- Да. Возможно, слуга Мокаты - просто колдун... А возможно...
Герцог умолк.
Такси подкатило к дому.
* * *
Войдя в просторную библиотеку, Рекс поглядел на часы и увидел, что стрелки показывают четверть четвертого. Ни молодому американцу, привыкшему засиживаться в клубах и барах до самого закрытия, ни герцогу, обычно работавшему по ночам, время не показалось чересчур поздним. Де Ришло вообще полагал предрассветную пору подходящей для искренних и долгих бесед, когда люди становятся откровенны и говорят о наиболее интересном для них и друзей. Но и ван Рин, и герцог были совершенно измотаны страшным приключением.
Оба рухнули в кресла. Рекс, не подымаясь, поворошил кочергой тлеющие угли камина, де Ришло устало смешал два коктейля и поднял крышку, лежавшую на блюде с бутербродами, которые Макс неукоснительно оставлял хозяину перед тем как лечь.
Однако, невзирая на усталость, ни американец, ни герцог и не помышляли о долгом отдыхе.
Слишком грозной опасности подвергался Аарон.
- Вы сказали, парень может быть мадагаскарским колдуном, - обратился Рекс к де Ришло. - Но я читал где-то, что цветные шаманы белому человеку вреда не причиняют - просто не могут. Похоже на правду - иначе всем европейцам в Африке настал бы скорый каюк.
- Вообще, ты прав, и объяснение отнюдь не сложно. То, что мы именуем белой либо черной магией, - искусство и науки вызывать изменения согласно воле. Всякое требуемое изменение может вызываться посредством применения нужной Силы, употребляемой в должной степени, должным образом и в должное время. Естественно, любое изменение требует практики, способности приводить упомянутую силу в действие, но еще важнее обладать пониманием качественных и количественных особенностей, присущих данным изначально условиям. Лишь немногие белые умеют понять образ негритянского мышления, и весьма небольшое число негров может вполне уразуметь происходящее в сознании белого. Следовательно, в обоих случаях несравненно легче иметь дело с представителями собственной расы.
- Далее. Негроидному или монголоидному колдуну очень трудно заклясть европейца из-за различия в вибрациях. Частоты колебаний, излучаемых человеческими существами, по большей части определяются местом рождения, географическими широтой и долготой. Объясню самым простым путем. У некоторых рас излучение длинноволновое, а другие работают в диапазоне коротких волн. Чем больше различие, тем сложнее злобной воле влиять на предполагаемую жертву. Будь иначе, белые народы, столь долго насмехавшиеся над ценностями духа и гнавшиеся лишь за материальными достижениями, никогда не завоевали бы целый мир.
- Но этот Мокатин дьявол согнул меня в бараний рог, брр-р! - поежился Рекс.
- Верно. Я ведь говорю только о самых общих принципах. Существуют, разумеется, исключения. Обладая наивысшей степенью - Ipsissimus, Magus и Magister Templi, - пройдя сквозь Бездну, адепты черного колдовства не связаны различиями в цвете кожи. Если простого смертного не хранит равная или превосходящая мощью светлая Сила, знатоки этой чертовщины способны причинить любой вред. Слуга Мокаты, вероятно, один из выдающихся адептов, избравших путь левой руки. Впрочем, я гадаю об ином... Вопрос: а человеческое ли это существо?
- Да вы же сами с ним сталкивались - когда навестили Саймона три недели назад!
- Я полагал, будто вижу человека, и сперва решил, что Моката выслал в обсерваторию астральное тело слуги, дабы воспрепятствовать пропаже бесценных для их секты сатанинских атрибутов. Но теперь склоняюсь к мысли, что нам явился лишенный материального тела монстр, настоящая адская тварь, отнюдь не управляемая Мокатой, но помыкающая им сама - после того как забавы нашего плешивого знакомца дали ей вожделенный выход к материальному земному бытию... Брр-р!
Де Ришло поежился, будто передразнивая Рекса, но американец понял, что друга действительно передернуло от неприятных мыслей.
- Господи помилуй! - вздохнул ван Рин. - Все выглядит неожиданным, новым, - свалилось, будто снег на голову. Боюсь, я ничего толком не разумею... Однако уже не сомневаюсь, будьте покойны. Астральное тело, или чудовище - я видел его собственными глазами, речь идет не о салонных трюках! Я чуть в штаны от ужаса не наложил. Кости гнулись, как тростинки, ни рукой, ни ногой по своей воле шевельнуть не мог. И вот в такой-то дьявольщине увяз бедняга Саймон? Что же делать, черт... - американец виновато осекся и машинально закончил: - ...возьми?
Де Ришло выпрямился в кресле:
- Надобно выяснить подоплеку всей затеи. Убежден: мерзавцы крепко нуждаются именно в Саймоне, если пустились на подобную дерзость. Обычно сатанистские общества стараются вести себя тише воды, ниже травы. Только время от времени похищают неповинных людей для черного жертвоприношения... Саймона, mon ami, следует вызволить любой ценой.
Герцог закурил, выпустил несколько клубов ароматного дыма и продолжил:
- Понимаешь, Рекс... Я уже говорил с тобою о перевоплощениях.
- Да, ваша светлость.
- Человек, безусловно склонившийся в продолжение земной жизни к добру, возносится в эфирные слои высшего, светлого порядка и может возвратиться в наш мир только по доброй воле, изъявленному согласию, с определенной вестнической целью. Назовем ее миссией.
- Понимаю.
- Человек, погрязший в злобе и ненависти, а уж тем паче живший сообразно склонностям, искупает содеянное в нижних, темных слоях, подвластных демонам. Тамошние ужасы неописуемы - воздержусь от любых разъяснений, не то после недавнего происшествия ты предпочтешь хорошенько напиться.
- Лучше воздержитесь.
- Но мир не делится лишь на белое и черное. Сплошь и рядом люди, по натуре склонные к добру, в силу разных причин подпадают соблазну - и творят вещи, требующие искупления. Иногда страшные вещи. Однако суть подобных поступков коренится не в стремлении чинить зло, а в определенной слабости душевной. Искупив прегрешения либо злодеяния в положенных кругах потустороннего мира, такие личности возвращаются назад, на землю, дабы прожить новую жизнь лучше, чище, и в посмертии подняться, а не пасть. За человека - таких неисчислимое множество - идет упорная борьба. Темные силы стремятся удержать его за собой, низвергнуть вновь. Светлые - хранят и обороняют, позволяя жить в соответствии с душевными склонностями и возноситься после смерти...
Де Ришло помолчал.
- Я крепко начинаю подозревать, что в прошлой жизни дружище Саймон по неведению сотворил нечто постыдное, возможно гнусное; родился опять - несравненно лучше и чище прежнего, - а теперь оказался идеальным объектом атаки. Не просто соблазнить - а вовлечь в нечто уж совершенно недопустимое - истинная удача!
- Какая разница?
- Убьешь - сможешь искупить. Сотворишь иную мерзость против ближнего - сможешь. Но пособничество сатанинским целям, на которое идут сознательно; пособничество, сулящее дьявольской мощи великую выгоду - пока вряд ли постижимого для тебя свойства - страшно по-настоящему. И его не так-то просто искупать.
Де Ришло затянулся.
- Подозреваю, на Саймона охотятся, дабы уложить сразу двух зайцев: и людскую душу сгубить, и самим при этом учудовищниться до требуемой степени...
* * *
- Как же все-таки разыскать Аарона? - спросил Рекс после затянувшегося едва ли не на четверть часа безмолвия. - С чего начать, где, простите за сравнение, брать след? Саймон - одинокий волк. Отец умер, мать живет за границей; не в пример прочим его соплеменникам, за Саймоном не тянется вереница родичей, у которых можно бы навести справки...
- Да, камень преткновения... Он, разумеется, вместе с Мокатой, но сыскать Мокату, mon ami Рекс, окажется трудной задачей. Иметь бы адрес хоть кого-нибудь из людей, побывавших на вечеринке!
- У меня есть адрес, - неожиданно припомнил Рекс.
- Чей? - рявкнул де Ришло.
- Танит.
7. Герцог отдает распоряжения
Кто и когда построил себе хижину в Хэмфордской чаще, долго ли, коротко ли обитал в ней, куда подевался потом - неведомо. Испанец наткнулся на заброшенное строение во время охоты, вполне оценил его прочность и удаленность от жилья, велел потихоньку привести в порядок и обзавелся укромной лесной заимкой, удобной как для обычных ночевок, так и для многоразличных дел, требовавших досуга и скрытности.
Обстановка этого тайного приюта вполне соответствовала назначению. Сложенный из дикого камня очаг давал изобильное тепло; очень широкое, застеленное медвежьей шкурой ложе занимало почти все остальное пространство. Никакой другой мебели в хижине не водилось.
Эрна прижалась к бревенчатой стене, глядя на испанца с гневом и возмущением:
- Никогда! - выдохнула молодая женщина, стараясь подавить невольную дрожь в голосе. - Это неслыханно. Сию минуту вези меня в замок, негодяй!
- Жаль, - невозмутимо ответил Родриго. - Честное слово, жаль. Я совсем уж было вознамерился подарить ребятам служаночку, а с тобою поступить по-рыцарски...
- Он еще смеет упоминать рыцарство! Разбойник с большой дороги!
- С малой. Хэмфордскую тропу иначе не назовешь.
- Ты перебил неповинных людей...
- Суливших разорение моему другу, Бертрану де Монсеррату.
- Другу? Другу, подлый предатель?!