- Да нет, почему же, все понятно! - воскликнул Саул. Вид у него был несколько обалделый. - Чего тут не понять? Типичная нуль-транспортировка...
- Ну да, - сказал Вадим. - И нет нам до нее никакого дела. Людей надо искать!
- Хорошо, - сказал Антон. - Будем искать людей. Поворачивай на проселок.
Вадим развернул глайдер и погнал его по шоссе обратно.
- Антон, ты что, плохо себя чувствуешь? - спросил он, помолчав.
- Чувствую я себя неважно, - сказал Антон. - Потом не забудь подтвердить это, если тебя спросят...
- Кто спросит?
- Спросят, - сказал Антон. - Будут такие... интересующиеся...
Вадим не стал расспрашивать - было ясно, что это бессмысленно. Он посмотрел на машины внизу, затем на спидометр.
- Примитивные автоматы, - пробормотал он. - Постоянная скорость, постоянные интервалы... Стоило из-за них сворачивать пространство...
Показался проселок.
- Как лететь? - спросил Вадим. - Над проселком или срезать?
- Над проселком, - ответил Антон. - И спустись пониже.
Вадим с удовольствием опустился почти к самой земле и пошел точно над дорогой - он очень любил быструю езду с крутыми поворотами. Сбоку, прыгая на неровностях, неслась по снегу округлая тень глайдера.
- Ну вот, опять птицы, - сказал Саул сердито.
Впереди у самой дороги топталось несколько давешних голенастых чудовищ. Они разгребали когтистыми лапами сугробы и шарили в разрыхленном снегу. Когда глайдер приблизился, они разом присели на лапы, закинули шеи и распахнули черные клювы. С клювов свисали какие-то лохмотья.
- Что за мерзкие твари! - сказал Саул с отвращением. Он перегнулся на сиденье и поглядел назад. - Что они там выкапывают?
Вадим вдруг понял, чт`о они там выкапывают, но это было так страшно, что он не поверил.
- Вы не видели тахоргов, Саул, - сказал он с принужденной веселостью. - По сравнению с тахоргами это желтоносые цыплята. Надо будет подстрелить одну, Антон, а?
- Можно, - сказал Антон.
Саул сел прямо.
- Мне не нравится, что они там что-то выкапывают, - сказал он мрачно.
Никто не ответил. Так в молчании они летели еще минут десять. Снег на проселке был какого-то скверного навозного цвета. На нем виднелись следы не то гусениц, не то колес, а справа и слева по снежной целине местами тянулись цепочки человеческих следов. Круглые холмы по сторонам были пусты. Кое-где из сугробов торчали чахлые прутики да черные кривые корни, похожие на скрюченные руки.
- Еще одна, - сказал Саул.
На вершине холма стояла птица. Заметив глайдер, она стремительно ринулась наперерез. Она мчалась, высоко задирая ноги, растопырив маленькие крылья, вытянув жилистую шею и пригнув клюв к самому снегу. Маленький горящий глаз был устремлен на глайдер.
- Не успеет! - с сожалением проговорил Вадим.
Но птица успела. "Тэ-эк!" - крякнул Вадим с удовольствием. Глайдер содрогнулся. В воздухе мелькнула растопыренная когтистая лапа. Антон и Саул сейчас же обернулись.
- Еще катится! - сообщил Саул. - На редкость мерзкое животное... Ух ты! - изумленно воскликнул он.
Вадим сейчас же включил экран заднего вида. Взъерошенная птица была уже на ногах и, прихрамывая, мчалась следом за глайдером. Вид у нее был остервенелый. Скоро она отстала и скрылась за поворотом.
- Если мы встретим людей, - сказал Вадим, - я им предложу истребить эту мерзость на всей равнине. Раз у них у самих руки не доходят... Как ты полагаешь, Тошка?
- Там видно будет, - сказал Антон.
IV
Холмы стали ниже, и вдруг впереди открылся высокий снежный вал. Антон сразу заметил крошечные черные фигурки, копошившиеся на его гребне. Ну, начинается, подумал он и сказал:
- Останови.
- Зачем? - возразил Вадим. - Ты что, не видишь - там люди!
- Останови, говорят тебе!
- Ну вот, - недовольно сказал Вадим, но повиновался.
Сейчас он повернется и посмотрит на меня с неодобрением, подумал Антон. До чего же мне трудно...
Ему было трудно. Шанс столкнуться с неизвестной цивилизацией был чрезвычайно мал, но реален, и каждый звездолетчик знал инструкцию Комиссии по контактам, запрещавшую самодеятельные контакты с неизвестными цивилизациями. Теперь глупо отступать, думал он. Надо было покинуть Саулу сразу же, едва мы увидели трупы. Надо было... Только никто бы этого не сделал. И все же существует инструкция. И составлена она как раз на такой вот случай - когда у тебя в экипаже один так и горит от жажды деятельности, а другой вообще непонятно чего хочет. А самого тебя раздирают противоречия. Ведь почти наверняка где-то поблизости тысячи людей терпят бедствие. Во-он те самые человечки, которые бессмысленно бродят по гребню... И Димка смотрит с неодобрением... И Саул смотрит с совершенно неуместным любопытством. Историк со скорчером. Кстати, не забыть о скорчере... И инструкция, очень толковая и простая инструкция: "...никаких самодеятельных контактов с аборигенами..." Очень просто: вышел, осмотрелся, заметил признаки живой цивилизации и... "необходимо немедленно покинуть планету, тщательно уничтожив все следы своего пребывания". А у меня там огромная яма из-под глайдера, а рядом с ямой - пять трупов...
- Ну, в чем дело? - спросил Вадим. - Приступ меланхолии?
Разумеется, структуральные лингвисты и историки понятия не имеют об инструкции. Объяснить им - наверняка воспримут как личное оскорбление: "Мы не дети! Сами знаем, что хорошо, а что плохо!"
Тут Антон обнаружил, что глайдер медленно ползет по направлению к валу. И он решился.
- Поднимайся на гребень, - сказал он. - Сядь подальше от людей. И вот что, товарищи. Я вас очень прошу. Не устраивайте вы там братства цивилизаций.
- Мы не дети, - с достоинством сказал Вадим, увеличивая скорость.
Глайдер рывком взлетел на гребень вала. Вадим откинул фонарь, высунулся и изумленно свистнул. Внизу за валом открылся гигантский котлован, и там было полно людей и машин. Но Антон не смотрел вниз.
Он с ужасом и жалостью смотрел на сгорбленного, синего от стужи человека в рваном джутовом мешке, который медленно, с трудом переставляя ноги, шел прямо на глайдер. Лицо его казалось пестрым от коросты, голые руки и ноги были покрыты цыпками, слипшиеся грязные волосы торчали во все стороны. Человек скользнул по глайдеру равнодушным взглядом и, обогнув его, пошел дальше по гребню. Оступаясь, он жалобно и привычно постанывал. Это же не человек, подумал Антон, это же только похоже на человека...
- Господи боже мой! - хрипло воскликнул Саул. - Что же там делается!
Тогда Антон посмотрел вниз. На дне котлована на грязном растоптанном снегу среди десятков разнообразных машин копошились, сидели и даже лежали, бродили и перебегали люди, босые люди в длинных серых рубахах. Вокруг на границе цельного снега люди стояли неровными, изломанными шеренгами. Их было много - сотни, а может быть, и тысячи. Они стояли понуро, глядя себе под ноги. Кое-где в шеренгах были видны лежащие, и на них никто не обращал внимания.
Машин в котловане было несколько десятков. Некоторые из них зарылись в землю, другие были скрыты под снегом, но Антон сразу увидел, что это такие же машины, как и те, что двигались по шоссе. Несколько машин судорожно дергались, разбрызгивая комья грязи и снега, безо всякого порядка и видимой цели.
Антон вдруг сообразил, что в котловане несоответственно тихо. Тысячи людей находились там, а слышно было только приглушенное ворчание механизмов да изредка пронзительные жалобные выкрики.
И кашель. Время от времени кто-то где-то начинал хрипло, надсадно кашлять, задыхаясь и сипя, так что начинало першить в горле. Этот кашель немедленно подхватывали десятки глоток, и через несколько секунд котлован наполнялся трескучими сухими звуками. На некоторое время движение людей останавливалось, затем раздавались жалобные выкрики, резкие, как выстрелы, щелчки, и кашель прекращался...
Антону было двадцать шесть лет, он давно уже работал звездолетчиком и повидал многое. Ему приходилось видеть, как становятся калеками, как теряют друзей, как теряют веру в себя, как умирают, он сам терял друзей и сам умирал один на один с равнодушной тишиной, но здесь было что-то совсем другое. Здесь было темное горе, тоска и совершенная безысходность, здесь ощущалось равнодушное отчаяние, когда никто ни на что не надеется, когда падающий знает, что его не поднимут, когда впереди нет абсолютно ничего, кроме смерти один на один с безучастной толпой. Не может быть, подумал он. Просто очень большая беда. Просто я никогда еще не видел такого.
- Никогда мы не сможем им помочь, - пробормотал Вадим. - Тысячи людей, и у них ничего нет...
Антон пришел в себя. Два десятка грузовых звездолетов, подумал он. Одежда. Пять тысяч комплектов. Еда, десяток полевых синтезаторов. Госпиталь, штук шестьдесят домов. Или мало? Может быть, здесь не все? И может быть, не только здесь?..
Хорош бы я был, если бы приказал с шоссе вернуться на "Корабль", подумал он с удовлетворением.
Они стояли молча, не выходя из глайдера. Было непонятно, чем заняты люди на дне котлована. Они возились с машинами. Наверное, машины были их надеждой. Может быть, они хотели исправить их или использовать, чтобы выбраться из снежной пустыни.
Вадим сел и включил двигатель.
- Стой, - сказал Антон. - Ты куда?
- На Землю, - ответил Вадим. - Нам не справиться.
- Выключи двигатель. Начинаются нервы.
- При чем здесь нервы? Нашими семью хлебами ты их не накормишь.
Антон поднял мешок с медикаментами и перебросил через борт. Потом он поднял мешок с продовольствием.
- Возьмите, - сказал он Саулу. - Вадим, приготовь свой транслятор. Будешь переводить.