Не раздумывая, он подошел к ней, подхватил на руки и понес. Обняв за шею, она не отрывала от него глаз. - Вы мне верите?
Мужчина продолжал идти, пока не оказался возле деревянного ящика; здесь он остановился, поймал ее взгляд. - Верю. Не знаю, почему вы решили так поступить, но все равно верю.
Он посадил девушку на ящик.
- Это символ веры, о котором вы говорили. - Лицо ее выражало сосредоточенность и решимость. - Наверное, вы заслужили такое хоть раз в жизни. Чтобы никогда больше не пришлось повторять то, что сказали мне.
Она осторожно стукнула пятками по каменному полу и скривилась. - Ух ты! Ну и мурашки!
- Я вижу, вы основательно все обдумали.
- Да. Можно я продолжу?
- Конечно.
- Вы ожесточились, вас не отпускает страх.
Казалось, он в полном восторге от ее слов. - Продолжайте, пожалуйста!
- Нет, - спокойно откликнулась она. - Лучше продолжите вы сами. Я считаю, что в этом суть проблемы. Почему вы всегда такой злой?
- Неправда.
- Почему вы такой злой? Почему?
- Еще раз, это неправда. Хотя, - добродушно добавил он, - вы делаете все, чтобы я таким стал.
- Спрашиваю еще раз: почему?
Ей показалось, что он необычно долго не отрывает от нее взгляда.
- Вы на самом деле хотите знать причину?
Она молча кивнула.
Мужчина взмахнул рукой. - Как по-вашему, откуда тут все взялось - дом, участок, аппаратура?
Она замерла, выжидательно глядя на него.
- Система удаления выхлопных газов, - голос его звучал хрипловато. Знакомый признак. - При выходе из двигателя они совершают вихревое движение. Несгоревшие частицы откладываются на стенках глушителя на слой стекловаты, которую можно вынуть и заменить свежей через несколько тысяч миль. Остаток выхлопа воспламеняется запальной свечой. Таким образом сгорает все, что способно гореть, жар разогревает топливо, а остатки вновь осаждаются на вату, которой хватает на пять тысяч миль. То, что в конечном итоге выходит наружу, может считаться, - во всяком случае, по нынешним меркам, - практически полностью очищенным от вредных элементов. А благодаря подогреву достигается большая эффективность работы двигателя.
- Значит, вы заработали на этом целую кучу денег?
- Да, заработал кучу денег, - повторил он. - Но вовсе не потому, что мое изобретение активно внедрялось и помогло сохранить чистый воздух. Ее купила одна автомобильная фирма, чтобы держать секрет под семью замками; конечно, им не понравилось новшество, ведь установка системы на новых моделях требовала дополнительных затрат. А раз повышается эффективность двигателя, изобретение не пришлось по вкусу и их дружкам из топливной промышленности. Что тут поделаешь!
- Человек учится на собственных ошибках. Я такой ошибки больше никогда не совершу. Но вы правы - я злюсь. Ярость кипела во мне, еще когда я, совсем молодой парень, служил на танкере. Как-то раз мне велели хорошенько надраить переборку с помощью серого мыла и тряпки. Я сошел на берег, купил средство для мытья, которое оказалось лучше, дешевле и отмывало грязь гораздо быстрее. Показал боцману и сразу получил по физиономии за то, что хотел показаться умнее его. Правда, он был тогда пьян… Но самое худшее началось потом. Вся команда, - старые морские волки, - объединилась против меня. Они называли меня стукачом, а на корабле это самое обидное прозвище. Я никак не мог понять, почему люди с таким ослиным упрямством противятся новому.
- Я боролся с этим всю жизнь. В голове у меня постоянно работает какое-то устройство, и оно заставляет постоянно спрашивать: почему надо делать непременно так? Почему нельзя сделать эдак? Любое событие провоцирует работу мысли, возникают новые проблемы, а они рождают изобретения. Главное - не останавливаться, особенно если хочешь получить ясные ответы, ведь они рождаются только после того, как задаешь вопросы. А нынешняя публика просто не желает спрашивать о чем бы то и было.
- Я получил кучу денег за вещи, которые никогда не послужат людям. То, что меня вечно трясет от злости - моя, и только моя вина, потому что я все-таки не могу удержаться от новых вопросов, а стало быть, ищу ответы. Здесь, в моей лаборатории, есть полдюжины по-настоящему стоящих изобретений, и еще штук пятьдесят существуют пока только у меня в голове. Но разве нужны они в мире, где люди охотнее перебьют друг друга, стоя в пустыне, даже если ми доказать, что можно превратить ее в цветущий оазис? В мире, где миллионы уходят на разведку и освоение нефтяных месторождений, хотя имеется бесчисленное множество доказательств, говорящих, что подобный вид топлива несет нам всем гибель!
- Да, я постоянно злюсь, но разве у меня недостаточно причин для этого?
Она терпеливо ждала, когда тишина поглотит эти гулкие тирады, разнесет их эхом в свежем морозном воздухе. Потом помолчала еще немного, чтобы до него дошло: сейчас он не сидит здесь наедине со своим вечным спутником - гневом. У него есть собеседница. Наконец мужчина осознал это и смущенно улыбнулся.
- А что, если вы неверно формулируете свои вопросы? - заговорила она. - Возможно, люди, живущие по старым правилам, действительно стараются не забивать голову мыслями о будущем. Но я знаю одно правило, над которым стоит задуматься: "Если ты верно задал вопрос, считай, что уже получил ответ".
Она сделала паузу, чтобы убедиться, что он слушает.
- Ну, вот например, вы опустили руку на кусок раскаленного железа. Можно задать вопрос: "Что делать, чтобы она не сгорела?" Ответ очевиден, правда? Если мир не хочет принимать ваши изобретения, вы можете так сформулировать вопрос, чтобы в нем содержался ответ, почему происходит так, а не иначе?
- Тут все ясно, - коротко сказал он. - Люди глупы.
- Неправильный ответ, и вы сами прекрасно это знаете.
- Интересно, какой же будет правильный?
- Не знаю, конечно! Могу сказать одно: для нас главное не что делается, а как. Вы ведь уже знаете, как поступать с бонсаи, чтобы он рос, повинуясь вашим желаниям?
- Ах ты черт!
- Люди тоже живые существа, им так же свойственно расти. У меня нет и сотой доли вашего опыта обращения с бонсаи, но я почему-то уверена, что когда вы начинаете его формировать, дерево редко бывает здоровым, стройным, сильным. Но именно из наиболее чахлых и искривленных могут вырасти самые красивые экземпляры. Не забывайте об этом, если уж взялись формировать все человечество!
- То, что вы сказали… Не знаю, что лучше - рассмеяться в лицо или стукнуть по нему хорошенько!
Девушка встала. Только сейчас он заметил, какая она высокая и стройная.
- Наверное, мне лучше уйти.
- Нет, нет, я ведь не в прямом смысле!
- Я совсем не испугалась. Просто мне лучше уйти сейчас.
- Боитесь задать следующий вопрос? - теперь он сумел отгадать ее мысли.
- Ужасно.
- Все-таки попробуйте.
- Нет.
- Хорошо, я спрошу сам. Вы сказали, что я стал злым, ожесточился, что меня не отпускает страх. Хотите знать, чего я боюсь?
- Да.
- Вас. Я смертельно боюсь вас.
- Не может быть!
- В вас есть что-то, вызывающее на откровенность, - с трудом произнес он. - Знаю, знаю, что вы сейчас думаете: боится сблизиться с другим человеком. Боится всего, с чем нельзя справиться при помощи отвертки, спектроскопа или таблицы косинусов и тангенсов. Да. С этой штукой я ничего поделать не могу.
Он очень старался сохранить в голосе иронию, но руки предательски дрожали.
- С "этой штукой" вы справитесь, поливая только одну сторону или выставляя ее на солнце, - тихо сказала она. - Просто обходитесь с ней как с любым живым существом, бонсаи или женщиной - неважно, и она станет такой, как вы хотите. При условии, что сумеете остаться самим собой.
Не жалейте ни времени, ни сил. Вложите в нее часть себя.
- Наверное, это можно считать чем-то вроде предложения. Почему?
- Я сидела здесь почти всю ночь. В конце концов, в голову пришла одна безумная мысль. Как вы думаете, могут два чахлых скрюченных деревца сформировать друг из друга бонсаи?
- Как тебя зовут?…