- Я нашел женскую сумочку. В ней было много денег. Телефон. Бумажник с карточками. Ключи. Сумочку, бумажник, карточки и ключи я положил в почтовый ящик. А деньги и телефон оставил себе. Вы позвонили. Я вас не знал. Мы начали говорить.
- Да, - сказал Бигенд.
- Поэтому я здесь теперь? Да?
- Точно, - ответил Бигенд.
- Чей это был телефон?
- Ты помнишь в сумочке было еще кое что? Черная пластиковая штуковина, примерна раза в два больше телефона?
Теперь Милгрим вспомнил. Кивнул.
- Это был шифратор. Мой. Сумочка принадлежала девушке, которая работала на меня. Я хотел знать кто взял ее телефон. Поэтому я набрал номер.
- А потом почему вы снова позвонили?
- Потому что ты разбудил мое любопытство. И потому что ты продолжал отвечать. Потому что мы общались и общение это привело к нашей встрече, и поэтому как ты сказал ты здесь теперь.
- Чтобы заполучить меня сюда сегодня стоило больше чем… - Милгрим задумался на секунду. - Больше чем Тойота Хайлюкс? - Он чувствовал себя так, будь-то его врач смотрит на него.
Бигенд слегка наклонил голову. - Я не уверен, но возможно больше. А почему?
- Это мой вопрос, - сказал Милгрим. - Почему?
- Потому что я узнал о клинике в Базеле. Сведения очень противоречивые, цены очень высокие. Мне стало любопытно возьмутся они работать с тобой или нет.
- Почему? - спросил Милгрим.
- Потому что, - ответил Бигенд, - Я любопытный человек и могу позволить себе удовлетворять свое любопытство. Врачи, которые осматривали тебя в Ванкувере были мягко говоря весьма пессимистичны на твой счет. Я люблю сложные задачи. И не смотря на то состояние, в каком тебя нашли в Ванкувере, ты был исключительным переводчиком. Позже - тут Бигенд улыбнулся - выяснилось что у тебя очень интересный взгляд на многие вещи.
- Я бы мог умереть уже, да?
- Ну как я понимаю, пожалуй мог бы, если бы наркотики убрали слишком быстро, - сказал Бигенд.
- Значит я задолжал тебе?
Бигенд дотянулся до дробовика, так, будь-то хотел потрогать его пальцем, поймал себя на этом. - Ты не обязан мне жизнью, - сказал он. - Это побочный продукт моего любопытства.
- Все эти деньги?
- Цена моего любопытства.
Милгрим жег его взглядом.
- Не надо считать это ситуацией, в которой ты должен быть мне благодарен, - сказал Бигенд. - Я надеюсь ты это понимаешь.
Милгрим сглотнул. - Да.
- Я хочу чтобы ты поработал с Холлис в этом новом проекте, - сказал Бигенд. - А там посмотрим.
- Посмотрим на что?
- На то, что увидим, - сказал Бигенд, дотягиваясь через ружье до серой папки. - Возвращайся в отель. Мы позвоним тебе.
Милгрим стоял, опустив пакет из Хакетт, поверх которого висел цифровой портрет его удивленного лица, пристегнутый к шнуру из зеленого нейлона.
- Зачем ты носишь это?
- Это необходимо, - сказал Милгрим. - Я же не работаю здесь.
- Напомни мне, чтобы я исправил это, - сказал Бигенд, открывая серую папку, в которой лежала тонкая стопка вырезок из японских журналов.
Милгрим в этот момент уже закрыл за собой дверь, поэтому ничего не ответил.
Ондатра
- Они едят ондатр, - сказала Хайди когда они шли по позолоченному солнцем песку в Селфриджс чтобы встретиться со стилистом Холлис, - но только по пятницам.
- Кто?
- Бельгийцы. Церковь разрешает это, потому что ондатры живут в воде. Как рыба.
- Забавно.
- Это написано в энциклопедии Ларусс Гастрономик, - сказала Хайди. - Посмотри в ней. Или посмотри на своего приятеля. Может быть он тоже будет есть ондатру.
Айфон Холлис зазвонил, когда они были около Оксфорд Стрит. Она посмотрела на экран. Голубой Муравей.
- Да?
- Это Хьюберт.
- Вы едите ондатру по пятницам?
- Почему вы спрашиваете?
- Я защищаю вас от национальных предрассудков.
- Вы где?
- По пути к Селфриджс с подругой. Она хочет сделать стрижку. - Исхитриться записать Хайди в последний момент к стилисту было той еще задачкой, но Холлис была твердо уверена в лечебном эффекте правильной стрижки. Тем более что Хайди не выглядела измученной похмельем или резкой сменой часовых поясов.
- Чем вы будете заниматься пока ее будут стричь? - спросил Бигенд.
Холлис доказывала Бигенду что сама она тоже собирается подстричься, но он этой идеей не проникся. Тогда она прямо спросила. - Что вы там еще задумали?
- Мой друг, с которым мы вчера закусывали, - сказал он. - Я хочу чтобы вы поговорили.
- Это переводчик, который любит собак? Но почему?
- Мы должны это выяснить. Поговорите с ним, пока ваша подруга занимается стрижкой. Я скажу Олдо чтобы он привез его. Где вы могли бы встретиться?
- Наверное где-то в фуд холле, - сказала Холлис. - В кондитерской.
Он отключился.
- Говнюк, - сказала Холлис.
- Ондатра, - произнесла Хайди, потянув Холлис к себе и врезаясь в безжалостный полуденный поток пешеходов на Оксфорд Стрит, словно широкоплечий ледокол, возвращающийся в Селфриджс. - Ты и впрямь у него работаешь.
- Ну да, - сказала Холлис.
>>>
- Холлис?
Она подняла взгляд. - Милгрим. - Имя она вспомнила, хотя Бигенд похоже не хотел произносить его по телефону. Он был выбрит, и выглядел отдохнувшим. - Я заказала салат. Вы будете перекусывать?
- У них есть круассаны?
- Конечно есть. - От общения с ним оставалось какое-то глубоко специфическое ощущение, даже после такого короткого обмена фразами. Он вроде бы был искренне мягкий и доброжелательный и в то же время исключительно настороженный каким то извращенным образом, как будь-то с ним, чуть в стороне и над, был кто-то еще, кто постоянно следил за тем, что происходит вокруг, заглядывая в углы.
- Я думаю я бы съел один, - сказал он совершенно серьезно и она увидела как он направляется к ближайшей стойке. Одет он сегодня был в темные брюки и ту же самую спортивную куртку что и вчера.
- Он вернулся с белым подносом. Круассан, небольшой прямоугольный кусочек, чего-то мясного, запеченого в тесте и чашка черного кофе.
- Вы русский переводчик мистер Милгрим? - спросила она, когда он поставил поднос и занял свое место.
- Лучше просто Милгрим, - ответил он. - Я не русский.
- Но переводите с русского?
- Да.
- Вы это делаете для Хьюберта? Для Голубого Муравья?
- Я не работаю в Голубом Муравье. Пожалуй я фрилансер. Я перевожу кое-что для Хьюберта. По большей части это художественная литература. - На свой поднос он смотрел голодным взглядом.
- Ешьте пожалуйста, - сказала она, принимаясь за свой салат. - Поговорим после.
- Я пропустил ланч, - ответил он. - Врачи предписали мне хорошее питание во время лечения.
- Хьюберт сказал что вы поправляетесь после какой-то болезни.
- Наркотики, - сказал он. - Я наркоман. Поправляющийся. - В этот момент Холлис четко ощутила как вторая, наблюдающая периметр, его составляющая обнаружила себя рядом, чуть под углом.
- Какие?
- Транквиллизаторы по рецепту. Звучит в общем респектабельно, да?
- Пожалуй, - ответила она, - хотя вам вряд ли от этого легче.
- Не легче, - ответил он, - мне никто не выписывал рецептов очень, очень давно. Я был обычным уличным наркоманом. - Он отрезал аккуратный кусочек от своего остывшего мясного пирога.
- Мой друг принимал героин, - сказала она. - Он умер.
- Мне жаль, - сказал он и принялся за еду.
- Год назад. - Она начала есть свой салат.
- А вы что делаете для Хьюберта? - спросил он.
- Я тоже фрилансер. Но я не вполне понимаю что я делаю. По крайней мере сейчас.
- Он любит такое, - сказал Милгрим. Что-то в холле привлекло его внимание. - Зеленый цвета листьев, вон те брюки.
- Чьи?
- Он ушел. Вы знаете коричневого койота?
- Кого?
- Это был такой модный тон для военного инвентаря в Соединенных Штатах. Лиственно-зеленый более новый и модный. Еще недавно был альфа зеленый, а теперь вот лиственно-зеленый.
- Армейские штучки бывают модных тонов?
- Конечно, - сказал Милгрим. - Неужели Хьюберт не говорил вам об этом?
- Нет.
Он все еще пытался разглядеть где-то там вдалеке эти брюки. - Вряд ли вы увидите этот цвет в этом году в продаже. Скорее в следующем. Я не знаю какой у него номер по шкале Пантона. - Он вернулся к своему мясному пирогу и по-быстрому его прикончил. - Извините, - сказал он, - Я не очень хорошо чувствую себя с новыми людьми. Первое время.
- Я этого не почувствовала. На мой взгляд с вами все в порядке.
- Так он сказал, - сказал Милгрим моргая, и она догадалась, что речь идет о Бигенде.
- Я видел вас на картинке. На постере. Наверное это было в Местечке Сен Марк. Магазин бэу пластинок.
- Это очень старая картинка.
Милгрим кивнул, разрезал свой круассан пополам и стал намазывать его маслом.
- Он говорил с вами о джинсах?
Милгрим посмотрел на нее, рот у него был занят круассаном, и покачал головой.
- Габриэль Хаундс?
Милгрим проглотил. - Кто?
- Очень неафишируемая линия джинсовой одежды. Похоже это как раз то, чем я занимаюсь для Хьюберта.
- Чем вы занимаетесь?
- Разведкой. Я пытаюсь найти откуда берется эта одежда. Кто ее производит. Почему людям она нравится.
- И почему?
- Наверное потому что ее практически невозможно купить.
- Это она? - спросил Милгрим, глядя на ее куртку.
- Да.
- Пошито добротно. Но это не военная одежда.