- В морге, друзья мои! Это самое спокойное место для задушевной беседы и философских размышлений.
Агранов следил за покидающей РОВД троицей из окна своего кабинета, поливая цветы на подоконнике.
Это помогало сосредоточиться. Рассовав бумаги по ящикам письменного стола, он положил перед собой чистый лист и нарисовал в нем кружок, Внутри разместил букву икс, обозначающую сбитого Светловым пешехода. Два других кружка были подписаны соответственно "Чуркин" и "Кароль". Третий, с игреком внутри обозначал утреннего самоубийцу. В последнем и самом большом круге майор написал "Микошин". Оставалось соединить кружки стрелками.
- Эти швы напомнили мне милые шутки доктора Чадова…
Произнеся сказанную Лихониным фразу вслух, майор нарисовал самый большой кружок. После того, как Чадов был соединен стрелкой с Микошиным, бесхозные трупы стали более-менее вписываться в логическую цепочку. Какими бы кривыми не были тропинки и дороги, все они, в конечном итоге вели в Рим, а точнее к Микошину.
13
Светлов, Семенцов и Лихонин прошли через двор районной больницы и оказались у одноэтажного здания с окнами до половины замазанными белой краской.
- Вот и мои хоромы, - Лихонин вытащил из кармана древнего вида двухлопастной ключ и отпер дверь. - Милости прошу, молодые люди.
Семенцов усмехнулся.
- Я, Иван Корнеевич, в некотором роде профессионал по замкам и ключам. Профессионал, Виталя, нечего фыркать! Так вот, судя по вашим запорам, техническая укрепленность морга не на высоте.
- А к какому лешему техническая укрепленность? - доктор провел гостей в небольшую комнату, распахнул шкаф, выставил на стол три чашки, электрический чайник и тарелку с печеньем. - Здесь только этот кабинет, холодильник и зал для вскрытий. Ничего ценного нет. Никто не станет зариться на трупы, а набор инструментов я ношу с собой, вот в этом саквояже.
- Насчет трупов, Иван Корнеевич, вы поспешили, - заметил Светлов. - Насколько мне известно в последнее время на них повышенный спрос.
- К моим это не относится! - Лихонин распахнул обитую толстым слоем теплоизоляции дверь в соседнее помещение, откуда сразу вырвались клубы морозного пара. - Извольте видеть: два гомосексуалиста с Баумана, тело зарезанного мужем любовника, жертва дорожно-транспортного происшествия, самоубийца, спрыгнувший с крыши и… бабуля. Последняя, правда не из общей компании. Умерла своей смерть, в окружении любящих внуков.
Светлов и Семенцов заглянули в холодильник. Тела лежали на металлических столах, полностью укрытые простынями с фиолетовыми больничными штампами и не подавали поводов для беспокойства.
Виталий вопросительно посмотрел на доктора.
- Итак, о трупах.
- Четыре из этих, на первый взгляд вполне мирных трупов, - Лихонин ткнул пальцем в дверь мертвецкой. - Имеют определенные отклонения от нормы. Следы хирургического вмешательства. Город у нас небольшой и похожие случая, если они имели место, просто так не забудутся. Тот, кто проделывал фокусы с пришиванием голов и сверлением черепов, несомненно имеет понятие о хирургии, как таковой. Однако операции сделаны с подчеркнутой небрежностью. Я бы даже сказал - с изощренным ехидством. Так, на моей памяти шутил только один человек - Георгий Давыдович Чадов.
- Хирург? - спросил Светлов.
- Очень талантливый хирург. Работал в засекреченной лаборатории. Там ставили эксперименты по созданию суперсолдат. По слухам, Чадову и его коллегам удалось кое-чего достичь в этой области, что впрочем неудивительно. В распоряжение группы избранных хирургов поступало новейшее оборудование, они не испытывали недостатка в человеческом материале для своих опытов. После победы Чадов получил уникальную возможность - свободный доступ к архивам аналогичных исследований нацистов. Об этом я узнал от одного из сотрудников лаборатории. В отличие от Чадова, он не выдержал того, что видел, ушел в отставку и больше никогда не прикасался к скальпелю.
- А у вашего Георгия Давыдовича нервишки оказались покрепче? - понимающе кивнул головой Семенцов.
- И тем удивительнее то, что он тоже не сделал блистательной карьеры. Приехал в наш затрапезный городишко и устроился простым патологоанатомом в морг. Те, кто работал с ним в то время, говорили, что Чадов одержим некой безумной идеей. Он жил там, где работал - спал рядом с мертвецами, при этом много читал и делал какие-то записи. Начал играть с трупами, как ребенок с куклами.
- Странно, - удивился Светлов. - Многие подозревали Чадова в одержимости безумными идеями, а он продолжал безнаказанно делать свои садистские опыты. А слухи?
- Слухи, разумеется просачивались, но на их основании обвинять человека, долгие годы верой и правдой служившего государству было бы верхом неблагодарности. Чадов сам приблизил развязку, вмешав в дело любовь.
- Сделался некрофилом? - съязвил Семенцов.
- Отнюдь. В него влюбилась обворожительная молодая женщина, медсестра. Говорят, дьявол обладает особой, темной привлекательностью. Наверное, такого рода талант имел и Георгий Давыдович. Иначе чем объяснить, что двадцатитрехлетняя студентка мединститута стала не только соратницей, но и любовницей старика? Для Чадова же роман стал началом конца. У влюбленных родился ребенок, над которым Чадов поставил какой-то изуверский опыт. Мать была в ужасе, хотела выдать любовника. В итоге безумец убил и ее.
В руки правосудия Чадов не попал: заживо сгорел в своем морге, за компанию с несколькими мертвецами.
- Раз уж вы так хорошо изучили биографию Чадова, - Семенцов заговорщицки подмигнул Лихонину. - То может и записи его отыскали?
- Вообще-то я был распределен сюда уже после того, как морг отстроили…
- Не интригуйте нас, Иван Корнеевич! По глазам вижу, что отыскали!
- И отыскал! От вас ничего не утаишь! - доктор наклонился и вытащил из-под стола завернутую в полиэтилен тонкую стопку бумаг, с черной бахромой гари по краям. - Нашел и где бы думали? В нашей больничной котельной! Тогдашний кочегар был запасливым мужичком. Он одним из первых побывал на пожарище, приволок оттуда целую гору макулатуры для растопки котлов. По большей части ерунда, но кое-что меня очень заинтересовало.
Семенцов развернул полиэтилен и вытащил потрепанную обложку книги.
- "Золотая Сфера Хора". Кто такой Хор?
- Древнеегипетский бог врачевания, - ответил Лихонин. - Это единственное, что мне удалось выяснить.
Виталий рассматривал лист бумаги с изображением лежащего на столе мертвеца и двоих людей в масках животных. Один из них придерживал голову усопшего, а второй заносил над ним замысловатой формы нож.
- Кто из них Хор? - спросил Игорь забирая рисунок. - Сдается мне этот, с волчьей мордой…
- Хора здесь нет, - уверенно сказал Светлов. - Судя по всему, мы видим погребальный обряд. На столе, возможно, фараон, а эти двое - жрецы, занимающиеся мумификацией.
- Раз уж ты такой умный, то может расскажешь и про этого красавца?
Игорь протянул Виталию тонкую брошюру.
- Так, - Светлов посмотрел на обложку с которой улыбался человек в форме офицера СС. - Издательство "Серп и Молот". Серия "Нацистские преступники". Библиографическая редкость. "Кровавый путь Йозефа Менгеле". Теперь я не сомневаюсь, в том, что книжица принадлежала Чадову. Это - его коллега из Освенцима. Где-то читал, что Менгеле сильно не любил евреев…
- Ваши знания о докторе Менгеле весьма поверхностны, Виталий, - сообщид Лихонин. - Начнем с того, что Освенцим - небольшой городок в Польше. Печально известный концлагерь именовался Аушвицем. Менгеле имел степень доктора философии за свою работу "Морфологическое исследование нижней челюсти в четырёх расовых группах". Суть этого трактата сводилось к тому, что челюсть или форма носа, могут быть использованы для того, чтобы определить кого-нибудь как еврея.
Совмещая изучение философии и занятия медициной, Менгеле решил, что люди, как и собаки, обладают родословной. Уже позднее он начал проводить эксперименты по выведению расы голубоглазых, светловолосых нордических великанов. В тридцать девятом вступил в СС, служил военным медиком дивизии "Викинг" во Франции, Польше и России. В сорок третьем лично Гиммлер назначил его главным доктором Аушвица.
Новый главврач находился в концлагере в привилегированной позиции - он был ранен на Восточном фронте, имел медали и Железный Крест за спасение двух танкистов из горящего танка.
Заслуженный фронтовик имел привычку одеваться в сшитую вручную одежду и носить хлопковые белые перчатки. По ним заключённые стали выделять его из бригады остальных докторов. На беду несчастных узников Аушвица Йозеф Менгеле был необычайно работоспособен, а круг его научных интересов чрезвычайно широк: повышение плодовитости арийских женщин, дешевые и эффективные методы ограничения рождаемости евреев, цыган и славян, воздействие холода на организм солдата, влияние большой высоты на работоспособность летчиков.
По приказу и при личном участии Менгеле в Аущвице кастрировали, замораживали и заталкивали в барокамеры тысячи заключенных.
Юношеское увлечение расовой теорией вылилось в изуверские опыты с цветом глаз. Доктору Менгеле зачем-то понадобилось на практике доказать, что карие глаза евреев ни при каких обстоятельствах не могут стать голубыми глазами арийца. Сотням евреев сделали инъекции голубого красителя - крайне болезненные и часто приводящие к слепоте. От рук чудовища в белом халате погибли около трех тысяч малолетних близнецов. Им переливали кровь и пересаживали органы друг от друга. Однажды Менгеле возглавлял операцию, во время которой были сшиты вместе два цыганёнка, чтобы создать сиамских близнецов. Вот кем был врач, получивший прозвище Ангел Смерти!
- Надеюсь этого бешеного пса повесили? - наконец выдавил Игорь.