Прилетевший под праздник звездолет порадовал консульство лишь одним тощим конвертом за тремя сургучными печатями и золотой надписью "диппочта". Ламермура мы отыскали в ресторанчике, где он развешивал гирлянды. Он вскрыл пакет, пробежал глазами письмо, потом его скрючило, и он повалился на пол и задрыгал ногами в приступе истерического смеха. Подхватив выпавший из его рук листок, Конни прочла: "Настоящим вам предписывается подобрать кандидатуру для представления. Основные характеристики: представляемый должен быть коренным филумбриджийцем мужского пола, желательно, брюнет с голубыми глазами, рост 170–180, вес не более 90 кг, можно с брюшком, образование не ниже среднего, желательно семейного. Социальное положение: из тружеников, желательно рабочий…" - к концу ее чтения приступ хохота у нас уже прошел и сменился надрывными стонами. Отсмеявшись вволю, я предложил:
- Может быть, послать твоим шефам популярную брошюру Граузена "Сапиенс Филумбриджа"?
Буст поморщился.
- Ты плохо представляешь, с кем имеешь дело, - сказал он со вздохом. - Эти парни не любят, когда их учат. Они привыкли сами поучать.
- Интересно, что они собираются с ним делать? - задумчиво произнесла Конни.
- Написано же "для представления". Может быть, представят к ордену Интерспейса. Или к медали "За Сотрудничество" или какую они еще там выдумают. А может быть, введут в Совет Интерспейса. Или сделают генеральным консулом в метрополии. Ты думаешь, мы от хорошей жизни решили превратить колонию в доминион? Как ты нам прикажешь ратовать за полную и всеобщую деколонизацию, если мы сами имеем колонии? Нет, кандидатура - дело тонкое, здесь главное - не допустить политической ошибки. Собирайся, - сказал он мне. - И прихвати канистру с кислотой.
- Куда это?
- Съездим к Дурню, - так он перекрестил старого Вождя. Я обрадовался, потому что давно не видел Ниф-Нифа. Я приготовил ему в подарок отличную двухсотвольтовую батарейку и надеялся, что он будет доволен.
Племя мы нашли километрах в двадцати от поселка. Все население, едва завидев нас, приветливо замахало щупальцами и помчалось навстречу, так что от их едкого дыма даже у меня перехватило дыхание. Однако Вождь отогнал сородичей и, подлетев поближе, телепатировал:
"Вкусного воздуха! Жаркого солнца! У вас опять праздник?"
- О да, Великий Вождь, - отвечал я. - И мы желаем вам много гроз и Большого Дождя!
"Я люблю ваши праздники, - бесхитростно сказал старик. - Вы тогда приносите много вкусных вещей".
- Скажи ему, что на этот раз это не только наш, но и их праздник, - велел мне Буст. Он был не силен в телепатии и не в силах перевести мыслеобразы, которыми обменивались туземцы в конкретные слова. Это, кстати, было непросто. - И еще скажи, что одному из его соплеменников выпадет скоро великая честь представлять всю планету в Совете Интерспейса. Ему дадут много кислоты, щелочей и аккумуляторов…
"Я согласен, - быстро решил Вождь. - Несите все сюда".
- Увы, о Бессмертный, - я развел руками, - но тогда тебе придется покинуть родную планету, оставив на ней родное племя, родные края и места охоты и переселиться в наш мир. Назначь кого-нибудь сам.
Вождь насупился и приступил к размышлениям. Долгое время он в буквальном смысле этого слова "витал в облаках", раздумывая, а затем спустился и известил:
"Думаю, надо послать Пятнистого. Что-то у него совсем пропал аппетит. Может быть, путешествие пойдет ему на пользу".
Ламермур наотрез отмел эту кандидатуру.
- Больной? Этого еще не хватало! А вдруг он помрет в дороге или сразу же после приезда? Это же будет международный скандал! Нет, пусть дает совершенно здорового и не старше тридцати лет.
С великим трудом я растолковал Вождю, какой период времени обозначают тридцать наших лет, и он возмутился:
"Как можно отпустить несмышленого ребенка в чужие края? Да и что от него там толку?"
- Ты ему объясни, Эдди, что толк - это наше дело…
Туг я ощутил страстный призыв Ниф-Нифа, который витал неподалеку, делая вид, что нас не замечает.
- Послушай, твое сиятельство, - сказал я Бусту, - видишь вон того парня? Давай пошлем его. Он редкий умница и обожает учиться. Он даже освоил немного таблицу умножения.
- Не думаю, что она ему там пригодится, - с сомнением сказал Ламермур, скептически оглядев мою кандидатуру. - А главное - он розовый, как поросенок. А рост? Метра четыре, не меньше. А нам нужен двухметровый брюнет. Скажи Дурню, пусть выстроит перед нами весь молодняк, а мы посмотрим.
Битых полчаса он разглядывал выстроившихся перед ним туземцев, пока наконец не сделал выбор.
- Спроси-ка, что Дурень скажет насчет этого, с прозеленью. Вид у него довольно забавный. И смышленый. Ты не находишь?
Этот-С-Прозеленью показался мне довольно туповатым субъектом без малейших признаков интеллекта. Весь он был какой-то пегой окраски с большим исчерна-зеленым пятном на мешке. Я попробовал было с ним пообщаться, но вскоре понял, что занятие это бесполезное.
"Вам нравится Этот-С-Прозеленью? - обрадовался Вождь. - Берите его и поскорее. От него нет проку ни в драке, ни на охоте. Где ваша бочка?"
- Погоди, погоди! - осадил его Ламермур. - А характеристика?
Над ней мы корпели битых два часа. В результате на свет родился документ, из которого явствовало, что Этот-С-Прозеленью действительно является коренным жителем Филумбриджа, тридцати трех лет от роду (о половой принадлежности мы благоразумно умолчали), с полным начальным образованием. Мы указали, что за годы своей жизни и деятельности в родном племени Этот-С-Прозеленью проявил себя с самой положительной стороны: скромен в быту и личной жизни, почтителен к старшим, занимается спортом (если считать таковым прыжки по кочкам), грамотен, устойчив и активно работает над повышением своего морально-политического уровня…
Изнемогавший от нетерпения Вождь приложил под характеристикой свою присоску - и мы принялись сочинять биографию рекомендуемого. В ней перечислялись все семьсот двадцать два близких родственника, причем имена мне пришлось выдумывать на ходу, поскольку в обиходе филумбриджийцы превосходно обходятся даже без кличек. Я не представлял до сей поры, что можно сказать о жизни филумбриджийца. Ну, ел, ну, пил, спал, дрался с соседями… Но Ламермур насочинял такое, что Этого-С-Прозеленью вполне можно было вводить либо в Академию Наук, либо в Совет Интерспейса. В тот же вечер "Стормбрейнджер" стартовал, увозя в метрополию нашу депешу. А мы продолжили подготовку к карнавалу.
Праздник наш удался на славу. Мы устроили парад масок, потом был банкет, потом танцы, потом разыгрывались "живые картины" и прочие шарады. В разгар всеобщего веселья примчался бледный как полотно начальник почты и, потрясая бланком правительственной депеши, взобрался на стол. Все мы, сочтя это за очередную шутку, зааплодировали и приготовились слушать.
- Господа и товарищи! - с растерянным видом произнес почтмейстер. - Только что я получил экстренную сверхсветовую телеграмму из метрополии. Позвольте мне зачитать ее содержание. "Консулу Ламермуру для исполнения. Настоящим сообщаем, что Совет Интерспейса рекомендует провести выборы на планете Филумбридж и избрать президента указанной территории…"
Зал разразился овацией.
- Минуточку, господа! - перекрывая шум, закричал наш почтмейстер. - Тут имеется продолжение: "Вышестоящие органы рекомендуют избрать на этот пост коренного филумбриджийца, положительно характеризующегося по работе, по имени… - он сделал многозначительную паузу: - Этот-С-Прозеленью".
Шунбром с недоумением поглядел на Ламермура.
- Я что-то не припомню никого с этой фамилией. Может быть, это кто-то из наших ученых?
Вацлав Сигельский, начальник филиала института астрогеологии, также пожал плечами.
- Держу пари, - сказал Гольц, - наш консул предложил Совету какого-то местного шестинога.
- Постойте, постойте, - Шунбром почесал в затылке. - Я, кажется, припоминаю, перед отлетом этот господин принес мне на подпись какую-то характеристику… - он поглядел на начальницу отдела кадров.
- Мы его оформили на полставки дежурным кладовщиком, - бесстрастно сообщила Машенька. - Личное заявление с вашей визой.
- Так вот для чего ты мне все это подсунул! - прорычал Шунбром.
На Ламермура было жалко смотреть:
- Это… это какая-то ошибка… - пролепетал он. - Я просто не знал, для чего им все это было нужно…
- Поздравляю! - загоготал мой папаша. - Отныне нашим президентом станет шеститиногий моллюск с мозгами годовалого младенца.
- Черта с два! - возмутился директор. - Я сейчас же подам жалобу! Я этого так не оставлю. Я не допущу никаких таких выборов!
Не знаю, кто первым свистнул. Наверное, бездельник Фрай. Спустя секунду опешившего, растерянного консула провожал оглушительный свист и улюлюканье всего человеческого населения планеты. Согнувшись под тяжкой ношей людского презрения, консул добрел до дверей, потом повернулся и закричал: