- Тогда входи.- Охранник с сардонической вежливостью махнул рукой и отступил в сторону. Когда Валентин прошел мимо, существо издало рычание и захлопнуло ворота за его спиной. Отступление было отрезано. Перед ним тянулся узкий извивающийся коридор, освещенный ярким белым светом, который резал глаза. Несколько часов Валентин спускался по спиральной дорожке, а затем стены коридора разошлись, и он оказался в другом храме из белого камня. Существо с кожей в красных оспинах, может, даже то же самое, что прежде, вновь преградило ему путь, рыча от непонятного гнева.
- Взгляни на Понтифекса,- сказало существо.
Валентин посмотрел вдаль и увидел сидящего на троне монарха Маджипура, одетого в черно-красную мантию и увенчанного королевской тиарой. Понтифекс Маджипура был монстром со множеством рук и ног, с лицом мужчины и крыльями дракона, и сидел на троне, ревя как сумасшедший. Ужасный свистящий звук вырывался из его губ, а запах, шедший от Понтифекса, был страшным зловонием. Его черные кожистые крылья с силой молотили по воздуху, обдавая Валентина порывами ветра.
- Ваше величество,- сказал Валентин, поклонился и повторил: - Ваше величество...
- Ваша светлость,- ответил Понтифекс, рассмеялся, потянулся к Валентину и дернул его вперед. Потом Валентин оказался на троне, а Понтифекс, безумно хохоча, побежал по ярко освещенному коридору, размахивая крыльями и что-то пронзительно крича, пока не скрылся из вида.
Валентин проснулся весь в поту, в объятиях Карабеллы. В ее глазах был испуг, как будто ужас его снов был для нее ясен, и она некоторое время держала его, ничего не говоря, пока он наконец не понял, что проснулся. Потом она нежно погладила его по щеке и сказала:
- Вы кричали три раза.
Он отхлебнул вина из бутылки, стоявшей возле постели, и ответил:
- Бывают случаи, когда тяжелее спать, чем бодрствовать. Мои сны - это тяжелая работа, Карабелла.
- В вашей душе много такого, что стремится выразить себя, мой лорд.
- И выражает очень энергично,- заметил Валентин.- Если сны - источник мудрости, я не хотел бы становиться мудрее до рассвета.
9
В Кинторе Залзан Кавол купил для своей труппы билеты на корабль, направляющийся к Ни-мойе и Пилиплоку. По реке они должны были добраться до небольшого города Верф, который был воротами территории метаморфов.
Валентин пожалел, что нужно выходить в Верфе, когда он легко мог бы за десять или пятнадцать роялов проплыть весь путь до Пилиплока и сесть на корабль, идущий к Острову Сна. Его предназначением была вовсе не резервация метаморфов, а Остров Леди, где он, возможно, найдет подтверждение видениям, которые мучили его. Но до этого было еще далеко.
Судьба, подумал Валентин, не торопится, а не спеша двигается к определенной, хотя и не всегда понятной цели. Он не был больше беззаботным бездельником из Пидруида и, хотя не был уверен, что это такое, но чувствовал определенный смысл во внутренних изменениях. Он видел себя актером какой-то большой и удивительной драмы, развязка которой еще очень далеко в пространстве и времени.
Речной корабль был гротескной и причудливой постройкой, впрочем, достаточно красивой. Океанские корабли, вроде тех, что стояли в гавани Пидруида, были грациозны и крепки, ведь им приходилось проходить тысячи миль между гаванями, а речной корабль был приземистым и широким, скорее, плавающей платформой, чем кораблем, и, как будто это компенсировало безвкусие его строителей, был весь покрыт орнаментом. Огромный, высоко парящий мост висел над тройной носовой фигурой, покрашенной в красный и желтый цвета, огромная центральная палуба была размером с деревенскую площадь со множеством статуй, павильонов и игровых комнат, а на корме поднималась вверх многоэтажная постройка, в которой жили пассажиры. На нижних палубах размещается груз, четвертый класс, обеденные залы и каюты экипажа, а также машинное отделение, из которого торчали две гигантские дымовые трубы, поднимавшиеся к небу, как рога демона. Весь каркас корабля был деревянным, потому что металл был слишком дорог на Маджипуре, а камень для использования на море был не пригоден. Поэтому плотники напрягали свое воображение, и почти каждый квадратный фут поверхности был разукрашен завитками, причудливыми панелями, выступающими брусьями и просто цветами сотен видов.
Ожидая отплытия, Валентин, Делиамбр и Карабелла прогулялись по палубе, на которой толпились граждане из многих районов и всех рас Маджипура. Валентин видел людей Пограничья с гор, поднимавшихся за Кинтором, хайрогов в дулорнских нарядах, людей из влажных южных земель, ходивших в прохладных белых одеждах, путешественников в роскошных мантиях малинового и зеленого цвета, которые, по словам Карабеллы, были типичны для западного Алханроеля, и многих других. Вездесущие лиимены продавали свою неизменную жареную колбасу; чиновники-хьорты гордо выступали, давая справки и инструкции тем, кто их спрашивал, и тем, кто этого не делал; семья су-сухерисов в просвечивающих зеленых мантиях, привлекавшая внимание своими невероятными двухголовыми телами, пробиралась сквозь толпу с высокомерным выражением на лицах, и толпа уважительно расступалась перед ними. Но кроме всего этого, на борту оказалась небольшая группа метаморфов.
Делиамбр увидел их первым. Маленький вроон издал кудахтающий звук и схватил Валентина за руку.
- Видите их? Надеюсь, что Слит этого не видит.
- Кого именно? - спросил Валентин.
- Вон, у перил. Стоят отдельно и кажутся смущенными. Сейчас они в своей естественной форме.
Валентин посмотрел туда. Их было пятеро взрослых и трое молодых. Это были стройные, угловатые, длинноногие существа, самый старший из которых был выше его, но казался хрупким и невесомым. Кожа их была желтоватой с зеленым оттенком. Их лица походили на человеческие, за исключением того, что скулы были острыми, как лезвия, губ почти не было видно, носы были уменьшены до небольших шишек, а глаза были узкими и без век. Валентин никак не мог понять, ведут ли эти метаморфы себя высокомерно или робко. Впрочем, они должны были уважать себя на враждебной им территории, эти туземцы, принадлежащие к древней расе, эти потомки тех, кто владел Маджипуром до того, как сюда пришли первые земные поселенцы четырнадцать тысяч лет назад. Он никак не мог отвести от них глаз.
- Как они изменяют свою форму? - спросил он.
- Их кости не соединены, как у большинства других рас,- ответил Делиамбр.- Под нажимом мускулов они могут смещаться и занимать новое положение. На коже у них есть клетки, способные к мимикрии, которые изменяют ее цвет и структуру, и другие приспособления. Взрослые могут изменять себя почти мгновенно.
- А для чего они это делают?
- Кто знает? Наиболее вероятный ответ, что целью было выживание расы в этом мире, а это невозможно без изменения формы. Это должно иметь для них какую-то ценность.
- Очень малую,- язвительно вставила Карабелла,- если, имея такую мощь, они позволили вырвать этот мир из своих рук.
- Изменения формы слишком мало для защиты,- ответил Делиамбр,- когда люди, путешествующие от одной звезды к другой, захватывают твой дом.
Метаморфы волновали Валентина. Для него они были свидетелями истории Маджипура, археологическими реликтами, выжившими с тех времен, когда здесь не было ни людей, ни скандаров, ни вроонов, ни хайрогов, а только эти хрупкие зеленые люди, населявшие колоссальную планету. Это продолжалось до прихода переселенцев - пришельцев, а в конечном счете завоевателей. Как давно это было! Валентину очень хотелось, чтобы они показали свои трансформации, скажем в скандара или лиимена, прямо сейчас, на его глазах, но они оставались неподвижными.
Внезапно из толпы выскочил возбужденный Шанамир. Схватив Валентина за руку, он затараторил:
- Знаете, кто еще плывет с нами? Я слышал разговор грузчиков: здесь целая семья метаморфов.
- Не так громко,- сказал Валентин.- Посмотри-ка туда.
Мальчик взглянул и содрогнулся.
- Ну и жуткие же твари!
- Где Слит?
- На мосту с Залзаном Каволом. Они хотят получить разрешение на выступление сегодня ночью. Если он увидит их...
- Он должен столкнуться с метаморфами рано или поздно,- буркнул Валентин, потом обратился к Делиамбру: - Это обычно для них - находиться вне резервации?
- Они есть везде, но никогда в большом количестве и редко в своем настоящем виде. Говорят, что одиннадцать из них живет в Пидруиде, шесть в Фалкинкипе, девять в Дулорне...
- Замаскировавшись?
- Да, под хайрогов, хьортов или людей.
Метаморфы начали покидать палубу. Они двигались с большим достоинством, но не так, как группа су-су- херисов - в них не было ничего высокомерного и, казалось, они бы скорее хотели стать невидимыми.
- Они живут на своих землях добровольно или по принуждению? - спросил Валентин.
- Думаю, понемногу и того, и другого. Когда Лорд Стиамот полностью завоевал их, он заставил их покинуть Алханроель. Цимроель был тогда почти пуст - только прибрежные заставы - и им позволили войти во внутренние части. Они выбрали территорию между Цимром и южными горами, доступ куда можно легко контролировать, и забрались туда. Сейчас стало традицией, что метаморфы живут только на этих землях, за исключением тех, что неофициально живут в городах, но я не знаю, имеет ли эта традиция силу закона. Скорее всего, они обращают мало внимания на декреты, исходящие из Лабиринта или Замковой Горы.
- Если законы Империи так мало значат для них, не рискуем ли мы, отправляясь в Иллиривойн?
Делиамбр рассмеялся.