Бедный, смешной, предсказуемый Питер Каулз.
А Кэтрин Каулз была его королевой.
Хотя бы только по названию.
Ближе к вечеру все вокруг Крэгмура было словно окрашено бледными, едва поблескивающими сероватыми лучами тусклого солнца. Они тревожно скользили по небу, сплошь затянутому такими плотными облаками, что самого неба почти не было видно. Крэгхолд-Хаус, отчужденный и холодный, стоял во всей своей готической красоте и величии. Октябрьский воздух был колючим и неприятным. Голые кипарисы, дубы и вязы стояли словно часовые гигантского кладбища - деревянная армия монолитов, готовая сражаться с невидимым врагом.
Против всех призраков царства Тьмы.
И таинственной легенды.
Глава 6
ТЩЕТНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
- А вот и мистер Картрет, наконец.
- Добрый вечер, мистер Вормсби. Надеюсь, вам понравился обед. К сожалению, меню не столь разнообразно, как хотелось бы, но, в конце концов, никогда не имеешь всего, чего хочется.
- К примеру, свежих яиц к завтраку. Есть какие-нибудь новости о курином кризисе, Картрет? Или завтра снова будет овсянка?
- Мне очень жаль, но боюсь, что день-два еще придется подождать. Вы меня понимаете. Но не волнуйтесь, скоро яйца будут.
- Приятно слышать. Удачно съездили в город?
- Довольно удачно.
- Как вы туда добираетесь, Картрет? Летаете? Во всей округе я не заметил никакого другого транспорта, кроме местной службы такси и "кадиллака", на котором приехали мы с другом.
- Я… э-э-э… как-то ухитряюсь, мистер Вормсби, как-то добираюсь.
- Не сомневаюсь, даже если приходится идти пешком восемь километров. Вы - редкая птица, Картрет. Думаю, вы тоже об этом знаете.
- Это сказали вы, а не я, мистер Вормсби.
- Да, я сказал это, а разве не так?
- Да, это вы сказали.
Гай Вормсби был еще в холле, когда вошли Кэтрин Каулз и Энн Фэннер в сопровождении Питера. За ленчем время прошло довольно приятно. Энн, похоже, уже оправилась от происшествия с деревом, и Гай с удовольствием отметил, как Кэтти обращалась с ней. Питер Каулз тоже пребывал в прекрасном расположении духа и на этот раз разговаривал без свойственной ему неприятной резкости и даже любезно прочитал Энн свою остроумную пародию на "Возьми меня с собой на бейсбол", переделав ее на "Возьми меня с собой в Ведьмины пещеры". Да, Питер мог быть довольно интересным, когда не был мрачным. Даже Энн Фэннер держалась с ним более свободно и раскованно по сравнению с сегодняшним утром. Ленч был слишком коротким и незатейливым, чтобы вспоминать о нем: бутерброды а-ля фуршет, электрические кофейник и чайник - довольно нелепый набор для обеда четырех постояльцев, но все обстояло именно так. Гай Вормсби всячески подчеркивал свое намерение отправиться в Ведьмины пещеры; Энн изъявила желание пойти вместе с ним, что было ему приятно, но, как только он заметил за регистрационной стойкой высокую худощавую фигуру Картрета, глубоко погруженного в чтение книги в голубом переплете с названием "Существует ли ликантропия?", Гаю показалось, что сейчас самое время припереть его к стенке. Кроме того, он хотел договориться насчет корзинки для пикника и упаковок с обедом, которые собирался взять с собой на тот случай, если они задержатся в экспедиции.
После короткого разговора с Питером, произошедшего перед обедом, Гай уже не собирался обсуждать с Картретом утреннее происшествие и говорить о своих подозрениях. Однако он удивился расторопности Хильды, услышав последующие слова Картрета. (Кэтрин Каулз и та еще не успела сообщить детали доверительной беседы с Энн кому-либо из "своих мужчин".)
- Хильда сказала, что вы хотели меня видеть, мистер Вормсби? Какие-то проблемы или что-то другое?
- Ничего срочного.
- Тогда… - Полуприкрыв глаза, Картрет улыбнулся, но вид у него был озадаченный.
И тут Гай почувствовал внезапное беспокойство, связанное с этим человеком - с его таинственной манерой держаться, общаться с его вежливостью "школы обаяния" Старого Света.
Он раздраженно сказал, обращаясь к Картрету:
- Завтра я решил сходить в Ведьмины пещеры; мы отправимся туда вчетвером, мисс Фэннер тоже идет с нами. Приготовьте нам несколько упаковок обеда, ладно? А то неизвестно, когда вернемся обратно.
- Конечно неизвестно, - согласился Картрет, - в этом диком месте всякое может случиться.
- Вот этого я и опасаюсь, - вздохнул Гай, злясь на себя за несдержанность. - Мы отправимся сразу после завтрака - будет он с яйцами или без них. Кто-нибудь узнал, что же все-таки произошло с курами?
Картрет пожал плечами; лицо его ничего не выражало.
- Полагаю, нет, - сделал вывод Вормсби. - Кстати, мистер Картрет, думаю, следует сказать вам, что кипарисовые деревья начали падать несколько раньше, чем обычно для этого времени года.
Почувствовав, что выиграл у Картрета очко, Гай Вормсби повернулся и направился обратно в зал, чтобы присоединиться к друзьям.
Если бы он оглянулся, то его удивило бы новое выражение лица Картрета.
Зверская улыбка озарила каждую черточку лица управляющего, обнажив зубы - длинные, белые и очень ровные, делавшие его похожим на холеного хищного зверя.
Затем улыбка исчезла, и спокойный, вежливый Картрет вернулся к чтению своей книги, содержание которой было для него самой интересной темой на свете.
Ликантропия изучает оборотней, людей-волков и связанные с этим легенды, историю вопроса и факты. На свете была еще только одна тема, вызывавшая такую же страсть и энтузиазм Картрета: вампиризм.
Для него это было так же занимательно, как и изучение генеалогического древа.
- Ну, Энн, можно я им расскажу?
- Пожалуйста, не сейчас. Не сегодня. Я и так хожу как больная после всех событий. Может быть, завтра, когда пойдем на прогулку, ладно?
- Ну ладно. Это - твоя история, но ты все же дурочка, да. Я, конечно, пристрастна, но эти два пария, что потягивают сейчас в углу бренди и обмениваются пошлыми шуточками, - блестящие знатоки. Я уверена, что они сумели бы добраться до сути, если она, конечно, существует.
- Не сомневаюсь, что сумели бы, но мне не хотелось бы выглядеть эдакой неудачливой девицей, у которой то и дело какие-то проблемы. Пойми это, пожалуйста. Возможно, ты лучше знаешь мужчин, Кэтти, но, насколько мне известно, они предпочитают сильных и молчаливых. Моя проблема может подождать день-другой.
- Хорошо, коли так. Посмотри-ка на них: Питер - воплощенное остроумие и сарказм, а Гай - красота и деньги.
- Деньги?
- Да, деньги. Разве я тебе не говорила? Похоже что нет. Так вот, раз уж нам суждено стать соперницами, раскрою все карты. Гай - единственный наследник большого состояния: серебряный рудник, нефтяные скважины или что-то в этом роде. Сейчас он живет на ежемесячное содержание, выплачиваемое ему каким-то дядюшкой, которому уже больше девяноста лет; этот старик безнадежно болен и доживает последние дни. Так что у этого парня есть все.
- Это просто фантастика.
- Тем не менее это - правда. Не имея больших денег, ты не сможешь позволить себе такое хобби, как любительское занятие археологией, детка.
- Думаю, да.
- И верно думаешь. О господи!
Посмотрев сквозь бокал с бренди, который она вертела в точеных пальцах, Кэтрин театрально вздохнула, и глаза ее наполнились огромным чувством к Гаю Вормсби, горячо спорившему в это время с Питером о заслугах парси или о чем-то подобном. Питер снова вернулся к своей привычной манере поведения и сыпал насмешками и умными язвительными замечаниями. Большая комната, как и утром, звенела от их голосов.
Чувствуя себя виноватой, Энн не могла смотреть в глаза Кэтрин Каулз, потому что Гай Вормсби с каждым мгновением все больше и больше нравился ей. И за ленчем, и за обедом они сидели друг напротив друга и мельком обменивались взглядами, в которых был намек на что-то очень личное и что вносило страшный разброд в мысли Энн. Все получалось как-то слишком быстро: только что она рассталась с Джорджем Туэмблом и вот уже повстречалась с Гаем Вормсби, к тому же Кэтрин Каулз оказалась прекрасным во всех отношениях человеком.
Если к этому добавить все тайны и загадки Крэгхолд-Хаус, для нее это было слишком. Вот и теперь эта сцепа полного счастья: уютный потрескивающий камин, теплая уютная комната - никакой темной ночи. Кто в такой прекрасной обстановке станет верить в кошмары и ужасы? Даже ей с трудом это удавалось, несмотря на то что все произошло с ней в течение последних двадцати четырех часов. Даже любопытный символический знак ведьмы на панно, висевшем над уютным кирпичным очагом, в этот момент показался ей не более чем обычным предметом искусства. Именно в этот момент. А может быть, причиной этих мыслей было тепло от бренди, разливавшееся по ее рукам и желудку?
Трудно сказать.
Где-то в гостинице часы пробили десять. Удары были глухими, ритмичными, но явными, как колокольный звон. Новая ночь в новое время. Новом месте.
Энн Фэннер, погруженная в сиюминутное удовольствие, забыла о прошлом и размышляла о будущем. Ближайшем прошлом и ближайшем будущем.
Оба эти периода времени были настолько близко, что мгновенно могли снова ввергнуть девушку из Бостона в страну ужаса.
Страну, расположенную так удобно близко.
Страну, спрятанную во мраке ночи.
И Смерти.