Когда-то в детстве, Надежда хорошо запомнила этот случай, мать сварила огромную кастрюлю компота. Кастрюля стояла в холодильнике, на нижней полке. Однажды прекрасным утром, маленькая Надя (ей было лет восемь) решила выпить стакан компота. Мама возилась на кухне, и Надя решила не отвлекать ее. Она подошла к холодильнику, и открыла дверцу. Кастрюля была наполнена до краев. Надя осторожно взяла кастрюлю и вытащила ее из холодильника. Закрывая ногой дверцу холодильника, она слегка покачнулась. Этого было достаточно, чтобы холодный компот выплеснулся из-под крышки кастрюли, прямо ей на ноги. От неожиданности Надя тихонько ойкнула и благополучно выронила кастрюлю, которая упала на пол, обдав компотом добрую половину коридора.
В этот миг время словно замерзло. Надя отрешенно смотрела, как бардовая лужа увеличивалась прямо на глазах.
Мать подняла голову и посмотрела на дочь. Надежда заметила, как на лице матери медленно собираются тучи. Надя стояла в самом центре огромной лужи компота и не могла даже пошевелиться, чувствуя, как промокают тапки.
Так они и стояли вдвоем. Мать, упершись кулаками в стол, и маленькая девчонка, в луже компота. Секунды растянулись до предела, чтобы лопнуть с громким оглушительным треском.
- Что ты стоишь - взорвалась мать. Надежда буквально чувствовала поток ярости, что исходил от матери.
Она сейчас лопнет - внезапно поняла Надя - просто разлетится на маленькие кусочки, начиненные яростью, словно снаряд порохом. Она разорвется от переполняющей ее злости. Испачкает обои окровавленными ошметками, оставив потеки.
- Ты… - Мария Сергеевна шевелила губами, не в силах что-то произнести - ты… маленькая неуклюжая дрянь.
Надежда вздрогнула. Мама не разлетелась на куски, и она по-прежнему стояла у холодильника.
- Что ты стоишь - заорала Мария Сергеевна - что ты стоишь!? Шевелись давай. Или ты вообразила, что я буду убирать вместо тебя?
Потом Надежда долго вытирала пол тряпкой. Десять литров компота разлились по коридору, намереваясь впитаться в пол, заполнить собой каждую щель.
Но главное было не в этом. Главным было то, что как тогда, так и сейчас, Надежда стояла как вкопанная, и некому было подстегнуть ее, чтобы она, наконец, могла тронуться с места.
- Ты неуклюжая тварь - прошамкал голос. - Может быть этого будет достаточно для того, чтобы ты убралась отсюда ко всем чертям?
- Возможно - пробормотала Надежда и сделала первый шаг. На этот раз получилось лучше некуда. Стоило только сдвинуться с места и обручи, стягивающие тело исчезли. Голова прояснилась, и запах сырости вновь ворвался в ноздри. Надежда ощутила странную легкость, словно кто-то невидимый дал ей шанс, взвесив и оценив неведомые ей достоинства, и очевидно решил, что простушка в домашнем халате еще сгодится на что-нибудь.
Ей даже хватило силы оглянуться. Полки оставались полками, и стеклянные банки на них все так же пылились в темноте.
Надежда присмотрелась. Толстый слой пыли лежал неподвижно на растрескавшихся деревянных досках. Значит этот кто-то (любитель пошуметь) находился за деревянной стеной погреба.
Это точно мыши. Можешь биться об заклад, что это именно они. И словно прочитав ее мысли, за перегородкой что-то скрипнуло.
Надежда попятилась, ощупывая пол прохудившимися тапками. Не хватало еще оступиться и с грохотом полететь вниз. То-то шуму будет.
Наступила тишина.
(Возвращайся назад дуреха. Шоу закончилось, можешь выбросить неиспользованный билет.)
Надежда осторожно повернулась. Несколько шагов и она выберется из этого чертового погреба.
Когда Надежда проходила мимо кучи мусора у входа, она краем глаза заметила, как что-то блеснуло. Не иначе золотая монетка в куче дерьма - невесело подумала Надя. Ей не очень-то хотелось задерживаться хоть на секунду, но она решила остановиться, чтобы глянуть, что может блестеть в этом пыльном царстве. Ей стало любопытно.
(Просто решила засунуть свой длинный любопытный носик.)
- Пусть так - подумала Надежда вслух.
Она заслужила небольшую компенсацию за минуты, проведенные в дальнем углу погреба.
Большой латунный ключ торчал из середины кучи. Надежда осторожно подцепила его. Ничего особенного - ключ как ключ. Единственное, что немного смущало - его размеры. Ключ оказался толщиной с ее мизинец. На головке ключа были вырезаны какие-то цифры и буквы.
- Интересно, какой же замок открывает это чудовище? - Пробормотала Надя.
Судя по величине ключа, замок должен был быть просто огромным. Ничего подобного она не видела. Наверно самого замка уже давно и след простыл, решила Надежда и задумчиво посмотрела на ключ.
Выбросить его и все дела. Назад в кучу мусора, где ему самое место.
С другой стороны, было в этом ключе что-то такое… притягательное. Он удобно разместился в руке, лаская ее своей тяжестью.
Надежда машинально засунула находку в карман халата, и отправилась восвояси. Она вышла из погреба как раз за секунду до того, как в кухню вернулся ее муж.
7. Разговор на кухне
Сергей сумрачно смотрел, как Надежда жует бутерброд. В последнее время это стало для нее любимым занятием. Каждый раз, когда любимая женушка попадалась ему на глаза, ее рот был постоянно чем-то занят. Неудивительно, что некогда аппетитные бедра медленно, но неуклонно превращались в огромные окорока.
(А потом она просто превратится в гору колышущейся плоти, подумать только - иногда тебе нужно будет изображать страсть, пытаясь пристроиться между ее ляжек, вот потеха!)
А эта дурацкая привычка прятать, где только можно обертки от конфет! Сергею приходилось вылавливать цветные фантики в самых неожиданных местах. Казалось, в доме нет ни одной щели, куда благоверная не постаралась бы впихнуть очередную обертку.
Незадолго до этого он спустился в кухню, чтобы поинтересоваться ходом приготовления завтрака. Не то чтобы он испытывал зверский голод, но последние полчаса Сергей ворошил прошлое, переворачивая страницы журналов, и вслушивался, как озабоченно тарахтит посудой Надежда, явно пытаясь удивить мужа каким-нибудь кулинарным чудом. Чуда не произошло. Прождав безрезультатно еще минут пятнадцать, Сергей понял, что опять придется довольствоваться пригоревшей яичницей. Когда ему надоело вслушиваться в тишину на кухне, он решил проведать непутевую супругу.
Он застал ее выходящей из темного проема, ведущего в погреб и омшаник. Надежда старательно прятала взгляд, и сразу мышкой юркнула к холодильнику, принялась копаться в нем, с преувеличенным вниманием.
(Не кажется ли тебе парень, что у любимой завелся маленький секретик? Секрет, секретик, секретишко…)
Надежда вытащила из холодильника остатки сыра, кусок замерзшего масла на белом фарфоровом блюдце, колбасу, и что-то там еще. Сергей, подняв брови, наблюдал, как Надежда сооружает некое подобие бутербродов. Все было просто великолепно. И вот теперь она жевала огромный бутерброд, как-то подозрительно отводя в сторону взгляд.
- Что? - первым не выдержал Сергей.
Надежда отставила стакан молока.
- Ничего… - пробормотала она.
- Уверена? - Сергей не сводил с нее глаз. Что-то было не так. Словно… словно она пыталась скрыть от него что-то важное.
Надежда кивнула. Она машинально смела крошки со стола, и уставилась тяжелым взглядом на Сергея. Вообще-то ей было о чем потолковать с любимым муженьком. Все что происходило в этом доме, смахивала на начало кошмара, когда все декорации подготовлены, действующие персонажи замерли в ожидании действа. Короткий взмах руки режиссера и…
(Хей, крошка, тебе на самом деле интересно, что будет дальше?)
Все эти сны, тревожные ожидания чего-то страшного, - оно грядет волной неописуемого ужаса, сплетая сон и явь в одну кошмарную нить, и нет способа предугадать, что будет потом. Останется ли все как есть, или рухнет прямиком в бездну. Сны похожие на явь. Реальность, что размазана странными, причудливыми картинами. Веселое безумие, стекающее густой липкой кровью в этих проклятых снах…
Хорошенько потолковать обо всем этом. Чтобы не осталось ничего недосказанного. Вот только… в таком случае придется выложить всю правду. Правду, что проявилась двумя параллельными черточками на полоске бумаги.
Только так, и не иначе. Выбросить карты на стол, показать все козыри. По-другому она не могла.
(Ты же собираешься быть честной, со своим любимым мужем?)
Жаловаться на все происходящее, забыв про секреты - это было бы неправильным.
Маски долой!
(Ну же, расскажи ему обо всем! Или ты боишься, дуреха?)
Сергей смотрел на нее, и его взгляд обжигал. На мгновение Надежде показалось, что это то самое безумие, что царило в ее снах, окрашивая их в кровавый цвет, вспыхнуло в глазах мужа.
- Этот дом… - начала она. - Я не знаю, это все так неправильно…
- Неправильно, что? - Сергей цедил слова, словно ненароком опасался, что скажет что-то лишнее. То, чего она не должна слышать. Пока…
Надежда прикусила губу. Слова, обернутые в блестящую обертку полуправды - будь осторожна, толстушка!
- Мне страшно - прошептала она. Сергей вздохнул - главное не волноваться. - Наверно нам нужно поговорить обо всем, что происходит…
Каждый раз, когда Сергей слышал эти слова, ему хотелось только одного - запихнуть их обратно в глотку, откуда они имели неосторожность вырваться.
- Что происходит, что? - Если она решила завести его, то это ей удалось сполна. Сергей заставил себя разжать кулаки.
(Держи себя в руках, малыш. Не дай этой стерве достать тебя…)
Надежда почувствовала, как слезинка покатилась по щеке, прокладывая первую дорожку. Только не плакать. Он не должен видеть слез.