В детстве я, естественно, ничего не замечал. Все было хорошо. Я любил родителей. Они любили меня. Если они иногда и ругались, то старались, чтобы я не слышал. Мама иногда приходила поздно, папа что-то говорил ей, но они закрывались у себя в комнате, и я ничего не знал. Мама казалась мне самой доброй и самой красивой. Она баловала меня, покупала игрушки. Она мыла меня в ванне до тринадцати лет, пока папа не прикрикнул на нее. Я тогда не понял смысл этой фразы: "Если испортишь мальчишку, я тебя убью!" Он велел ей оставить меня в покое, мне уже не пять лет и мыться я должен сам. Я, в общем-то, был с ним согласен. Я начинал стесняться, но не хотел обидеть маму. Потом я завел приятелей и начал больше времени проводить с ними. Я стал юношей. Ломался голос, ну и все остальное, сама знаешь. Мама уже не так часто ласкала меня, но иногда ей случалось поцеловать меня или обнять. Отец при этом, если видел, смотрел на нее очень сурово, и она опускала руки. Я не мог понять, почему? Что здесь такого? Но потом решил, что он не хочет, чтобы из меня вырос некий аморфный мамсик, неженка, и я признал его правоту. Теперь я и сам отворачивался, если мама хотела меня поцеловать. Но то, о чем я хотел тебе сказать, произошло на первом курсе. Я только поступил, у меня появились друзья. Нам захотелось устроить вечеринку по поводу успешного поступления. Собралась большая компания, почти вся группа. Долго думали, куда бы пойти. В кафе не хотелось. Не у всех были деньги, да и понятно, что там не та обстановка. Я услышал, что родители собираются к папиному другу на дачу, отмечать день рождения, с ночевкой. Спросил разрешения провести вечер у нас дома. Я боялся, что они откажут, все-таки такая толпа. Но папа неожиданно согласился с большим энтузиазмом. "У тебя есть девушка, сынок? - спросил он тогда. Я ответил, что нет. "Ну ты тогда не теряйся!" - и он подмигнул мне и похлопал по плечу. Я заметил, как маму всю передернуло. Но тем не менее, согласие было получено, и мы собрались у нас. Спиртного закупили в достатке, на закуске старались экономить. Понятно, что с нами было. У меня тогда уже был друг, местный донжуан. Не пропускал ни одной юбки. Как коллекцию собирал. Был шокирован моей неопытностью в этом вопросе и жаждал меня просветить. Я и сам был непротив. Мы уже присмотрели двух курочек, которые так и напрашивались на комплимент, глупо хихикая. Мой друг сказал, изучив их наметанным взглядом, что с ними проблем не будет. Мне было, собственно, все равно кто. Мы сидели на диване, тискали девиц, когда дверь открылась. Я вскочил, испугавшись. Приход родителей не входил в мои планы. Но это оказалась одна мама. Она была одета в открытое вечернее платье, немного навеселе. "Развлекаетесь, детки? Можно и мне с вами?" На мой немой вопрос она быстро ответила: "Там все напились и легли спать. Ужасная скука". Не дожидаясь приглашения (да и нужно ли оно было ей в собственном доме?), она вошла. Окинула взглядом всю компанию. Взяла фужер, налила шампанского. "Веселись, малыш, не обращай на меня внимания, я найду себе развлечения. Я нисколько не помешаю вам". Я представил ее тем, кто еще был в состоянии что-то соображать. Мы выпили за нас, за наш успех. Мама острила, говорила тосты, пошла танцевать. В общем, влилась в компанию как нельзя лучше. Я даже забыл о ней на время. Мне стало слегка нехорошо, и я хотел пойти к себе в комнату, немного прилечь. В коридоре было темно, но я увидел две фигуры. Они жадно целовались и шумно дышали. Я хотел вежливо пройти мимо, не хотел мешать. Но кто-то открыл дверь, на них упал свет, и я с ужасом увидел, что это моя мать в объятиях моего друга. Ее волосы растрепались. Тонкие бретельки сползли, обнажив грудь, которую сжимала мужская рука. Я застыл, как соляной столб. Они тоже заметили меня. Мать поправила платье, пригладила волосы: "А, сынок! Прости, мы немного перестарались. Не бери в голову, минутная слабость. Забудь. - Она взяла нас за руки. - Идемте, лучше выпьем. У меня пересохло в горле". Мы вернулись в зал, налили вина, выпили. Потом еще и еще, напряженность исчезла, мы уже весело болтали, забыв об инциденте. А потом я ничего не помню. Очнулся я у себя в спальне на кровати. Голова болела ужасно. Я еле смог повернуть ее. То, что я увидел, повергло меня в шок. Рядом со мной лежала совершенно голая мать и такой же друг. Они спали. К горлу подкатила тошнота, когда я подумал, что здесь могло случиться. Мне стало дурно. Я никогда не видел свою мать голой и был поражен этим зрелищем. Я закрыл глаза, в надежде, что это мне снится. Снова открыл. Но тела лежали все там же. Мать перевернулась на спину, и я отвернулся. Я не хотел видеть ее такой. Все произошло в один момент. Мой член начал непроизвольно подниматься, да так, что я ничего не мог с ним поделать, и дверь в спальню начала открываться. От неожиданности я привстал, забыв о своем конфузе и представ во всей красе перед появившимся в дверях отцом. Я хорошо представляю, что он почувствовал тогда. Это трудно передать словами. Я покраснел как рак и заплакал. Мать и мой друг проснулись, лихорадочно натянули на себя одеяло. Отец молча стоял в дверях. Он никуда не уходил, не кричал, не пытался нам помочь. Он просто смотрел, и это было ужаснее всего. Я чуть не умер от стыда. Под его взглядом мы вынуждены были одеться. Мой друг ушел, отец даже не повернул голову в его сторону.
Я до сих пор не знаю, что было той ночью. Даже сейчас, при одном воспоминании, меня охватывает стыд. Я оделся и тоже вышел. Уже в коридоре услышал звук пощечины. По-моему, он в первый раз ударил ее тогда. Я не знал, как мы теперь будем общаться. Мать почти не выходила из своей комнаты. Я же уходил в институт очень рано, слонялся по улицам и приходил очень поздно. Ел, ложился спать. Я был в ужасе от того, что мне придется столкнуться с отцом или с матерью. Где-то через неделю отец первым начал разговор. Я, как обычно, пришел домой поздно, хотел прошмыгнуть на кухню, что-нибудь перехватить, и к себе. Но отец ждал меня на кухне: "Привет, сынок, как дела? - Он не выглядел рассерженным. - Садись, поешь". Я молча сел, хотел что-то сказать, но не знал, что. "Я все понимаю, - начал он, - это не твоя вина. Я ни в чем тебя не виню. - "Я был жутко пьян, ничего не помню, - пробормотал я. - Прости". Отец улыбнулся: "Забудь, я же сказал, что ни в чем тебя не обвиняю. Мама больна. Ей нужна медицинская помощь. Она не контролирует себя. Это я виноват, что выпустил ее из-под контроля. Никогда себе не прощу. Скоро она поедет на лечение, и все будет хорошо. А для тебя у меня сюрприз". Я удивленно посмотрел на него: "Какой?" Он вытащил из кармана ключи и положил их на стол: "У тебя теперь своя квартира. Можешь жить, ни о чем не думая. Ну как, угодил?" Я хотел броситься к нему на шею и расцеловать, но удержался. Я горячо поблагодарил его, да он и по глазам заметил, как я рад. "Можешь переезжать хоть завтра". - "Спасибо, папа!" Он обнял меня: "Это нужно было сделать раньше, прости, сынок".
Так я оказался в той квартире. Мама исчезла на некоторое время из дома, потом появилась опять. Наверно, как сказал отец, где-то лечилась. Мне об этом никто ничего не говорил. Думаю, отец любил ее, может, просто не мог развестись и вынести сор из избы. Он ведь был на государственной службе. Видный чиновник. Ему не нужны были скандалы по поводу его жены. Во всяком случае, все затихло. Потом мы, конечно, общались. Но натянутость в отношениях осталась. Папа решил сам заняться моим половым воспитанием, знакомил с девушками легкого поведения. Надежными и проверенными. Оплачивал их услуги. Надо заметить, весьма не дешевые. Очень хотел, чтобы я женился. Но невеста не находилась. Это его огорчало. А остальном все было нормально. Я долго не мог забыть того случая, пил совсем мало. Думал, переживал, что что-то было. Отгонял от себя эту мысль. Но воспоминания об обнаженном теле матери не давали мне покоя. Я отчетливо помнил его. Нежную, белую кожу, почти прозрачную, как у девушки. Даже странно в ее возрасте было иметь такую кожу. Крупную грудь, вздрагивающую от ее дыхания. Я вспомнил, что первым моим побуждением было прикоснуться к этой коже, ощутить ее бархатистость. Сдавить руками ее груди, так, чтобы она застонала. Наваждение, чистое наваждение. Я подумал тогда, что бы я сделал, если бы она не была моей матерью? Я не хотел лгать себе. И честно ответил, что я бы впился губами в ее темный сосок, раздвинул бы ее бедра и вошел бы в нее. Я любил бы ее до изнеможения, так она была хороша в тот момент. Когда я понял это, я изгнал навязчивый, дьявольский образ из памяти, чтобы уже никогда не возвращаться к нему. Отец был прав. Давно нужно было мне жить отдельно. Но я успокоился. Перестал чураться отца, да и мать тоже. Я внушил себе, что ничего не было и мать просто больна. Такая семейная тайна. А остальное ты знаешь.
Василиса помолчала, переваривая услышанное.
- Да-а, дела. Но, в общем, ничего страшного. Думаю, у вас ничего не было. Твой друг позаботился об этом. А папа у тебя молодец. Не каждому такое под силу. Уважаю. Но теперь, прости, я хочу знать о себе. Как ты меня нашел? Здесь тоже кроется тайна? Или это была чистая случайность? Теперь мне что-то не верится в случайности. Ты действительно полюбил меня с первого взгляда?
- В общем, да. С первого взгляда. Или со второго. Но раз сегодня день исповеди, расскажу тебе и это, как на духу. Даже если ты сочтешь меня сумасшедшим. Это немного мистическая история. Ты веришь в провидение?
- Теперь да, но не отвлекайся. Мне жутко интересно.