Снова были спущены лодки, и охотники поплыли вперед. Добравшись до круга возбужденных драконов, они бросили в воду какие-то гранаты, которые взорвались с глухим звуком, выбросив облака ярко-желтой краски. Казалось, эти взрывы и краска повергли оставшихся драконов в безумный ужас. Неистово колотя крыльями и хвостами, они быстро скрылись из виду. Осталась только жертва, еще живая, но быстро теряющая силы. Дракон тоже поплыл, направляясь на север, но ему приходилось тащить за собой всю массу "Брангалина", и он слабел прямо на глазах. Люди в лодках попытались заставить дракона приблизиться к кораблю, в то же время те, кто управлял сетью, спустили колоссальную плетеную паутину, которую какой-то внутренний механизм сначала раскрыл, а затем вновь закрыл, когда дракон запутался в ее петлях.
- Лебедки! - проревел Горзвал, и сеть вытащили из воды.
Дракон повис в воздухе, и его огромный вес заставил корабль накрениться. Гарпунер в своей башенке готовился к решающему удару. Схватив катапульту всеми четырьмя руками, он поднял ее и со свирепым рычанием выпустил гарпун. Мгновением позже пришел ответный звук: глухой стон умирающего дракона. Гарпун вошел в его череп, и могучие крылья забились в последней судороге.
Дракона подняли на разделочную платформу, и работа началась. Валентин некоторое время следил за кровавым спектаклем, затем направился вниз, а когда через несколько часов вернулся, скелет дракона возвышался на палубе как музейный экспонат: огромные белые арки ребер венчал странный шипастый гребень, и охотники занимались его разборкой.
- Вы кажетесь мрачным,- сказала ему Карабелла
- Мне не нравится это искусство,- ответил он.
Валентину казалось, что Горзвал может набить добычей весь трюм корабля, продолжая истреблять эту стаю драконов, но тот ограничился несколькими детенышами и всего одним взрослым, причем не самым крупным, после чего отправился дальше. Залзан Кавол объяснил, что есть определенная норма, установленная Короналами в прошлые века, чтобы предотвратить полное истребление животных: стаи только прорежались, но не уничтожались целиком. Кроме того, нужно было быстро поднимать драконов на борт, пока не появились хищники и команда, которая охотилась слишком жадно, могла потерять собственную добычу.
Первая добыча в сезоне, казалось, сделала команду Горзвала более общительной. Их угрюмое молчание постепенно таяло: они смеялись, веселились, пели:
Нарядный, смелый Малибор
Любил волнение на море.
Покинул Гору Малибор,
Чтоб порезвиться на просторе.
Он подготовил свой корабль -
В поход идем, не в гости.
Блестят на солнце паруса
И мачты из слоновой кости.
Валентин и Карабелла услышали певцов - это было отделение, разливавшее в бочонки ворвань - и пошли на корму, чтобы быть к ним поближе. Карабелла быстро уловила простую мелодию и стала тихонько наигрывать ее на своей карманной арфе, добавляя маленькие причудливые проигрыши между куплетами.
На волны смотрит Малибор,
Ища в воде дракона,
Который топит корабли
Без права и закона.
"Король-дракон,- воскликнул он,-
Приди ко мне сразиться".
На зов откликнулся дракон
И не замедлил появиться.
"Тебя услышал я, мой лорд,
И вызов принимаю".
Он был в двенадцать миль длиной,
А сколько вглубь - не знаю.
- Смотрите,- сказала Карабелла.- Залзан Кавол...
Скандар стоял, обхватив себя всеми руками, и лицо его было мрачно. Казалось, его вовсе не восхищает песня. Почему бы?
Сражался храбро Малибор,
Текли потоки крови.
Корабль качался на волнах
В волнующемся море.
Король-дракон коварен был
И, хоть сражались долго,
Он Малибора проглотил,
Как божию коровку.
И напоследок вам, друзья,
Хочу я так сказать:
Как бы охотник ни хитрил -
Он может дичью стать.
Валентин улыбнулся и хлопнул в ладоши; Залзан Кавол свирепо посмотрел на него и, широко шагая, направился к нему, обиженный и негодующий.
- Мой лорд! - воскликнул он.- И вы терпите эту непочтительность...
- Не кричите "мой лорд" так громко,- сказал Валентин.- Непочтительность, говорите? Что вы имеете в виду?
- Никакого уважения к ужасной трагедии! Никакого уважения к павшему Короналу! Никакого уважения...
- Залзан Кавол! - лукаво сказал Валентин.- Значит, вы такой любитель порядочности и честности?
- Я знаю, что хорошо и что плохо, мой лорд. Смеяться над смертью Лорда Малибора - это...
- Относитесь к этому проще, мой друг,- мягко сказал Валентин, положив руку на одно из предплечий скандара.- Там, куда ушел Лорд Малибор, ему глубоко безразлично уважение или неуважение. Я считаю, что песня прекрасная. Если уж я не обиделся, то почему обижаетесь вы?
Но Залзан Кавол продолжал ворчать и бушевать.
- Если позволите, мой лорд, вы еще не совсем вернулись к понимаю истинного смысла вещей. Если бы я был вами, я бы пошел к этим морякам и приказал им никогда больше не петь такого в моем присутствии.
- В моем присутствии? - с широкой улыбкой сказал Валентин.- А почему мое присутствие должно беспокоить их больше, чем, скажем, драконья слюна? Кто я такой для них? Пассажир, которого они с трудом выносят. Если я скажу им что-то подобное, то через минуту окажусь за бортом и драконы пообедают мной. Подумайте об этом, Залзан Кавол! И успокойтесь, приятель. Это просто соленая матросская песня.
- И все равно...- буркнул скандар, чопорно удаляясь.
Карабелла хихикнула.
- Он так серьезно относится к этому!
Валентин начал напевать:
И напоследок вам, друзья,
Хочу я так сказать:
Как бы охотник ни хитрил -
Он может дичью стать!
- Да, это так,- сказал он.- Любимая, ты не могла бы мне помочь? Когда эти люди закончат свою работу, отзови одного из них в сторону - скажем, краснобородого, с глубоким басом - и попроси его научить тебя словам. А затем научи меня, и я попробую спеть это Залзану Каволу, чтобы заставить его улыбнуться. Как оно там...
"Тебя услышал я, мой лорд,
И вызов принимаю".
Он был в двенадцать миль длиной,
А сколько вглубь - не знаю.
Прошла почти неделя, прежде чем они снова увидели драконов, и на этот раз не только Карабелла и Валентин заучили песенку, но и Лизамон Хултин тоже. Ей доставляло большое удовольствие напевать ее своим хриплым баритоном, прохаживаясь по палубе. Однако Залзан Кавол продолжал хмуриться и фыркал каждый раз, как слышал ее.
Вторая стая драконов была гораздо больше первой, и Горзвал позволил взять из нее несколько дюжин детенышей, одного среднего размера и одного титана - по крайней мере ста тридцати футов длиной. Это дало работу всем на несколько следующих дней. Палуба была красной от крови драконов, а костей и крыльев было так много, что команда запарилась, доводя их до приемлемых размеров. На столе у капитана появились новые деликатесы из таинственных внутренних частей существа, и Горзвал, все более возбужденный, принес четыре бочонка прекрасного вина, неожиданного у хозяина, бывшего на грани банкротства.
- Пилиплокское золотистое,- сказал он, щедро разливая его.- Я берег это вино для какого-нибудь специального случая, и вот он пришел. Вы принесли нам удачу.
- Ваши друзья-капитаны не будут в восторге, услышав это,- сказал Валентин.
- Они теряют, мы выигрываем. За ваше паломничество, друзья мои! - воскликнул скандар-капитан.
Сейчас они двигались через более ароматные воды. Горячий ветер из Сувраеля смягчался у края тропиков, и влажный бриз приходил сюда с юго-запада, от далекого Стоендарского Полуострова Алханроеля. Вода была глубокого зеленого оттенка, морские птицы стали встречаться чаще, водоросли местами росли так густо, что мешали навигации, а под поверхностью плавали яркие разноцветные рыбы - добыча драконов, которые, открыв рты, плавали среди кишевших вокруг мелких морских обитателей. Родамаунтский Архипелаг был уже не так далеко, и Горзвал собирался полностью загрузиться здесь: на "Брангалине" было место для нескольких крупных драконов, двух среднего размера и примерно сорока мелких. Затем он высадит пассажиров и возьмет курс на Пилиплок.
- Драконы! - донесся сверху крик марсового.
Это была очень крупная стая, и шипастые спины торчали из воды повсюду. Два дня "Брангалин" плыл среди них, заполняя свои трюмы. На горизонте виднелись другие корабли, но они были слишком далеко, чтобы обвинить их в нарушении границ охотничьих территорий.
С лица Горзвала не сходил румянец от радости за успех рейса. Часто он сам садился в лодку, а однажды даже поднялся в башенку к гарпунам. От веса добытых драконов корабль теперь глубоко сидел в воде.
На третий день драконы все еще плавали вокруг "Брангалина", не испуганные устроенной резней и не собирающиеся удирать.
- Ну, еще одного,- пообещал Горзвал,- а затем идем к островам.
Для последней охоты он выбрал восьмидесятифутового дракона.
Валентину все это уже наскучило, и, когда гарпунер послал третий дротик в свою жертву, он, повернувшись, пошел в дальний конец палубы. Там был Слит, и они встали у поручней, глядя на восток.
- Как, по-вашему, можно увидеть отсюда Архипелаг? - спросил Валентин.- Меня снова тянет на твердую землю, чтобы кончилась эта вонь от драконьей крови.
- Зрение у меня хорошее, мой лорд, но мы в двух днях пути от островов и, думаю, увидеть их нельзя. Но...- Слит вдруг замер.- Мой Лорд?
- Что?
- К нам плывет остров, мой лорд!