***
Уже неделя прошла. Где профессор?!
Власть партии, ещё год назад казавшаяся незыблемой, трещала и качалась. Генерал Пало одним из первых отрекся от партии, сжёг партбилет перед камерами телеканалов и теперь раздавал интервью, рассказывая о том, что он сделал бы, если бы пришёл к власти.
Его популярность в народе росла, однако приверженцы партии - "синекожие" - ещё были сильны. Ничего, мои зомби сделают из вас людей…
Генерал набрал номер острова:
- Профессор.
- Нет, - раздался монотонный голос.
- Кто говорит?
- Четыре девять девять.
- Где профессор?
Пауза.
- Профессор в настоящее время не может говорить по телефону.
Проклятье, где он шляется?!!
- Четыре девять девять, ты знаешь, что должен был сделать профессор? Что я ему приказал?
- Да.
- Он это сделал?
Пауза.
- Профессор сумел перенастроить установку "Водопад" для замены объекта преданности.
- Вы прошли установку?
Пауза.
- Да, все обитатели острова, за исключением профессора, уже прошли обработку на установке.
- Четыре девять девять, я скоро прибуду на остров, чтобы забрать вас в столицу. Вы мне нужны. Тебе понятно?
- Да.
- Передай мои слова профессору.
Генерал положил трубку.
***
Генерал выпрыгнул на причал.
- За мной!
Сзади по доскам гулко топали подкованные ботинки гвардейцев: для охраны ему выделили взвод. Крепкие, уверенные в себе ребята, экипированные и вооружённые по последнему слову техники - начальнику ли управления военных исследований об этом не знать? - но зомби лучше, лучше…
Крабий остров был всё таким же: поросшим зелёными лесами, среди которых прятались белые кубики зданий базы. Всё тихо и умиротворенно: на залитой солнцем площадке неторопливо перемещаются туда-сюда знакомые фигурки в одинаковой серой одежде.
- Эй ты! - генерал махнул рукой одному из проходивших мимо "обработанных". - Позови профессора!
"Обработанный" послушно отправился в сторону административного здания.
Через несколько минут к генералу приблизился "обработанный" под номером четыре девять девять. Старший.
- Я же звал профессора.
- Профессор не может подойти к вам.
- Ладно, я сам найду его. Собирай пока всю команду и грузитесь на корабль. Оружие берите с собой.
"Обработанный" не пошевелился.
- Что стоишь? Ты понял приказ?
- Я понял приказ. Предъявите ваши полномочия на отдачу приказов.
- То есть? - растерялся генерал.
- Ваш партбилет.
Партбилет генерала уже давно превратился в пепел.
- Вы должны подчиняться мне!
- Мы должны подчиняться вышестоящим членам партии. Ваш билет.
- Подчиняйся мне! Где профессор Лавадоро?
- Профессор мёртв.
- Он, - медленно проговорил генерал, - не успел перенастроить вас…
- Не успел.
- Сол…
Генерал обернулся к своим бойцам и замер. Все, ВСЕ его солдаты лежали мёртвые, с перерезанными горлами. У каждого тела стоял "обработанный" с аккуратно вытертым ножом.
- Зачем вы их убили?!
- Согласно приказа, мы должны были уничтожить врага, вторгшегося на остров с оружием.
- Этот приказ отдал я!!!
"Обработанный" промолчал. Зачем разговаривать с мёртвым врагом партии, пусть даже пока он ещё жив? Через несколько секунд это недоразумение будет исправлено.
На острове был телевизор, и смотрели его регулярно.
***
Тела генерала и его солдат были закопаны рядом со скромной могилой профессора Лавадоро. Разве что надгробий им не ставили.
Мимо прошёл Четыре девять девять. Для всех остальных "обработанных" смерть Лавадоро была естественной, и только он знал, отчего на самом деле умер профессор.
Что почувствует человек, абсолютно преданный какой-либо идее, узнав, что его насильственно собираются этой преданности лишить? В особенности, если этот человек умеет думать и сможет понять, что его собираются использовать против того, что для него в настоящий момент составляет смысл жизни. И КЕМ он будет считать того, кто хочет вытравить у него преданность?
Четыре девять девять отравил профессора, когда убедился, что тот на самом деле собирается пропустить всех через "Водопад".
Крабий остров был секретной базой, поэтому после всех политических пертурбаций о нём просто забыли.
На острове продолжала жить небольшая колония "обработанных".
Они ловили рыбу, охотились, выращивали овощи, обучались военному делу. Они жили. И думали.
Кто знает, до чего они додумаются?
Ведь служение партии - главное. А интересы партии - абсолютны.
Простите, кто?
Первая заповедь провалившегося в прошлое - прежде, чем рваться к Сталину, определись, в своем ли ты прошлом? А то может получиться неудобно…
"Интересная какая программка, - размышлял Николай Быстров, рассматривая экран монитора, - даже как-то сразу не поймешь, для чего служит…"
Окно программы в самом деле было непонятным. Стандартный виндоусовский прямоугольник с красным крестиком в правом верхнем углу. Темно-рыжий фон, вызывающий ассоциации с заржавленной стальной пластиной. На фоне - окна и кнопки. И - ни одной надписи. Россыпь маленьких квадратиков-окошек, в темно-желтых, латунных рамках. В них - яркие цифры на густом черном фоне. У каждого - такие же латунные кнопки, от одной до трех. На кнопках - символы: стрелки в разнообразных направлениях, звездочки, геометрические фигурки. В верхних углах - два верньера, установленных на ноль.
В центре окна - четыре квадрата побольше с горящими желтыми цифрами, в каждом по два.
22-06-19-41.
И четыре кнопки со стрелками вверх-вниз-вправо-влево.
Больше всего окошко напоминало заставку какой-то занимательной компьютерной игрушки, чем и привлекло внимание Николая, любившего потратить пару часов за чем-то вроде "Метро-2", "Call of Duty", "Return to Castle Wolfenstein"… Вторая мировая вообще была коньком Николая.
"Интересно, что за игрушка? Названия нет…"
Была бы возможность спросить у соседа, Николай не преминул бы ею воспользоваться. Однако разговаривать с покойниками он не умел.
Сосед, чьего имени Николай даже не знал, несмотря на то, что тот жил в квартире уже больше года, отличался редкостной нелюдимостью. Высокий, худощавый старик, с прямо-таки ввалившимися щеками, всегда прямой, как клинок, в широкополой шляпе, в сером строгом костюме, он выходил из квартиры только за покупками и иногда - очень редко прогуливался вокруг дома. Кто он такой, не знали даже всеведущие бабки на лавочке у подъезда. Явственно военная выправка, скрытность и окружающая тайна делали его в умах окружающих сотрудником всех известных спецслужб - от ГРУ до НКВД - и ветераном чуть ли не всех войн второй половины двадцатого века. Даже Второй Мировой, хотя в этом Николай на сто процентов был уверен - неправда. Старику на вид было лет семьдесят, не больше. Молод.
Сегодня утром хозяйка квартиры, по совместительству тетка Николая, пришла за очередной платой за месяц - Старик платил аккуратно и в срок. У стола, на котором тихо гудел компьютер, лежало тело Старика. Сердечный приступ. Судя по следам - разбитой посуде, сбитому половику, упавшему стулу - прихватило его на кухне, однако вместо того, чтобы вызвать "скорую" - телефон стоял на тумбочке у кровати - Старик пополз к компьютеру. Не дополз.
Уже вызванные врачи забрали тело, приходила и осмотрела место происшествия милиция, не нашедшая ничего интересного, Николай стоял на лестничной площадке, курил, глядя на поднявшуюся суматоху - а что? Сегодня выходной - тетка уже защелкала было замками, как вдруг вспомнила:
- Коленька, совсем забыла. Вот ключи, сходи, пожалуйста, выключи компутер и так, посмотри, не осталось ли чего включенным. Газ там или еще чего.
"Компутеров", как технику сложную, тетка немного побаивалась. "Нажмешь не на ту кнопку - и ядерный взрыв". А Николаю в этом вопросе вполне доверяла - фирма по продаже компьютеров, в которой он трудился менеджером, тетке была прекрасно известна.
Прежде, чем все обесточить - когда еще такой случай выпадет, раскрыть тайну загадочного Старика? - Николай осторожно осмотрел квартиру. Заглянул в ванную, кладовку, приоткрыл шкаф. Ничего интересного, ни скелетов, ни окровавленных ножей. В шкафу висели несколько одинаковых костюмов, даже без наград.
А вот компьютер был необычным. Николай не смог понять, какой он марки, как впрочем, и определить марку монитора, клавиатуры, даже мыши. Никаких опознавательных знаков, серийных номеров, и прочего он нигде не увидел.
Зачем, собственно, старику мог понадобиться компьютер, было совершенно непонятно, но, судя по всему, он проводил за ним много времени: вытерлись клавиши клавиатуры, мышь лоснилась там, где ее сжимали пальцы. К тому же перед столом стояло роскошное мягкое кресло, с высокой спинкой и широкими подлокотниками.
Николай хихикнул, представив, что Старик всего-навсего лазил по сайтам с фотографиями голеньких девочек, и шевельнул мышь. Заставка, на которой вращались, сплетаясь и расплетаясь, красные кольца, исчезла и вот тут Николай увидел окно таинственной игры.
Интересно…
Долго не размышляя, по извечному принципу Зигзага Маккряка "Не знаешь, что делать, жми на все кнопки разом", Николай пощелкал мышью по всем кнопкам окна. Цифры кое-где поменялись, видимо, в один из моментов он сделал что-то правильно и внизу окна появилась светящаяся красная кнопка с надписью "Пуск".
- Ага, сейчас поиграем!