В плотном потоке машин на Мэрилебон Роад, где они все время останавливались и затем трогались, внимание ее привлек курьер на мотоцикле, как будь-то бронированном самурайскими пластиковыми щитками. Задняя поверхность его желтого шлема была украшена шрамами, как будь-то кто-то огромный из семейства кошачьих прихлопнул его лапой и чуть не выпустил. Его стекловолоконный обтекатель был перехвачен и скреплен серебристой лентой. Складывалось ощущение что мотоциклист следует за ними, не смотря на то, что он постоянно перестраивался между полосами и уезжал вперед. Она никогда не понимала как такое возможно.
- Надеюсь я найду Милгрима на вокзале.
- Не беспокойтесь, - сказал Якоб. - Они приведут его к вам
>>>
Голубое небо за переплетом стальных балок. Звук разносится как в башне. Наглые голуби нагло занимаются собственными голубиными делами. Никто больше не делает таких вокзалов для поездов, как Европейцы и особенно Британцы, их вокзалы лучше всех, подумала она. Вера в инфраструктуру в сочетании с подстегивающей потребностью в модернизации.
Один из долговязых и элегантных водителей Бигенда, держа руку возле наушника проталкивался к ней через толпу, буксируя Милгрими как воскресную лодку. Милгрим оглядывался вокруг как ребенок, а лицо его сияло детской радостью, подсвеченной голубым сквозь стальные балки, великолепной и изящной как игрушка вокзальной станции.
Одно из колес ее сумки защелкало как только она направилась к ним.
Наложенные
Милгрим оторвался от квадрата глянцевых страниц Присутствие: Локативное Искусство Америки, и увидел что Холлис тоже читает. Одета она во что-то вязаное, черное, без куртки.
Сейчас они ехали где-то под Каналом, расположившись в премьер-бизнес классе, который подразумевал наличие Wi-Fi сети и завтрака с круассанами. Ну или не Wi-Fi, а скорее что-то похожее на сотовую сеть, для которой была необходима штука, которую она назвала "донгл", и которую затем вставила в край своего МакБука. Он взял его до того как начал читать книгу, странно тонкий, с названием Эйр, и открыл Твиттер, чтобы посмотреть ответила ли ему Винни, но она не отвечала.
Он написал "Едем сейчас через Кент", затем стер. Затем он набрал в Гугле "Холлис Генри" и нашел страницу о ней в Википедии. Странно было читать ее в момент когда Холлис Генри сидит прямо перед тобой, с другой стороны стола, хотя и не видит что он читает о ней. Сейчас они уже ехали в тоннеле и телефон не работал.
В Википедии, первая запись о ней датировалась 2004 и повествовала в ретроспективе о том как выглядела Холлис во время гастролей, когда она была как "заряженная версия Франсуаз Харди". Он не совсем понял что это значит точно, и стал гуглить Франсуаз Харди чтобы сравнить. Франсуаз Харди была красива в традиционном понимании как ему показалось, и он не совсем понял что в данном контексте означало "заряженная". Он предположил что автор пытался охватить что-то что увидел во время живого выступления Холлис.
Холлис в глазах Милгрима совсем не выглядела рок певицей, по меньшей мере так, как это себе представлял он. Она выглядела как кто-то вполне обычный, у кого есть работа, но в офисе ему разрешено одеваться так, как нравится. Ему казалось что у нее есть офис, там же где и у Бигенда.
Когда он закончил пользоваться ее компьютером, она предложила ему экземпляр книги, которую она написала.
- Боюсь только, что там одни картинки, - сказала она, открывая молнию бокового кармана ее сумки и извлекая оттуда плитку в блестящей обертке.
На обложке красовалось цветное фото нескольких высоких и очень тонких обнаженных женщин с маленькими грудями, с одинаковыми, похожими на шлем стрижками и браслетами. Женщины как будь-то росли из чего-то похожего на небольшой цветник. Сделаны они были из материала, напоминающиего затвердевшую ртуть, восхитительно отражающего все, что было вокруг. На оборотной обложке была та же самая фотография, только без героически-эротических хромово-жидких статуй, что позволяло прочитать скрытую ими подпись: Шато Мармон.
- Это мемориал Хельмута Ньютона, - сказала Холлис, - Он какое-то время жил здесь.
- А на обратной стороне фото до того как? - спросил Милгрим.
- Нет, - ответила она, - все, что ты найдешь в этой книге, наложено. На титульной обложке наложение. Конструкция, привязанная к координатной сетке джи-пи-эс. Чтобы это увидеть используется наложенная реальность.
- Никогда не слышал о таком, - сказал Милгрим, глядя на заднюю, а затем вновь на титульную обложку книги.
- Когда я писала эту книгу, коммерческого оборудования для просмотра наложенной реальности еще не существовало. Энтузиасты строили собственное. Теперь приложение есть в каждом айФоне. Очень много работы, по несколько заходов, чтобы эффективно сделать снимки. Мы делали фотографии высокого разрешения с разных углов, затем сводили их вместе так, чтобы конструкт выглядел максимально реалистично, а затем выбирали что поставить в книгу.
- Ты сама делала все это?
- Я выбирала, а Альберто фотографировал и затем обрабатывал снимки. Мемориал Ньютона и выбрал он, а вообще все снимки он обрабатывал. - Она убрала прядь волос с глаза. - Локативное искусство возможно уже и в Лондоне появилось, и возможно его тут уже много, хотя я не видела. В книге только Американские художники. С одной стороны, я решила охватить ровно столько, сколько смогу охватить, с другой стороны некоторые места здесь в буквальном смысле особенные. Я подумала что так у меня будет шанс лучше понять все это.
- Вы должно быть много знаете об искусстве.
- Нет. Я здорово ошиблась со всем этим. Ну хорошо, не совсем ошиблась. Бигенд предложил мне посмотреть что это такое. Хотя в тот момент я понятия не имела что он на самом деле затеял.
Он потеребил ногтем большого пальца термоусадочную пленку обложки. Сказал - Спасибо, выглядит очень интересно.
Она закрыла свою черную книгу увидев что он смотрит на нее. Улыбнулась.
- Что вы читатете? - спросил он.
- Грубиян. Джеффри Хаузхолда. Это о человеке, который покушался на Гитлера или тех, кому Гитлер нравился.
- Это хорошо?
- Очень хорошо, хотя в действительности это похоже на постепенное погружение в Британскую сельскую местность. Все действия третьей части похоже происходят за живой изгородью, неподалеку от барсучьей норы.
- Мне понравилась ваша книга. Люди, которые способны запечатлеть свои мечты, поместить их в какие-то места, чтобы вы могли пойти туда и посмотреть на них.
- Спасибо, - сказала она. Положила Грубияна на стол, не удосужившись даже заложить то место, где она остановилась.
- Вы видели всех их собственными глазами?
- Да, видела.
- Кто вам понравился больше всего?
- Ривер Феникс на тротуаре. Это было первое, что я увидела. Я никогда не возвращалась. Никогда больше не видела этого. Это очень сильное впечатление. Я думаю из-за него я решила сделать книгу.
Милгрим закрыл Присутствие. Положил его на стол, прямо напротив Грубияна. - Кого мы собираемся увидеть в Париже?
- Меридит Овертон. Закончила Кордвайнерс, дизайн кожаной обуви. Живет в Мельбурне. Или жила. Поехала в Париж на Выставку Винтажа что-нибудь продать. Она с музыкантом клавишником, которого зовут Джордж, который играет в группе Боллардс. Знаете такого?
- Нет, - сказал Милгрим.
- Я знаю другого участника Боллард, и человека, который сейчас продюсирует их музыку.
- Она знает о Габриэль Хаундс?
- Второй участник Боллард, которого я знаю, сказал что она узнала кое-кого в Лондоне, когда училась в Кордвайнерс, а он в свою очередь знает кого-то кто принимал участие в создании Хаундс.
- Это началось в Лондоне?
- Я не знаю. Клэмми встретил ее в Мельбурне. На ней был одет Хаундс, а он хотел Хаундс. Она знала где его можно купить. Некто продавал Хаундс на местном аналоге рынка художников. Он пошел с ней и купил джинсы. Сказал что торговец был Американец.
- Почему вы думаете что она будет с нами разговаривать?
- Я не думаю, - сказала Холлис. - Я попытаюсь.
- Почему людей это так волнует? Зачем это нужно Бигенду?
- Он думает что кто-то копирует его странные рыночные стратегии, - сказала она, - и улучшает их.
- И вы думаете люди хотят этот брэнд потому что его трудно купить?
- В какой-то мере.
- Наркотики недешевы потому что вы не можете получить их не нарушив закон, - сказал Милгрим.
- Я думала что они дорогие из-за своего действия.
- Из-за действия тоже, - сказал Милгрим, - но рыночная цена зависит от степени запрета. Их цена не зависит от того, что вы что-то сделаете. Так это все и работает. Они действуют, вам они нужны, они запрещены.
- Как вам удалось избавиться от этого, Милгрим?
- Постепенное переливание крови. До полной ее замены. В это же время они снижали дозу. И еще там был парадоксальный антагонист.
- Что это?
- Я не вполне знаю, - сказал Милгрим. - Другой наркотик наверное. И когнитивная терапия.
- Звучит жутковато, - сказала она.
- Терапия мне понравилась, - ответил Милгрим. Он почувствовал свой паспорт на груди, надежно закрытый в конверте Фарадея.
Дождливый французский деревенский пейзаж внезапно вспрыгнул и понесся за вагонным окном, как будь-то кто-то щелкнул переключателем.