- Вот здесь живут затейники, - сказал Саул. - Видите, какой уютный, теплый домик? А где-нибудь поблизости и уборная есть. Самое милое дело - брать "языка" возле уборной. Кстати, вы заметили, что здесь нет ни одной женщины?
Дверь домика раскрылась, оттуда вышли двое и остановились на крыльце. Раздался протяжный жалобный крик. Кучка людей в мешковине пришла в движение, построилась в ряды и вдруг двинулась прямо навстречу глайдеру. Около крыльца закричали в несколько голосов. Вадим поспешно затормозил и посадил глайдер.
Он глядел во все глаза и ничего не понимал. Над ухом тяжело дышал Антон. Люди в мешковине приблизились и быстрым шагом прошли мимо. Вадим ахнул. Два десятка босых людей были впряжены в неуклюжие тяжелые сани, в которых развалился закрытый по пояс шкурами человек в шубе и в меховой конической шапке. В руках он вертикально держал длинное копье с устрашающе зазубренным наконечником. Лица запряженных людей выражали радость, и они громко, ликующе вскрикивали. Вадим оглянулся на Саула. Саул провожал глазами странную упряжку, и рот его был широко раскрыт.
- Хватит с меня загадок, - сказал вдруг Антон. - Поезжай прямо к дому.
Вадим рванул руль на себя, и домик стремительно бросился навстречу глайдеру. Люди в шубах, стоявшие у крыльца, несколько секунд смотрели на приближающуюся машину, а затем с удивительной быстротой рассыпались полукругом и выставили вперед копья. На крыльце запрыгал, что-то жалобно выкрикивая, круглый мохнатый великан. Он размахивал над головой широким блестящим лезвием. Вадим посадил глайдер перед копьями и вылез из кабины. Люди в шубах пятились, теснее прижимаясь друг к другу. Острия копий были направлены Вадиму прямо в грудь.
- Мир! - сказал Вадим и поднял руки.
Люди в шубах попятились еще немного. От них валил пар и несло козлом. Под капюшонами блестели испуганно вытаращенные глаза и ощеренные зубы. Толстый человек на крыльце разразился длинной речью. Он был неимоверно толст и огромен. У него была гигантская трясущаяся физиономия. Физиономия блестела от пота. Он приседал, и снова выпрямлялся, и даже становился на цыпочки, тыкал мечом то себе под ноги, то в небо и визжал неестественно высоким жалобным женским голосом. Вадим слушал, склонив голову. Мнемокристаллы на его висках фиксировали незнакомые слова и интонации, анализировали их и уже давали первые, еще неопределенные варианты перевода. Речь шла о какой-то угрозе, о чем-то громадном и сильном, о жестоких наказаниях... Толстяк вдруг замолчал, вытер потное лицо рукавом и, надсаживаясь, провизжал что-то короткое и резкое. В голосе его было страдание. Люди с копьями сейчас же нагнулись и очень медленно двинулись на Вадима.
- Ну, все ясно, - сказал Саул. - Начнем?
Он положил ствол скорчера на борт.
- Прекратите, Саул, - сказал Антон. - Вадим, в кабину!
- Ну, что вы раздумываете? - сказал Саул со злобой. - Это же дрянь, эсэсовцы! Жабы!
Люди в шубах все надвигались короткими медленными шажками. Когда широкие блестящие лезвия уперлись в грудь Вадима, он отступил и, повернувшись спиной, полез в глайдер.
- Типичный корнеизолирующий язык, - сообщил он, усаживаясь. - Очень ограниченный словарный запас, судя по всему. Мира они не хотят, это ясно.
- Давайте хоть страху нагоним, - попросил Саул. - Дать разок в воздух, чтобы они штаны потеряли!
Антон захлопнул фонарь. Люди в шубах вернулись к крыльцу и подняли копья. Все они смотрели на глайдер. На необъятной физиономии толстяка бродила презрительная ухмылка.
- Эх, вы! - сказал Саул. - Нужен вам "язык" или нет? Давайте возьмем этого жирного! Это же живой рапортфюрер!
- Да поймите же, - с отчаянием сказал Антон, - они не хотят с нами договариваться! И это их право! Ну, что мы можем сделать?
- Нужен вам "язык" или нет? - повторил Саул. - Преимущество внезапности мы уже потеряли. Здесь без боя не обойтись. Но есть еще этот гад, который уехал на упряжке.
Ох, и лексика же у него! - с уважением подумал Вадим. Настоящий двадцатый век. Какой великолепный специалист! Он посмотрел на Антона. Антон был бледен и растерян. Никогда Вадим еще не видел его таким.
- Одно из двух, - продолжал Саул. - Или мы хотим узнать, что здесь делается, или мы летим на Землю, и пусть сюда пришлют людей порешительнее. А нам надо решать поскорее, пока против нас только копья...
Мешкаем, подумал Вадим. Все время мешкаем. А в хижинах умирают.
- Тошка, - сказал он. - Давай догоним упряжку. Там только один с копьем, там будет проще. Отберем у него копье и пригласим на "Корабль".
- Ухмыляются, жабы, - проговорил Саул, глядя через спектролит.
Он выразительно погрозил кулаком толстяку на крыльце. Тот тряхнул щеками и не менее выразительно помахал мечом.
- Видали? - сказал Саул с веселым бешенством. - Как мы друг друга понимаем, а?
- Попробую еще раз, - сказал Антон и распахнул фонарь. Толстяк вскрикнул. Один из копейщиков широко развернулся, сдвигая рукав шубы к плечу, и с натугой метнул тяжелое копье. Железный наконечник с визгом полоснул по спектролиту. Саул даже присел.
- Ну, семь-восемь... - сказал он непонятно, но чрезвычайно энергично. Антон успел поймать его за руку. Глаза у Антона были как черные щелки.
- Понятно, - сказал он зловеще и задохнулся. - Вадим, разворачивайся!
Вадим повернул глайдер.
- За упряжкой! - приказал Антон и откинулся на спинку кресла. - Здесь мы ничего не узнаем, - проворчал он. - Какая-то непроходимая тупость.
- Дать разок в воздух, - пренебрежительно сказал Саул, - и бери их голыми руками.
Антон молчал. Глайдер пронесся по пустынной улице и через несколько минут вылетел в поле.
- Я скажу вам только одно, - проговорил вдруг Антон. - Всем нам потом будет очень стыдно.
- А что делать? - спросил Вадим. - Люди-то умирают!
- Если бы я знал, что делать, - сказал Антон. - Комиссии и не снились такие обстоятельства.
"Какой комиссии?" - хотел спросить Вадим, но тут Саул произнес:
- Да перестаньте вы стесняться. Раз вы хотите делать добро, пусть оно будет активно. Добро должно быть более активно, чем зло, иначе все остановится.
- Добро, добро, - проворчал Антон. - Кому хочется быть услужливым дураком?
- Это уж точно, - сказал Саул. - Зато у вас совесть будет спокойна.
Они нагнали упряжку километрах в пяти от поселка. Люди бежали по целине, спотыкаясь и увязая в снегу, а человек в шубе, нахохлившийся в санях, то и дело лениво тыкал копьем отстающих.
- Я снижаюсь, - сказал Вадим.
- Сядь перед упряжкой, - приказал Антон, - и поговори с ним. Саул, дайте сюда скорчер. И сидите в машине, это не гад, а человек.
- Ладно, - сказал Саул. - Вот вам скорчер. А если он возьмет - и Вадима копьем? Вместо разговоров...
Вадим сказал:
- Копье я у него отберу. Постромки надо будет перерезать, а еду и одежду раздать этим беднягам.
- Правильно, - сказал Антон.
Глайдер рухнул в снег прямо перед упряжкой, и люди-лошади остановились как вкопанные. Вадим выскочил наружу. Люди в мешковине стояли, закрыв лица руками. Они тяжело, со всхлипом дышали. Пробегая мимо них, Вадим весело крикнул:
- Всё, друзья! Сейчас пойдете домой!
Он направился к саням, на ходу примериваясь, как лучше отбить копье. Человек в шубе стоял на коленях и с изумлением и страхом смотрел на него. Копье он держал наперевес.
- Пойдемте, - предложил Вадим и схватился за древко.
Человек в шубе сейчас же выпустил копье и выхватил откуда-то меч. Он был уже на ногах.
- Ну-ну, не надо, - сказал Вадим, отбрасывая копье.
Человек в шубе вдруг заорал, протяжно и жалобно. Вадим взял его за руку, держащую меч, и потянул за собой. Ему было очень неловко. Человек в шубе рванулся. Вадим ухватил его крепче.
- Ну, что вы, в самом деле, все будет хорошо. Все будет в порядке, - убеждающе говорил он, разжимая потный кулак с мечом. Меч упал в снег. Вадим обнял человека в шубе за плечи и повел к глайдеру. Он бормотал какие-то ласковые слова, стараясь придать голосу местные интонации. Тут раздался предупреждающий крик Саула, и он почувствовал, что его валят с ног. Чьи-то ладони схватили его за лицо, кто-то повис на шее, несколько рук вцепились в его ноги - слабые, дрожащие руки.
- Что вы, с ума посходили? - заорал Саул обиженно. - Антон, держи их!
Человек в шубе снова сильно рванулся. Вадиму накинули на голову какое-то вонючее тряпье, и он ничего не видел. Он едва стоял в куче копошащихся тел, изо всех сил прижимая к себе человека в шубе. Потом он почувствовал острый удар в бок и боль. Он выпустил "языка", двинул плечами и, освободившись, сорвал с лица вонючий мешок. Он увидел барахтающихся в снегу людей и Антона, который пробирался к нему, шагая через тела. Он повернулся. Голый человек с мечом стоял перед ним по колено в снегу.
- За что? - сказал Вадим.
Человек ударил наотмашь, но меч в руке у него повернулся и упал на плечо Вадима плашмя. Вадим толкнул человека в грудь. Тот упал в снег и замер. Вадим поднял меч и, размахнувшись, забросил его далеко в сторону. Он чувствовал, как по бедру ползет что-то горячее и мокрое. Он огляделся.
Люди в снегу лежали неподвижно, как мертвые. Человека в шубе среди них не было.
- Ты жив? - крикнул Антон задыхаясь.
- Вполне, - сказал Вадим. - А где "язык"?
Он увидел Саула. Саул, широко шагая, шел к ним, волоча за шиворот человека в шубе.
- Вздумал удрать, - объявил он. - Но каковы людишки!
- Пойдемте отсюда, - сказал Антон.
Они пошли к глайдеру, осторожно ступая среди неподвижных тел. Саул рывком поднял человека в шубе на ноги и повел, толкая его рукой между лопаток.