* * *
Обсуждение романа, ставшего за короткое время бестселлером, происходило теперь не только в женских, но и в мужских коллективах. Особенно старались женоненавистники. Откуда берутся такие? Непонятно. Кажется, сама природа устроила наш мир так, что мужчины тянутся к противоположному полу, как мотыльки летят на свечу. Они готовы насмерть биться на дуэлях, чтобы хоть на несколько минут прижать к себе гибкий стан. Они, не задумываясь, рискуют жизнью, чтобы провести ночь с нимфой, которая лишает их рассудка. Они, завладев дамой, тут же тянутся к другой юбке и изменяют тем, за кого только вчера готовы были сложить голову. Женщины ловят их на измене, закатывают грандиозный скандал, но, в конечном итоге, прощают: что поделать, ведь мужчин такими сделал сам господь Бог. Кобель он и в Африке кобель.
Однако есть женщины, которые не способны простить измены, они мстят своим неверным мужчинам. Мстят так жестоко, так изыскано, как не смог бы отомстить, наверное, и сам прародитель зла, мстят до тех пор, пока мужчина не перестаёт быть мужчиной. Именно из этой среды и приходят к нам различного рода маньяки и извращенцы, которым доставляет удовольствие растоптать, раздавить и уничтожить человека только за то, что он является женщиной. Тех же, кто не перешёл эту дьявольскую черту и не превратился в маньяка или развратника, называют просто – женоненавистник.
– Бабы – это такие твари, – воспалённо кричал в курилке именно один из таких женоненавистников, – что ни одному их слову нельзя верить!
– Ну, так уж и нельзя? – возражал ему товарищ, который не мог похвастаться таким позорным званием.
– Да я бы их, гадин, душил прямо при рождении! – не сдавался женоненавистник.
– Так ведь, вымрем тогда, – засмеялся кто-то рядом.
– А говорят, что учёные умеют детей в пробирках делать! – раздался голос из другого угла.
– Вот, вот. Надо при рождении забирать у них яйцеклетки и сразу убивать!
– Нет уж, извините, пробирке мы этот процесс не доверим! – засмеялись мужики.
– А ты читал вот это? – Женоненавистник показал книжку своему оппоненту.
– Так это про жену нашего ведущего, – сказал кто-то.
– Не может быть!
– Точно. Я вчера в газете её фотографию видел, – подтвердил мужчина, который до сих пор молчал.
– На эту гадину уголовное дело завели.
– Таких тварей надо расстреливать без суда и следствия!
В курилку зашёл ведущий конструктор. Тема дискуссии была немедленно закрыта. Однако от взгляда ведущего не смогло утаиться, как книжка в яркой и знакомой обложке мелькнула в руках у одного из сослуживцев и спряталась в кармане его пиджака. Достав сигарету и закурив, вошедший вдруг обнаружил, что кроме него в курилке никого нет. От сотрудников, которые только что так жарко что-то обсуждали, остался только сизый дым, который, словно утренний туман, скрывал всё, что здесь произошло, от посторонних глаз.
Покурив в одиночестве, ведущий конструктор пошёл к начальнику отдела, который был ему не только шефом, но и другом ещё с институтской скамьи.
– Андрей, что происходит в КБ?
– К сожалению, у нас уже давно ничего не происходит.
– Да я не про работу.
– А что тут тогда может происходить?
– Вот я и хочу разобраться. Все ходят, о чём-то шепчутся, хихикают, а как меня завидят, тут же прекращают все разговоры.
– Ты стал слишком мнительный. Неужели, кроме твоей персоны в КБ и обсудить нечего?
– Вот и скажи мне, что все сейчас обсуждают?
Андрей отвёл от своего друга глаза и опустил голову.
– Мало ли, что обсуждают, разве всё упомнишь?
– Андрей, мы же никогда не врали друг другу.
– А с чего ты взял, что я вру?
– Ты же не смотришь мне в глаза. Это всё связано как-то с этим романом?
Начальник отдела подошёл к окну. Он отвернулся от своего друга и стал что-то рассматривать на улице.
– Ты не хочешь мне говорить?
– Я не хочу тебе врать.
– А мне ничего не надо врать. В жизни случается всякое. То, что произошло с моей женой, не самое страшное, что может произойти с женщиной.
– А ты знаешь, что произошло с ней?
– Конечно, знаю. Таня рассказала мне об этом ещё до того, как эта книга вышла в свет.
– Ты уверен, что она рассказала тебе всё? – В голосе начальника отдела послышались нотки недоверия и удивления.
– По крайней мере, я ей поверил. А вот нашим сплетникам рты не мешало бы и заткнуть.
– А это ты тоже заткнёшь? – Начальник взял с журнального столика газету и протянул Александру.
– Что это? – удивился тот.
– Свою жену не узнаёшь?
Александр перевернул лист газеты и увидел фотографию жены. Она закрывала лицо от фотокамер, но её всё равно можно было узнать.
– Я не верю этому.
– Это легко проверить.
– Как?
– Предложи ей уехать в какой-нибудь город. На экскурсию, к примеру. Если всё, что здесь написано, правда, то она обязательно откажется.
– Почему?
– Потому что с неё взята подписка о невыезде. Если она нарушит её, то милиция посадит её в тюрьму.
Руки ведущего конструктора задрожали, и он выронил газету из рук.
– Ну, и если уж зашёл этот неприятный разговор, то давай договорим его до конца. Проект, над которым сейчас работаешь ты, признан в министерстве лучшим. Он будет представлять Советский Союз на международной выставке.
– Значит, я поеду за границу?
– За границу поедет твой главный оппонент.
– Но ведь он всегда выступал против моего проекта!
– Дело вовсе не в проекте. Твоя кандидатура отклонена по морально-этическим соображениям.
– Из-за жены?
Начальник отдела молча кивнул головой.
Александр, опустив голову, боясь оторвать глаза от пола, пошёл к дверям кабинета. Перед выходом он остановился и перевёл взгляд на товарища.
– У тебя есть этот роман? – еле слышно спросил он.
– Вот уж никак не думал, что именно я должен буду его тебе дать.
Начальник подал книжку Александру и так же, как и его товарищ, опустил глаза вниз.
Придя домой, Александр сказался больным. Ужинать он отказался. Постелив себе в гостиной, он попросил жену не беспокоить его. Закрывая дверь, Александр спросил Таню:
– Как ты посмотришь, если мы на недельку съездим к моим родителям?
– Но я же наблюдаюсь у врача!
– Ты забыла, что мама гинеколог? Я договорюсь, доктор разрешит.
– Саша, давай съездим попозже, я так теперь боюсь…
На этом разговор закончился. Когда шаги в квартире стихли, Александр зажёг торшер, достал книжку в яркой обложке и стал читать.
Татьяна Александровна, убрав с кухни нетронутый ужин, тоже пошла в спальню и легла. Однако спать она не собиралась. Воспользовавшись тем, что мужа рядом не было, она достала злополучный роман и погрузилась в ненавистные ей сюжеты.
Сон так и не сомкнул глаз супругов. Лёжа в разных комнатах, независимо друг от друга, они всю ночь посвятили прочтению романа. Когда утром Татьяна Александровна закрыла книжку, всё её тело тряслось от возмущения. Такой наглой лжи, такого цинизма, такой грязи она ещё не видела никогда. Первое, что ей хотелось сделать, так это поскорее пойти в ванну и отмыться: отмыться от всего, что за эту ночь прилипло к ней. Но вначале она пошла к мужу. Ей надо было оправдаться перед ним, она должна была сказать, что всё, что написано в этом ужасном пасквиле – ложь. Таня зашла в гостиную, но мужа не было. Она посмотрела на часы и поняла, что опоздала. Муж ушёл на работу и даже не простился с ней.
– А чем же я оправдаюсь перед ним? – спросила она сама себя. – Кто же мне поверит теперь, после этого?
Чувства, которые сотрясали её тело, видимо, переполнили чашу терпения и хлынули через край. Женщина упала на пол и зарыдала.
Когда истерика закончилась, и силы вернулись, Таня поднялась с пола и посмотрела на часы.
"Надо идти к врачу", – подумала она.
Татьяна Александровна дошла до доктора, что называется, на автопилоте. Она не помнила, как шла по тротуару, как переходила улицу, как зашла в консультацию, как сидела в очереди… Она даже не помнила, как зашла в кабинет и что говорила врачу. Очнулась она от того, что сестра стала водить ваткой, смоченной нашатырным спиртом, возле её носа. Татьяна Александровна сморщилась и резко отдёрнула голову. В голове сразу всё прояснилось. Она увидела доктора с лицом, испещрённым глубокими морщинами, и сестру, стоящую рядом.
– Всё в порядке? Вы пришли в себя? – спросил доктор.
– А разве я была не в себе?
Доктор ничего не ответил на её вопрос.
– Зря вы отказались от моего предложения, – сказал он.
– Какого предложения?
– Я в прошлый раз предлагал вам лечь на сохранение, а вы отказались.
– И что?…
– И ничего, – сказал доктор. – Вам было предписано не волноваться.
– Вы хотите сказать, что…
– Вы больше не беременны, – сказал врач. – Можете снова устраиваться на работу.
– Мне некуда устраиваться! – вырвалось у Татьяны Александровны.
И снова сестра, и снова ватка, смоченная нашатырным спиртом.
Таню привели в чувство, и она направилась домой.
Зайдя на лестничную площадку, женщина машинально открыла почтовый ящик и сунула в него руку. В ящике была повестка из милиции, выписанная на её имя.