(обрывок ленты от радиотелетайпа)
Внутренний двор замка Аренсбург обладает занятным свойством. Стоя в одном его углу можно хорошо слышать творящееся в противоположном… Не мудрено - самыми первыми его хозяевами были церковники. Благодаря задержке в проходе ворот мы поспели к самой развязке поучительного спектакля - "оскорбленное благородство". Электрокар подкатил к месту разгрузки. Один из моих гвардейцев высвистел сверху такого же гаврика, видимо хозяйничающего в зале. Тот опустил вниз трос подъемника. Первым за крюки схватился сам гвардеец. Таль вздернула его на каменный уступ… Двое, покрепче - стали внизу. Мужик, сидевший за рулем, начал руководить процедурой разгрузки "в четыре руки". Вот это - сначала… Это - потом… А это - цеплять очень осторожно… Как бы между делом (тоже озорник, блин), попытался невзначай приобщить к процедуре разгрузки выбравшегося с пассажирского места Плещеева. В надежде, что тот машинально его послушается.
- Эй, паря, подсоби! - а теперь, прячет в складках щек хитрую улыбочку и наблюдает за эффектом.
О! Разумеется, подставить плечо под бочонок с огурцами боярский сын даже не подумал… Черта с два такого спровоцируешь. Рефлексы царедворца - вбиты намертво. Но, зловредный умысел "учинить бесчестье" понял мгновенно. В результате, буквально на пустом месте (!), возникла проблема дипломатического этикета.
Господин царский стольник - медленно закипает, выражая собой аллегорическую фигуру "Заткнутый фонтан". Он налился помидорной краснотой, грозно топорщит жидковатую, по молодости, бороденку, и схватился рукой за саблю, торчащую из-под распахнутого малинового покрывала с висящими по бокам длинными рукавами. Зрелище столь же величественное, сколько и смешное. Вот только смеяться - чревато. Были уже прецеденты.
С момента своего основания, наша База на Острове Эзель, выглядит для окружающих этакой Тортугой, очагом анархии. Сначала местных шокировало полное равнодушие к взиманию с населения налогов. Честно говоря, по нашим меркам, взять с них было нечего. Это сейчас они чуть обросли жирком… Потом, аборигены долго не могли осмыслить нашего вопиющего равнодушия к вопросам субординации. Одинаковая форма и минимальные различия в поведении (ни тебе поклонов, ни тебе знаков "уважения"), в этом времени - жестко караемая непристойность. Несколько раз городские парни пробовали проверить курсантов "на слабо" иначе. После десятка трупов и одного показательно разнесенного по бревнышкам кабака (где собирались на сходки особо ярые приверженцы "старых добрых традиций") страсти немного улеглись. Наши - сами не нарываются, коренные - держатся от них подальше.
Привычка местных урок постоянно ходить с ножами и, при первых намеках на драку, нагло пускать их в ход, впервые, с эпохи викингов, получила достойный противовес. Перестреляли, сердешных… Буднично и методично… Объявили комендантский час да и прошлись облавой, по злачным местам. Случайно уцелевшую шпану, разбежавшуюся прятаться в окрестных лесах, извели сами пейзане. Им очень понравился поданный курсантами пример. С тех самых пор, на Эзеле, удивительно тихо… Так и живем… Сразу видно, что Михаил Львович тут недавно. Ещё не в курсе, что первый, схватившийся за оружие - труп. Первый, замахнувшийся ударить - тоже труп (урок карантина даром не проходят). Но и бросаться бить морду случайно подвернувшемуся мужику, для царедворца моветон. О чем мужик четко знает… Вспотеешь, думая! Интересно, и зачем его, такого пылкого, сюда в одиночку послали? Уж не надеется ли, царь батюшка, получить якобы "любимца" обратно вперед ногами? В лучших традициях византийской интриги? Здесь - привилегий нет.
Рассказывают, что бургомистр долго добивался от коменданта свода законов, по которым, после ухода датчан и не прихода шведов, следует жить Городу. На резонный вопрос, за каким хреном ему это надо, долго и путано объяснял местные политические расклады. Датский кодекс, по которому Эзелем правили несколько сотен лет, потерял покровительство королевской власти. А что взамен? Предложения лично написать нужные законы или вынести вопрос на народный референдум повергли бургомистра в мистический ужас. Куда катится мир?
Пытались ему описать не имеющую классов и сословий страну, раскинувшуюся на целый континент, от Тихого океана до Балтики, объединяющую сотни миллионов людей и десятки народов… Конституция СССР, даже в переложении на классическую латынь, вызвала у заинтересованных лиц ступор. Ловко отбрехались, что это свод законов для очень другого времени. Нет ли чего попроще? Откуда? Вопрос решили, переведя на немецкий язык (силами случившихся Белова и Саляева), Ясу Ченгизову. Пояснили, что она не догма, а пища для размышлений. Жили де, люди и вот так. В суровой простоте. И сейчас живут… Хотите? От жуткой перспективы разум отцов города обострился настолько, что они сами вспомнили про Магдебургское право.
Впрочем, томик "Справочника физических величин", а равно набор эталонов гирь, метр и литр, приняли с благожелательным интересом. "Чья власть, того и меры!" Купчишки… Город живет своими заботами, База - своими. Окрестное население потихоньку приобщается к вольному стилю общения, но от говорящих по-русски на всякий случай шарахается. Беглые! Из московского царства - бегут… На юг и на север, на запад и на восток. Слух, что с Эзеля, как с Дону, "выдачи нет", разнесся мгновенно. В результате, мы регулярно получаем пополнение из бывалых, всё повидавших, а нередко - битых кнутом и пугающих прохожих вырванными ноздрями, мужиков, молодых и средних лет.
Некоторых, после первого же короткого допроса, приходится сразу ставить к стенке. Другие - отлично прижились. Маленькая слободка, отделяющая теперь Город от Базы, населена именно такими типами, старательно изображающими идентичность "основному" персоналу. Многие остепенились, обзавелись семьей. Одна беда - царскую власть, в любом обличье, они все дружно и люто ненавидят. Никакой ностальгии. Их роднит и ещё одна характерная черта. Вместо "штатного" Нагана, большинство "старых русских" предпочитают таскать на заду крупнокалиберный шестизарядный "Песец". И палить из него от бедра, как киношные ковбои.
Судя по злому прищуру мужика, застывшего против вояки на полусогнутых ногах и пошевеливающего пальцами правой руки, мгновенно дернуть из кобуры револьвер для него - как почесаться. Кобура открытая… Инцидент развивается в нежелательном направлении. Одно движение или резкий звук…
- Смерд! - сказано… Черный зрачок шестилинейного ствола хмуро смотрит стольнику в потный лоб.
- Stillstehen (не двигаться)! - буду знать, у Фрица отличный командный голос. Аж уши заложило…
- Уволю… - ласково цедит в пространство комендант. И? Оказывается, доброе слово сильнее пистолета.
- Барин! Отец родной! Не губи! - мужик виртуозно (чувствуется огромный опыт) валится ему в ноги…
- Комедия… - папочка крайне раздосадован происшествием. Интересно, а что на всё это скажет Барон?
- Bitte halten (пожалуйста, подержи), - в гробовом молчании, Фриц с иезуитом, подцепляют злосчастный бочонок тросом и отправляют его в предначертанный путь к пиршественному столу. Вот тебе и огурцы…
- Geheim Politik (cекретность), - словно бы между прочим, поясняет Барон оторопевшему царедворцу.
- Дело тайное, - вписывается в отрывочную беседу папа, - Государево дело! - веско итожит - Служба! - и лично принимает опустившуюся сверху гроздь крюков, - Подсоби! - Плещеев ошалело придерживает трос…
- Ты ещё здесь, лиходей? - комендант немногословен, хотя у него явно есть, что сказать, Возмутитель спокойствия, из положения лежа, чудным образом, вмиг, оказывается за рулем, - Гони, ирод, вылет задерживаешь!
Вспыхивают фары, озаряя темный проем воротной арки. Электрокар, на немыслимом вираже уносится в тоннель, оставляя за собой запах кислоты и подгоревших контактов. Я жду звука удара и лязга ломаемого металла… Вместо них, из освободившегося проема, задувает теплый ветер.
- Дочка, стукни им, что Прохор уже подъезжает, - комендант вытирает лицо синим клетчатым платком.