Они перемахнули изгородь, и герцог на малых оборотах развернул испано-сюизу, тихо вывел к широкому проселку, остановил в тени, отбрасываемой раскидистыми деревьями.
Ста ярдами дальше огромный делаж выехал из ворот поместья, забрал к востоку, двинулся прочь.
- Пожалуй, последний, - сказал Рекс.
- Надеюсь, нет, - хрипловатым голосом ответил де Ришло. - В темноте особо не разгонишься, мне придется включать фары. Мерзавцы отправляются с промежутком примерно две минуты, чтобы не загромождать дорогу и не являться случайному наблюдателю пышной процессией. Коль скоро это последний автомобиль, они увидят нас позади и заподозрят неладное. Но ежели я угадал верно, водитель делажа сочтет нас очередной компанией сообщников, а настоящие сообщники примут за делаж.
Герцог освободил ручной тормоз и включил сцепление.
Испано-сюиза почти бесшумно скользнула вослед качающимся красным огонькам.
* * *
Тихий, прозрачный день постепенно клонился к закату. Неспешно удлинялись тени, густое тепло трепетно возносилось от напитавшейся солнцем земли, омывая ветви незримыми животворными токами. Родриго сидел у ствола, прислонившись к нему спиной, и гадал, долго ли еще продержится ясная погода. Путешествовать - легко и приятно, уходить от преследования - затруднительно. Дождь оказался бы, пожалуй, весьма кстати.
От журчавшего неподалеку ручья возвратилась Эрна, освеженная крепким сном и долгим купанием. Устроилась на простеленном под низко нависавшей листвою плаще, сорвала травинку, рассеянно куснула.
"Припасы окончатся завтра поутру - в самом лучшем случае, - подумал испанец. - И надо будет охотиться. Тратить время. Разводить костер. Скверно, скверно..."
- Немножко веселей на душе? - полюбопытствовал он вслух.
- Думаю о твари, которую ты видел ночью, - сказала Эрна, вздрагивая. - Девочкой, в Шварцвальде, я всякого наслышалась, но рассказы у очага. - одно, а бродить по лесу, где водятся упыри - брр-р-р!
Эрна поверила кастильцу сразу же - полночный испуг Родриго служил исчерпывающим доказательством правдивости. Поверила - и так всполошилась, что временно позабыла свою горькую обиду. Стремя в стремя скакали беглецы по Хэмфордской тропе, и теперь уже баронесса торопила спутника сама. Миль через двадцать испанец объявил: или привал и продолжительный отдых, или дальше придется путешествовать пешком - лошади валятся с копыт и неминуемо падут, загнанные. Странная пара покинула дорогу, разыскала маленькую укромную полянку невдалеке от узкого прозрачного потока. Стреножив коней, Родриго закутал мгновенно уснувшую женщину в толстый плащ и сам вздремнул - но только вполглаза.
- Мы забрались далеко, - ответил рыцарь. - А гадина, по-моему, не отличалась особым проворством. Ну и, сама знаешь, днем нечисти ходу нет нигде.
Отбросив былинку, Эрна искоса взглянула на спутника.
- Родриго де Монтагут!..
Кастилец повернулся к молодой женщине.
- После того, как связанный и беспомощный ты видел рядом этот кошмар, у тебя все же хватило мужества задержаться и выручить Иветту и меня?
- Ты же набралась отваги подойти и разрезать путы?
- Не отваги - отчаяния.
- А мною двигала любовь.
- Опять, - поморщилась Эрна. - Я не верю. Понимаешь, не верю.
- Чистая правда. Мужество точно рукой сняло. Впервые в жизни.
- Ой ли, Родриго? Струсивший человек бежит без оглядки.
- Или застывает как столб...
- Или выручает беспомощных.
- Ответ известен, - вздохнул испанец.
Эрна зажмурилась, и по щекам ее внезапно хлынули слезы. Баронесса не всхлипывала, не тряслась от рыданий - просто сидела на плаще, упершись тонкой, длинной ладонью в траву, и безмолвно, отчаянно плакала.
Придвинувшись поближе, Родриго осторожно обнял ее за плечи. Эрна отпрянула.
- Скажи, ну скажи пожалуйста, - выкрикнула она, - разве нельзя было просто привязать к постели, если уж похитил? Зачем ты учинил надругательство? Позвал своих скотов? Да еще при служанке?
- Никого из них больше нет, - медленно, словно с трудом, промолвил испанец.
- А Иветта?
- Не расшиблась по пути - значит, зарублена Бертраном на пороге замка. Де Монсеррат наверняка решил: девочка ускользнула, сейчас наболтает лишнего - и поспешил заткнуть бедняжке горло. Где госпожа? Нет госпожи? Не уберегла? Получай! Припадок ярости разыграть - проще пареной репы.
Побледневшая женщина во все глаза смотрела на Родриго.
- Никто, кроме нас двоих, ничего не знает о случившемся. Да, я похитил тебя. Да, порывался опозорить - не ожидая взаимности, стремясь укротить, раздразнить, - объездить, прости за выражение. Думал, понадобятся труды всех восьмерых. Но ты ответила мне, как не отвечала ни единая из отдававшихся по доброму желанию...
- Замолчи! Ни слова больше!
Баронесса опустила взор и внезапно уткнулась лбом в широченное плечо кастильца:
- Я... я сама не знала... что я... такая шлюха.
Испанец невольно вздрогнул.
- Сучку на случку, да? - спросила Эрна, подымая заплаканные, но ставшие неожиданно теплыми и задорными глаза. - Ну и пускай, это правда... Сначала я полюбила тебя сосками. Потом - чреслами, потом - губами, языком, всей кожей... А когда ты, насмерть перепуганный, точно лист осиновый трясшийся, от гибели жуткой спасавшийся, не позабыл-таки отпустить несчастных лошадей - сердцем полюбила!..
* * *
Рекс обернулся и удостоверился, что сзади качается и подпрыгивает пара ярких, изжелта-белых огней. На открытом пространстве идущую вослед машину можно было заметить за несколько миль.
Делаж повернул и устремился по боковому проселку, тянувшемуся к северо-востоку. Достиг перекрестка, снова переложил руль, и целую милю трясся по малоезженой, ухабистой дороге. Де Ришло отчаянно боролся с баранкой, работал сцеплением и газом, орудовал передачами, ругался сквозь зубы, тщательно избегая, впрочем, упоминать черта и его ближайшую родню.
Сатанистский экипаж остановился у подошвы длинного, отлогого холма, среди беспорядочно сгрудившихся автомобилей, прибывших на место раньше. Герцог замедлил ход, пригасил фары, подкатил и остановился чуть поодаль, однако не настолько, чтобы вызвать излишнее внимание к испано-сюизе и навлечь обоснованные подозрения.
Выскочив наружу, американец бесшумно и проворно взбежал на округлый гребень ската и через десять минут сообщил: сатанисты обустраиваются в долине по другую сторону холма, потрошат корзины, готовят пиршество.
- Полегче, - сказал герцог. - Не высовывайся чересчур, а то заметят.
- Луна в темной четверти, - щегольнул изящным оборотом речи ван Рин. - Авось не разглядят.
Несколько мгновений спустя герцог и Рекс уже вдвоем залегли в мелкой седловинке, следя за происходившим внизу.
Перед ними расстилался природный амфитеатр, в середине которого слабо отблескивала поверхность озерка, или тарна, как именуют подобные водоемы на юго-западе Британии.
Де Ришло тихонько хмыкнул.
- Отменно подходящее местечко для всякой дьявольщины. Шабаш, mon ami Рекс, можно учинить исключительно и единственно у открытой воды.
Зловещая шайка суетилась и толклась, поспешая закончить приготовления. Дюжина человек не принимала в этом никакого участия. Они окружили груду замшелых валунов, сложенную грубым подобием трона.
С этою первобытного сиденья не сводил глаз и де Ришло. Он видел, как другая группа облаченных в черное, скрытых уродливыми личинами сатанистов отошла от озерца и тоже приблизилась к валунам.
Несколько мгновений спустя густая, угольно-мрачная тень сгустилась на троне и начала источать мерцающее фиолетовое свечение.
Даже издали герцог и Рекс умудрились угадать в этом неожиданном явлении тварь, показавшуюся де Ришло слугой Мокаты и явившуюся Рексу в столь устрашающем обличье посреди погруженной во мрак обсерватории.
Шабащ начинался.
13. Шабаш
Напрягая зрение и слух, бок о бок устроившись на возвышенности, двое спасателей пристально следили за нечестивыми эволюциями в долине.
Бесплодная, пустынная, необитаемая местность простиралась на несколько миль вокруг. Разве что захмелевший деревенский гуляка или запоздалый торопыга, стремящийся срезать путь, могли бы забрести сюда ненароком. Впрочем, Walpurgis Nacht уже наступила, и вытащить здравомыслящего сельского жителя за пределы уютных домашних стен можно было разве лишь на аркане.
Сатанисты готовились поклоняться преисподнему владыке безо всяких посторонних помех.
При блеске весенних звезд и скудном лунном сиянии ван Рин увидел: складные столы уже завалены грудами разнообразных яств, а сборище обступило "трон", образовав широкое, довольно плотное кольцо. Ближайшие участники дьявольского действа оказались не далее, нежели ярдах в пятидесяти от Рекса и герцога, притаившихся за чахлыми кустиками вереска и разговаривавших самым тихим шепотом, прямо в ухо друг другу.
- Сколько это продлится? - спросил американец отнюдь не хладнокровным тоном.
- До первого петушиного крика, то-есть, часов до четырех. Издревле ведомо, что пение петуха разрушает черные чары, и подобные церемонии, целиком основанные на колдовстве, никогда не затягиваются сверх допустимого. Допустимого по мнению дьяволопоклонников, разумеется. Приглядывай за Саймоном.
- Чем они займутся?