Они выпили водку, съели всю закуску и стали вспоминать свою молодость. Только после того, как все темы был оговорены, Владимир Петрович как бы невзначай снова вспомнил про плеер.
– Виктор, ты посмотреть хотел, у меня и кассеты есть.
– Да, да, конечно.
Виктор взял аппарат и стал подсоединять его к каким-то проводам. Потом он принёс телевизор и присоединил плеер к нему.
– Готово, – с гордостью сказал он, – давай свои кассеты.
Владимир Петрович дал Виктору первую кассету и поудобнее устроился у экрана. В голове слегка шумело, желудок был набит разными вкусностями, не хватало только какого-нибудь, импортного фильма, чтобы совсем почувствовать себя человеком. Экран задёргался и на нём появилась парочка. Молодые люди быстро разделись и занялись тем, чем занимаются абсолютно все, но почему-то стесняются об этом говорить вслух.
– Порнуха! – воскликнул Владимир Петрович.
Зрители уставились в голубой экран, будто им было по шестнадцать лет и будто жизнь не выбила из них все человеческие эмоции.
– Не думал, что на десерт у нас будет порно, – сказал то ли товарищу, то ли сам себе Владимир Петрович.
– Это не порно, – возразил Виктор.
– А что же это?
– В порно снимаются профессиональные актёры, а это любительская съёмка.
– То есть, как, любительская?
– А вот так. Где здесь титры? Где название фильма? Здесь даже музыки нет. Хочешь, я тебе настоящее порно покажу?
– Ты? Откуда у тебя?
– Этого барахла сколько угодно! Детишки на деньги, которые родители им на обеды в школу дают, кассеты покупают. Предки потом находят и выбрасывают, а те снова покупают.
При этих словах Виктор достал большую коробку и стал перебирать кассеты, которые там лежали.
– Вот, например, "Греческая смоковница", – комментировал он, – правда, это не порно, а эротика.
– А в чём разница? – поинтересовался Владимир Петрович.
– Я точно не знаю. По-моему, что в лоб, что по лбу. Порно более откровенно. Давай поставлю.
– Нет. Поставь вторую кассету. Интересно, что там?
Они поставили вторую кассету, но ничем принципиальным от первой она не отличалась.
– Слушай, Вовка, смотри – квартирка одна, а парочка другая.
– Точно.
– И снято всё из одних и тех же точек.
– Значит, у них групповуха была, – предположил Владимир Петрович.
– Не думаю. Если бы у них групповуха была, они бы все вместе и снялись бы.
– Если бы они хотели сняться, то снялись бы не с двух точек, а со всех.
– Слушай, а не скрытая ли это камера? – спросил Виктор.
– Скрытая камера? Зачем?
– Затем, чтобы потом этим фильмом шантажировать кого-нибудь.
– Кого? – не понял Владимир Петрович.
– Ну это тебе лучше знать. Кассеты ты принёс, а не я.
Владимир Петрович, вероятно, сделал такую глупую физиономию, что его собеседник догадался, что ответа на свой вопрос он не получит.
– Ты откуда эти кассеты взял? – стал рассуждать логически Виктор.
– На свалке нашёл. Их в пакете какая-то баба принесла.
– Какая баба?
– Откуда я знаю? Приличная такая.
– Приличные бабы по свалкам не ходят, – тут же уточнил Виктор.
– Точно! А зачем же она тогда пришла?
– А пришла она, наверное, затем, – стал сочинять Виктор, – что выбросила адреса тех, кого предстояло шантажировать, а помойку успели вывезти на свалку.
– Согласен, – принял доводы приятеля Владимир Петрович, – только зачем она тогда в пакете с собой видик и кассеты таскала?
– Это как раз понятно. Не могла же она такой материал дома оставить. Представляешь, если бы это попалось её мужику в лапы?
– Принимаю, но только отчасти, – наполовину согласился Владимир Петрович.
– Почему только отчасти?
– Потому что прятать кассеты имело смысл, а зачем же из дома уносить видик?
– Я и на это отвечу, – не сдавался Виктор. – Видик-то новый!
– Ну и что?
– А то, что она специально его купила, чтобы просмотреть эти плёнки не дома, а на стороне. Как же их дома просмотришь, если там муж?
– Тогда тебе последний аргумент. Какие-то адреса находились в пакете вместе с видиком и кассетами.
– Всё сошлось! – воскликнул Виктор. – Нам надо срочно выпить, а то мысль уйдёт.
– У меня больше нет, – развёл руками Владимир Петрович.
– Ерунда. У меня есть. На такое дело и "НЗ" не жалко.
Виктор скрылся в темноте подвальных сводов и вскоре вернулся оттуда с бутылкой.
– Что сошлось?! – не терпелось узнать Владимиру Петровичу.
Однако Виктор не слышал товарища. Боясь расплескать мысли, которые только что раскрыли запутанный клубок. Он налил водки и выпил, даже не дожидаясь приятеля.
– Что сошлось? – снова спросил Владимир Петрович.
– Пей, а то не скажу, – приказал Виктор.
Владимир Петрович выпил целый стакан с таким видом, будто он не пил водку, а исполнял интернациональный долг далеко за пределами Родины.
– Она баба! – с гордостью сказал Виктор.
– Ну и что?
– А то, что адреса лежали у неё в пакете, а она думала, что выбросила их. Так бывает.
– А причём тут баба?
– А притом, что голова дырявая.
Друзья выпили ещё и аргументы Виктора показались Владимиру Петровичу вполне убедительными.
– Теперь мы, а не она, будем шантажировать этих порнозвёзд, – размечтался Виктор. – Представляешь, какие бабки можно с них снять?! Баба-то богатая была?
– Не знаю. Я издалека за ней наблюдал. Судя по прикиду, там с бабками всё в порядке.
– Вот завтра и пойдём, – принял решение Виктор.
– А почему завтра?
– Потому что сегодня уже ночь и все нормальные люди ложатся спать. Кстати, нам перед таким важным делом тоже не помешает выспаться.
Друзья допили водку, постелили на толстые трубы центрального отопления тряпки и окунулись в безмятежный сон.
Во сне Владимиру Петровичу приснилось, что в парткоме завода ему вручают партийный билет. Секретарь партийной организации долго пожимал Владимиру Петровичу руку и улыбался.
– Вот теперь тебя точно утвердят начальником отдела технического контроля, – говорил он.
– Значит, я теперь снова инженер? – не верилось Владимиру Петровичу.
– Директор уже приказ подписал, – обнадёжил секретарь. – Иди переоденься.
Владимир Петрович пошел в раздевалку. При выходе из парткома его за рукав дёрнул главный энергетик завода.
– Прикид сменить надо, – посоветовал он. – В таком прикиде идти нельзя.
Владимир Петрович и сам понимал, что в таком прикиде к директору за приказом ходить нельзя. Он поблагодарил главного энергетика за совет кивком головы и хотел продолжить свой путь, но тот не отпускал его рукав.
– Я как раз и иду переодеваться, – объяснил Владимир Петрович, но главный энергетик продолжал трясти его за рукав.
– Вовка, мы теперь с тобой такие богатые будем!
– Богатые? Почему? Разве тебя тоже в партию приняли?
– При чём тут партия? Вставай, на дело пора.
Владимир Петрович открыл глаза и вместо заводского парткома увидел грязный подвал. Главный энергетик тряс его за рукав и улыбался своей небритой физиономией.
– Проснулся? Вот и хорошо! Сейчас надо помыться, побриться и отправляться на дело.
– Помыться, побриться? – удивился Владимир Петрович.
– А ты как думал? В таком прикиде идти нельзя. Если докуда и дойдём, так только до первого мента.
Владимир Петрович слез с тёплых труб, подошёл к осколку зеркала, который стоял на металлических трубах и посмотрел на своё отражение.
– Ну и рожа! – вырвалось у него.
– Вот-вот. Я же говорю, что в таком прикиде идти нельзя, – отреагировал Виктор. – Сейчас побреемся, помоемся, приоденемся и на дело.
Виктор достал откуда-то бритву, отыскал огрызок мыла и подошёл к радиатору отопления. Хозяин подвала отвернул гаечным ключом какую-то гайку, и из трубы вырвалась тонкая струйка воды.
– Так у тебя даже горячая вода есть? – удивился Владимир Петрович.
– И не только вода. У меня есть два вполне приличных костюма и утюг.
– Жалко, если тебя выгонят из таких хором.
– Не выгонят. Сейчас всё продаётся и покупается. Я немного прикармливаю мастера из жилконторы.
– Неужели, всех можно купить?
– Абсолютно. Всё, что вчера называлось спекуляцией, сегодня называется предпринимательством, а то, что называлось шантажом, теперь зовётся предприимчивостью. Тебе жалко этих передовиков перестройки, которых мы хотим потрясти?
Владимира Петровича коробило от одного только слова "перестройка". В одно мгновение в сознании пронеслись все события, начиная от работы на заводе и кончая существованием на городской свалке.
– Нет, – решительно сказал он.
– Вот и мне нет, – согласился Виктор.
Владимир Петрович посмотрел на своего приятеля и остолбенел от неожиданности. Перед ним стоял не бомж, а представительный мужчина. Единственное, что отличало его от так называемых "новых русских", так это грустные глаза, которые излучали тоску, даже когда Виктор пытался шутить.
– Одевайтесь, ваше благородие, – сказал Виктор, – мундир ждёт вас.
Он указал на отглаженные костюм и рубашку.
Стратегия двух детективов не отличалась оригинальность. Имея всего два адреса, они устроили два наблюдательных пункта и стали дежурить каждый у своего адреса. Поздно вечером они встречались в подвале и обсуждали дальнейшие свои действия.
– По-моему, я сегодня видел мужика с первой кассеты, – докладывал Владимир Петрович.
– А я бабу, – сказал Виктор.