- Сон начинается, - сказал он, - всегда по-разному. Но потом случается что-то, из-за чего я попадаю в наш новый дом.
- И как, к примеру, он начинается?
- Например, я разговариваю с отцом. Мы говорим о его псе. Пес убегает, я - за ним, и мы оказываемся возле дома. Того самого дома, где мы сейчас живем. Но это только начало. Я вхожу в дом следом за псом, и вдруг пес проваливается сквозь пол, в дыру. Дом очень старый, на верхнем этаже в одной из комнат действительно в полу есть дыра. Я смотрю сквозь нее вниз и вижу, что пес стоит там, внизу, и жалобно смотрит вверх: он ждет моей помощи. Я бегу назад, спускаюсь по лестнице. Попадаю в какой-то коридор, в нем - не думаю, чтобы мое подсознание было каким-то особенным, - слишком много дверей. А пса нигде не видно. Я слышу его, но не вижу. Потом из-под решетки кондиционера начинает валить дым. В нашем доме нет таких решеток, мы только собираемся их ставить. Дым наполняет коридоры и комнаты. Я зову пса по имени, но дым попадает в мои легкие, и я не могу двинуться с места. Я слышу, как скулит пес. И просыпаюсь.
Джиотти кивнул на Хендрикуса, старательно вылизывающегося под столом:
- Это и есть наш главный герой?
- Нет. Вернее, не совсем, частично.
- Вы когда-нибудь раньше держали собак?
- Нет.
- Даже в юности?
- Нет, - повторил Брам и вспомнил об отцовской собаке. - Отец держал пса, когда был ребенком. Я думаю, пес в моем сне принадлежит отцу. То есть насколько я могу себе его представить.
- Вы видели его фотографии?
- Нет, но отец мне о нем рассказывал.
- Он считал своего пса чем-то необыкновенным?
- Да. - Ничего больше не хотел он рассказывать этому чужаку. Разговор становился все более абсурдным. Не хватает еще и собак обсуждать.
- Не могли бы вы рассказать мне побольше про собаку вашего отца?
- Не думаю, что это относится к делу.
- Почему?
- Просто я слишком сильно беспокоюсь из-за дома. Мы недавно переехали. Он огромен, и потребуются титанические усилия, чтобы привести его в порядок. Реконструкция будет стоить кучу денег. Может быть, мы взялись за дело, которое не сможем завершить; боюсь, нам не справиться.
- Вам это только что пришло в голову?
- Это естественное объяснение, не так ли?
- Абсолютно. Но: испытываете ли вы облегчение?
- Какое облегчение?
- Исчезнут ли благодаря этому ваши кошмары?
Брам подумал, что, даже если это объяснение верно, оно вряд ли поможет ему исцелиться. Оно уже приходило ему в голову после одного из первых кошмаров, но было отвергнуто как неубедительное.
- Вы принадлежите к старой школе? - спросил Брам.
Джиотти взглянул на него вопросительно:
- К старой школе? Что вы имеете в виду?
- Они говорят, что, как только я пойму символику сновидения, оно перестанет меня беспокоить. То есть больше не будет на меня действовать.
Джиотти улыбнулся:
- Да, у меня тридцатилетний опыт работы с пациентами. Но иногда требуется время, чтобы отследить все компоненты сновидения.
- А если это случайность?
- Сколько раз вам снился этот пес?
- Понятия не имею. Двенадцать, тринадцать… может быть, больше.
- И вы считаете случайностью то, что один и тот же образ раз за разом возвращается в сопровождении одних и тех же эмоций?
- Я боюсь браться за реконструкцию дома, боюсь, что у нас не хватит денег, а страхи никуда не денутся. И кошмар остается при мне. Я думаю, этого достаточно…
Джиотти прервал его:
- Что делает собака в том доме, который вам снится?
- Понятия не имею. У нас есть собака. У моего отца когда-то была собака.
Джиотти поглядел на дремлющего под столом Хендрикуса. Пес выглядел спокойным, и это удивило Брама. Обычно, оказавшись вне дома, Хендрикус нервничал и скулил.
- Как его звать? - спросил Джиотти.
- Хендрикус.
- А как звали собаку вашего отца?
- Так же, - ответил Брам, помедлив несколько секунд.
- Хендрикус?
Брам кивнул.
- Что это за имя? Израильское?
- Голландское.
- Оно что-то означает?
- Это имя состоит из двух германских слов: heim - то место, где находится твой дом, и rik, означающий власть. Немецкое имя - Heinrich.
Джиотти кивнул:
- То есть в какой-то степени указывает на дом, который вы купили. Большой дом.
У Брама форменным образом отвалилась челюсть.
- Черт возьми, - сказал он и рассмеялся. Процедура оказалась еще чуднее, чем он ожидал. А собственно, разве он чего-то ожидал?
- Вы хотите сказать, у меня в голове составился ребус? Мне снятся головоломки?
- Вы знали, что означает имя вашей собаки, но не отдавали себе отчета в этом. Пришло время, и головоломка сложилась.
- С вашей помощью.
- Я стараюсь, - заметил Джиотти без малейшего смущения. - Люди в течение тысячелетий чувствовали, что в снах закодирована информация, хранящаяся в подсознании. Библейский Иосиф был толкователем снов. Вернее сказать, он был первым психотерапевтом.
- Мальчиком мой отец жил в небольшом доме. Он назвал пса в честь знаменитого в то время голландского политика.
- Но вам известно значение его имени. Вполне возможно, что, если бы пса звали, к примеру, Паул, он не появился бы в вашем сне.
- Паул, Паулус, тихий, беззащитный, - пробормотал Брам.
Джиотти кивнул:
- Давайте-ка вернемся к началу сна. Они все начинаются по-разному, не так ли? А потом выходят на один и тот же сюжет?
- Да.
- Сон, который вы описали, начинался с вашего отца. Другие сны тоже начинаются с него?
- Нет.
Брам попытался восстановить в памяти картинки, с которых начинались его сны. В одном он шел по Амстердаму, вдоль Золотой излучины Хееренграхта, мимо роскошных домов, выстроенных купцами, приобретшими в семнадцатом и восемнадцатом веках колоссальные состояния на торговле специями, слоновой костью, шелком, китайским фарфором и рабами из Африки. К затейливо украшенной входной двери одного из домов вели ступени. Он заглянул в забранное решеткой окно. И увидел собаку. Толкнул дверь, она легко открылась. Собака побежала в глубь здания, и Брам последовал за ней.
- Я могу привести пример, - сказал Брам и описал прогулку вдоль канала, огромный дом, решетки на окнах.
Когда он закончил, Джиотти спросил:
- Все эти компоненты, они знакомы вам?
- Да.
- Вы сами там когда-то гуляли?
- Да, много раз. Когда учился в школе…
Он испуганно посмотрел на Джиотти. Но терапевт молчал, невозмутимо глядя на него, и Брам понял, что многолетняя практика научила Джиотти сдерживать эмоции.
- Когда мне было восемнадцать, я должен был написать работу к выпускному экзамену. О Второй мировой войне. Для этого пришлось несколько месяцев ходить в архив Государственного института, где хранятся документы, связанные с войной. Этот институт и есть дом из моего сна.
- И собака сидит внутри?
- Да, собака сидит внутри.
- А как собака связана с институтом?
- Непосредственно, - пробормотал Брам.
- Непосредственно?