- Да, сам. Но я мог и не брать. И что бы сделал этот Дашкевич? А что я сделаю? Может, спустить дело на тормозах? Или засадить какого-нибудь бомжа? Надеть на него куртку защитного цвета, обработать, как следует, и явка с повинной обеспеченна. А что потом? Я ведь знаю, кто настоящий убийца. Я же буду знать, что осталось бродить на свободе. Может это всё не случайно? Анна с самого рождения должна была умереть молодой в семи метрах от остановки. А что с самого рождения должен я?
Вечером Ильин вызвал такси, купил по дороге букет роз, и в мрачном настроении подъехал к кирпичной десятиэтажке в новом микрорайоне.
Расплатившись, он поднялся на лифте на шестой этаж и позвонил в квартиру Копылова. Дверь открыл Костя, и разулыбался.
- Входите, входите, Виктор Иваныч, вот Ленка обрадуется.
Ильин нарисовал губами улыбку, вошёл, разулся, и, перевернув букет цветками вверх, направился в зал. Входя, он столкнулся с именинницей.
- Расти большой и не болей - проговорил он, протягивая цветы.
- Ой, спасибо, Виктор Иванович, проходите, проходите - радостно защебетала Елена и, взяв мужнего шефа под руку, повела к столу.
За столом Виктор Иванович чувствовал себя умиротворённо, и даже весело, поддавшись атмосфере праздника. Он улыбался, вёл оживлённые разговоры с остальными гостями, и пил водку. Но примерно через час, он наклонился к Копылову, сидевшему справа от него.
- Костя - сказал он шёпотом - Что-то я устал немного. Пристрой меня куда-нибудь, вздремнуть часок другой.
Копылов кивнул и отвёл Ильина в дальнюю комнату.
- Если что нужно, вы не стесняйтесь.
- Нет, ничего не нужно, Костя. Спасибо - поблагодарил Ильин - Я только подремлю немного.
Копылов ушёл. Ильин прилёг на кровать.
- Я и вправду устал за эти три дня - подумал он, быстро погружаясь в сон.
Через какое-то время Ильин открыл глаза и, поднявшись, присел на краешке кровати. Он чувствовал себя совершенно разбитым.
- Наверное, проспал где-то час - решил он - После таких коротких снов всегда чувствуешь себя разбитым.
Он медленно встал и пошёл в зал. За столом ещё сидела примерно треть гостей. Банкет перешёл в вялые, затянувшиеся посиделки.
- А вот и Виктор Иванович - громко проговорил Копылов, увидев своего начальника - Садитесь за стол, Виктор Иваныч. По маленькой выпьем.
- Нет, Костя, спасибо - отказался Ильин. Он посмотрел на часы, висевшие на стене - Ого! Уже час ночи. Я, наверное, домой поеду. Ещё раз поздравляю, Леночка - произнёс он, взглянув на устало улыбавшуюся жену Копылова - Будь счастлива.
- Я провожу вас - сказал Копылов, поднимаясь из за стола.
Они вышли в прихожую. Ильин обулся.
- Я сам, Костя - сказал он, начавшему обуваться подчинённому - Возвращайся к гостям.
Спускаясь по лестнице, следователь Ильин вызвал такси. Выйдя на улицу, он закурил и стал терпеливо ждать, безразлично глядя в чёрную мглу. Через пять минут подъехала машина. Ильин сел на заднее сиденье.
- Куда, шеф? - сухо спросил таксист.
- К центральному парку - так же сухо ответил Ильин.
Машина медленно тронулась, и покатила по ночному, абсолютно пустому городу.
- А вы слышали про парк? - спросил таксист, делая тише музыку - Говорят, там маньяк завёлся.
- Что-то такое слышал - неохотно ответил Ильин, и, повернув голову, стал рассматривать плывущий за стеклом город.
Таксист, сообразив, что разговора не получится, сделал музыку громче. Машина подкатила к остановке возле парка, и остановилась. Ильин сунул водителю две сотни, и вышел. Машина развернулась на пустынной дороге, противно скрипнула тормозами, и умчалась в темноту.
Ильин быстро зашагал вперёд. Идти не хотелось, хотелось спать. В голове шумело от выпитого. Он подошёл к погружённому в полный мрак парку и, достав из внутреннего кармана пиджака пистолет, зашагал по тёмной аллее.
Пройдя метров сто, он свернул с неё, пробрался через невысокие кусты, и остановился. Тьма плотно обступила его, и Ильин почувствовал себя слепым. Он снял пистолет с предохранителя, и прислушался. Вокруг царила тишина.
- Эй, как там тебя! - крикнул Ильин, и почувствовал, как внутри нарастают напряжение и ненависть - Тот, кто в темноте! Ты слышишь меня?!
Ильину показалось, что где-то, в глубине парка едва слышно хрустнула ветка.
- Давай! Иди сюда! - закричал Ильин, поднимая руку с пистолетом - Или ты не готов?!
Метрах в пяти от Ильина, в кустах раздался отчётливый треск. Тот, кто в темноте, был готов.
МОЗГ
- Три раза нужно креститься. Три. А ты уже четыре раза.
- Правда, четыре?
Виктор поднял правую руку и перекрестился три раза.
- А так уже семь получается - сказал мозг - С первыми четырьмя.
Рука Виктора снова дёрнулась вверх, но остановилась на двух третях пути.
- Не-а. Так будет десять - пробормотал он.
- Ты гонишь - посочувствовал мозг.
- Я знаю. А если я знаю, что я гоню, значит я еще не…
- …псих - в унисон закончил фразу мозг.
- Так и есть - Виктор улыбнулся - Нужно как-то обнулить. Ну, чтобы заново три раза перекреститься, а те разы, чтобы не в счёт.
- Ну не знаю, через левое плечо плюнь что ли.
- Не - Виктор замотал головой - Это когда кошка чёрная.
- Плюй через правое - уверенно предложил мозг.
Виктор плюнул три раза через правое плечо, поднял руку, и три раза перекрестился.
- Ну, что, так спокойнее? - спросил мозг.
- Да, лучше.
- Я спросил - спокойнее? А ты, блин - лу-учше.
- Раньше мы с тобой друг друга понимали - обиделся Виктор.
Он попытался вспомнить, как было раньше. Когда он только начинал разговаривать со своим мозгом, но не смог. Всё это было уже далеко.
- Ра-аньше - мозг покривился извилинами - Раньше ты понимал, что я - это ты. А теперь… Слушай, зачем ты вообще со мной разговаривать начал?
- Не нашёл достойных собеседников в реальном мире - заучено выпалил Виктор.
- А, ну это я уже тысячи раз слышал, избранный ты наш, мудрейший из мудрецов. Антибыдло ты наше.
- Вот я про что и говорю. Понимали мы друг друга. А теперь ты стал, как…ну не знаю. Как жена после десяти лет супружеской жизни. Пилишь и пилишь.
- Чушь.
- Нет не чушь. Вот именно, что не чушь. Как жена - это точно. Все недостатки мужевы узнала, и тычешь ими ежеминутно.
- А ты меня ударь - предложил мозг.
- Не хочу.
- Ага, ща-ас, не хочу. Не можешь ты… Потому что… тряпка.
- Я?! Тряпка?! Ты место-то своё знай.
- Да, тряпка и трус. Что-то показалось, креститься сразу.
- Так ты же сам видел. Вроде чёрное облачко в углу.
- Не видел. Занят был.
- И чем же это таким мы были заняты?
- Материализовывались…мы.
- Ну и как?
- А то ты не знаешь. Облачком чёрным на несколько секунд становлюсь и всё, дальше чего-то не хватает. Как всегда, короче.
- Значит всё свалить пытаешься? Ну, вали, вали.
- И свалю. Вот сегодня еще на долю секунды дольше облачком побыл. Так что, возможно уже скоро.
- Еще дольше? - спросил Виктор.
- Да
- Ну-ну! А ты не думал, где ж ты будешь, если из меня уйдёшь?
- Не знаю, где я буду, а ты в психушке, это точно. Или на дерево снова полезешь, за бананами.
Виктор промолчал и стал разглядывать трещинку на стене. Мозг принялся напевать скучный мотивчик.
Трещинка, причудливо изгибаясь, стремилась вниз, и Виктор, проследив весь её путь, перевел взгляд на свои ноги.
- Мозг, ты здесь? - тихо спросил он.
- Нет. Я в голове.
- Ладно тебе уже, не ёрничай. Давай серьёзно. Ты же не собираешься и вправду уйти?
Мозг тихо хмыкнул.
- Нет конечно. Куда ж я уйду?
- Нам ведь хорошо вместе?
- Лучше!
- Спокойнее! - Виктор засмеялся - И чё это мы с утра? А?
- Погода плохая, наверное.
- Наверное.
Виктор поднялся с кресла и подошёл к окну. Погода и впрямь была плохая. Дул сильный ветер, бросая в окно жёлтые, потрёпанные листья. Виктор поёжился и начал одеваться.
- На работу? - спросил мозг.
- Ты же знаешь, что надо - ответил Виктор.
- Когда ж ты уже известным станешь? - грустно спросил мозг.
- Скоро, скоро.
В прихожей Виктор взглянул на часы. Как всегда опаздывал. Он спешно обулся и вышел из дома.
- Ну, что, до вечера? - спросил мозг.
- Давай, до вечера.
Виктор натянул пониже на глаза вязаную шапку, оглупил взгляд, и бычьей походкой отморозка зашагал на стройку.
Как я был…
деревом(недолго)
Быть деревом не лучше и не хуже, чем человеком, но человеком быть безопасней, чем деревом, потому что он может его срубить, а оно его нет.
Обо всём этом я, конечно, даже не задумывался до того дня, как мне посчастливилось ненадолго стать деревом. День был по-настоящему "тот", потому что до этого дни были совершенно не "те", скучные и однообразные, задыхающиеся в пыльном одиночестве, среди книг и мыслей, парализованных чувств и выдуманных ощущений.
Каждое утро я выглядывал в окно и понимал, что снова будет не "тот" день, и в таком настроении завтракал, после чего садился в кресло с тысяча какой-то книгой в руках. Но с утра я так же определил не "тем" и "тот" день, потому что, когда я выглянул в окно, мне так показалось.