, а мне хочется попробовать", Антонов долго не думал и пригласил Славика. Тот компании не испортил, а если трепался потом об этом приключении, то исключительно тактично, не называя конкретных имен и адресов, за это теперь всегда был желанным гостем в маленькой двухкомнатной квартирке наладчика аппаратуры второго класса, как значился в рабочей ведомости Володя. Впрочем, еженедельного безобразия с участием уже привычной художницы и её подруг Славику не хватало, и вот сегодня он, видимо, собрался покорять очередную "вершину". Все бы ничего, дело-то холостое и молодое, но вот подменять его придется скорее всего Володе. А подменять - это не только общаться с клиентами, выдавать-принимать технику, но и последним уходить из мастерской, закрывая её электронным ключом, а завтра, с утра, быть тут первым. Но - на что только не пойдешь ради хороших отношений с приятным человеком?
Володя протянул руку, подставляя ладонь "ковшиком" под печатку:
- Давай, постою за тебя до вечера, но что бы с утра сам открывал, ладно?
- Тогда я к тебе заскочу часиков в десять? - уточнил Славка, отнюдь не возражая против такого условия, но, на всякий случай, предупредил: - Если не смогу, то звякну…
- Ты даже не думай звякать, - сурово предупредил Володя. - В десять у меня, как штык!
Славик, уже выскакивая из помещения, сделал неопределенный жест, полный то ли согласия, то ли, наоборот, не согласия со словами Антонова. Володя вздохнул ему вслед, и принялся прибираться на рабочем столе. Сегодня уже не придется разбирать корпуса, тестировать внутренности вычислителей.
… Похоже, этот старичок был последним на сегодня посетителем мастерской. Он вкатил стоящий на сумке-тележке габаритный, квадратный ящик в комнату-приемную, где за высоким, длинным прилавком скучал последние минут сорок Володя, одновременно с телефонным звонком. Антонов кивнул на приветствие старичка и жестом попросил того подождать пару минут, шагнув с переносной трубкой казенного телефона в дверной проем, ведущий в рабочие помещения. Не то, что бы Володя чего-то или кого-то стеснялся, но сейчас - он это точно знал! - должна была позвонить Ярцева и назначить очередную встречу. При этом разговаривать Ирина предпочитала откровенно до невозможности и таких же ответов требовала от собеседника, так зачем же шокировать почтенного пожилого человека интимными подробностями предстоящей встречи с развратной художницей?
"Милый, ты сегодня в боевом настроении?" - проворковала томным голоском Ирина, узнав в трубке привычное "слушаю вас" от Володи.
- Я всегда в боевом, - ответил Антонов, слегка прикрывая ладонью трубку.
- Я знаю-знаю!!! - с придыханием заверила Ирина. - Потому и жду с нетерпением встречи… как ты мне засадишь по самую матку…
- Обязательно, - постарался вывернуться нейтральными словами Володя. - Как только встретимся, сделаю… и даже больше, чем ты сказала…
- Больше - это куда, милый? - уточнила неугомонная художница. - Ротик и попку ты уже проверял, они у меня глубокие и узкие, как ты любишь. Особенно там узко, если вас двое…
- Всегда и везде, - невпопад ответил Антонов, скосив глаза на громко отдувающегося астматическими хрипами старичка.
Тот только-только распаковал и взгромоздил на прилавок нечто старинное, раритетное, напоминающее размерами экрана первые телевизоры из Политехнического Музея, и теперь отдыхал, натружено пыхтя и охая. Решив, что еще какое-то время посетитель будет не способен обращать внимание на разговор приемщика по телефону, Володя спросил:
- Ты сегодня одна?
- А тебе разве мало меня? - притворно удивилась Ирина. - Или твоим друзьям уже не нравится делать это вместе с тобой? Один - в ротик, другой - в письку, а тебе - любимое местечко, моя попка… разве так уже плохо?
- Так, конечно, великолепно, - Антонов на секунду прикрыл глаза и картинка того, что уже бывало и вновь предстоит через несколько часов сама собой встала перед ним. - Вот только сегодня нас будет двое… да и то, если мой приятель успеет. Потому и волнуюсь, что бы ты не осталась недовольной, особенно, если прихватишь подругу, как прошлый раз…
- Я не буду недовольна, милый, - промурчала Ирина. - Я ведь всегда довольна твоей неутомимостью… ведь ты настоящая машина для любви, никогда не устаешь и не опадаешь… а подружка будет, ведь тебе же хочется разнообразия? Или может быть, мы покажем тебе, как любят друг друга женщины, когда рядом нет мужчин? Мы так иногда делаем… А ты видел такое?
- Нет, не видел, - сознался Володя, откровенно увлекаясь эротическим разговором. - Но ведь я-то буду рядом…
- И ты будешь участвовать, милый, обязательно, - пообещала художница, странно причмокнув губами, и Володя сообразил, что она уже приняла какую-то таблетку или нюхнула белого порошка перед тем, как звонить ему. - Представь, мы с ней ляжем в "шестьдесят девять", а ты пристроишься позади одной из нас и будешь переходить из чьего-то ротика в письку, а потом наоборот… ой, да там же и попка рядышком…
Антонов посмотрел на ожидающего окончания разговора отдышавшегося старичка. Пожалуй, теперь надо бы заканчивать. Причем сделать это можно по всякому: грубо, нежно, сухо, иронично, даже - оскорбительно. Ирина уже ни на что не обидится, она завелась от стимуляторов и собственных разговоров, Володя это почувствовал, а значит - не обратит внимания на такие мелочи… а главное, не перезвонит, не было у нее такой привычки - "добивать" собеседника…
- Ко мне пришли, - сухо сказал Антонов. - До встречи. Жду.