Наступили новые времена. Чиновники - удивительные существа. Как только оказалось, что их благополучие и перспективы продвижения по служебной лестнице связаны с соблюдением несложных и необременительных рыцарских обрядов, они немедленно стали самыми примерными и фанатичными рыцарями. И в самом деле, если выгодно демонстрировать честность, благородство и бескорыстие, то почему бы не смириться с таким, пусть и странным, но не слишком обременительным образом жизни. Тем более, что любое нарушение новых неписаных правил наказывалось неотвратимо и жестоко.
Вскоре ОЛДХ стало международной организацией. Во многом этому способствовали события в Испании. Опытнейшие политики предсказывали неизбежную гражданскую войну в этой стране. Но наблюдатели, направленные Союзом ССР для контроля за обстановкой, завезли с собой в Испанию томики "Дон Кихота". Через месяц вместо транспортов с оружием в порты Барселоны и Малаги отправились торговые судна с миллионами экземпляров книги М. Сервантеса на испанском языке. Лавинообразный рост числа почитателей дон Кихота по обе стороны баррикад, сделал бессмысленными любые разговоры о войне. Гражданская война между единомышленниками - вещь абсолютно невозможная.
Из многих стран в Испанию прибыли добровольцы, пожелавшие лично понять, что же предотвратило, казалось бы, неизбежную войну. Они разъезжались по своим странам несколько обескураженными, но обязательно с томиком Сервантеса в руках. Наибольший урон из-за распространения идей дон Кихота понес нарождающийся в Германии нацизм. Число сторонников Гитлера упало до катастрофически низкого уровня. По требованию высшего командования вермахта, к тому времени сплошь состоявшего из членов ОЛДК, в стране провели демократические выборы. Новые власти старались придерживаться в своей политике принципов рыцарства, так, как они их понимали, то есть считали обязательными для себя качествами: честность, благородство и бескорыстие.
Освободившиеся от неожиданной разрядки международной ситуации деньги и мощности нашли самое неожиданное применение. Крупнейшие страны мира выразили горячее желание участвовать в организации постоянных поселений на Луне и реализации совсем уж фантастического проекта создания термоядерных электростанций.
Число скептиков оказалось на удивление мало. В самом деле, если дон Кихот в одиночку бесстрашно бросился сражаться с ветряной мельницей, почему бы его последователям не подыскать себе по-настоящему достойного противника, например, почему бы объединившемуся человечеству не вызвать на бой саму Вселенную?
Я перечитал повесть Погорельцева и сообразил, что представленный текст можно рассматривать как пример советской утопии. Или советской антиутопии. Отличать эти направления современной фантастики всегда было трудно. Для меня они давно слились в единый поток придуманных миров, жить в которых или затруднительно (советские утопии), или невозможно (советские антиутопии). Это очень занятные книги, и я обязательно напишу тебе отдельное письмо. У Погорельцева можно обнаружить элементы как утопии, так и антиутопии. Как их различить? Да очень просто. Представь себе, что ты попала в этот придуманный мир. Реши для себя, хотелось бы тебе там остаться? Если неохота - это утопия. Если боязно - советская утопия. Если страшно - советская антиутопия. А если тебе бы там сразу оторвали голову - антиутопия. Напиши, пожалуйста, как бы ты оценила повесть Погорельцева по этой шкале?
С наилучшими пожеланиями, Иван Хримов.
Письмо № 6. 1962 год. Иван Денисов "Великая и непобедимая Андорра"
Дорогая Нина!
Мои рассуждения о природе фантастики и побудительных источниках ее развития могли породить у тебя превратное представление о фантастах, как о людях, всецело поглощенных поисками внутренней логики событий, а потому полагающихся только на собственную могучую интуицию. Будто бы они, как своеобразные представители науки футурологии, изо всех сил пытаются смоделировать цельное и правдоподобное представление о будущем. Или придумывают абсолютно непригодные для обитания миры, полные ужасов, подлости, тоталитаризма, звериной жестокости и прочей грязи, чтобы предупредить человечество о возможных тупиках социального развития и тем самым способствовать успешному преодолению необязательных кризисов, поджидающих нас в будущем. Все это отчасти верно, но ни в коем случае не исчерпывает всего многообразия задач, стоящих перед фантастикой. Легко представить себе фантаста, который настолько проникся ужасом текущих обстоятельств, часто вполне приемлемых с точки зрения "нормальных" людей, что видит только один способ избавления от страха перед завтрашним днем - в написании текста, где бы источник его фобии был назван и преодолен. Кстати, я говорю не о психических расстройствах. Скорее, речь идет о лучшей информированности.
Поясню на примере. В начале 60-х годов прошлого века наиболее вероятным сценарием конца света повсеместно стали признавать ядерную войну. В сознании людей утвердилось мнение о том, что третьей мировой войны не избежать, и что самым практичным способом ее ведения является обмен ядерными ударами. Об этом открыто говорили политики по обе стороны железного занавеса, об этом писали газетчики, об этом, в конце концом, прекрасно догадывалось и само население, поскольку огромная часть его была непосредственно задействована в так называемой гонке вооружений. С обывательской точки зрения было весьма глупо тратить огромнейшие средства для производства самого совершенного оружия уничтожения, накопить запасы этого оружия, позволявшие смести противника с лица Земли не менее 10–20 раз, и не воспользоваться этим. Не удивительно, что именно в эти годы стали так популярны слова А.П. Чехова: "Если в первом акте спектакля на сцене висит ружье, то в третьем акте оно обязательно выстрелит!"
Общественное мнение было таково: политическая конфронтация в мире зашла в тупик, силовой выход из конфликта ничуть не хуже переговорного, а может даже и выгоднее. Лучшие люди нации переждут период обмена ядерными ударами в пещерах, а потом, когда все закончится, вылезут на поверхность, восстановят промышленность и заживут как ни в чем ни бывало счастливо и богато. А вот у фантастов сложилось совсем другое мнение по поводу победоносной ядерной войны. Даже беглого ознакомления с проблемой оказывалось достаточно для того, чтобы понять раз и навсегда - разговоры о конце света отныне следует вести не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле. Потрясающая воображение мощность взрывов, радиоактивное заражение местности, стопроцентное отравление пищи и воды, страшные последствия мутаций, неизбежное одичание чудом выжившего населения после одновременной гибели миллиардов людей - все это делало бессмысленным привычное понимание войны. И фантасты разделились на два лагеря. Оптимисты заявляли, что победу в ядерной войне можно достичь только ценой таких грандиозных потерь, что сами разговоры о победе становятся нелепыми. Пессимисты считали, что начало третьей мировой - есть конец современной цивилизации. Человечество, по их мнению, не может выдержать такого испытания и его окончательная гибель предопределена.
Вот, собственно, какую ситуацию я подразумевал, абстрактно рассуждая о фантасте, который настолько проникся ужасом текущих обстоятельств, что видит только один способ избавления от страха перед завтрашним днем - в написании текста, где бы источник его фобии был назван и преодолен. Текст Ивана Денисова "Великая и непобедимая Андорра" был написан всего за несколько месяцев до начала всем известного Карибского кризиса. Не удивлюсь, если Денисов и в самом деле пытался найти личное успокоение перед, казалось бы, неминуемым концом света, придумав мир, где ядерной конфронтации между Союзом ССР и США не существует. Хочу рекомендовать тебе эту книгу, не как продукт "улавливания тенденции повышенным чутьем художника", а как попытку маленького мальчика закрыть глаза и тем самым остановить всеобщее безумие, сделав вид, что этого безумия как бы и не существует вовсе.