* * *
Зима остановилась. Лондонский симфонический оркестр затих, и Найджел Кеннеди опустил смычок.
Сотрудник открыл глаза.
В тишине он услышал вибрацию телефона.
- Да? – На другом конце, попытались воспротивиться действиям по текущей операции.
- Я уже отвечал, это необходимо!.. С начала службы не ошибаюсь... У меня предчувствие. – Сотрудник помассировал виски.
- Если хотите… - отрывисто объяснял он.
- Отвечу… Это не моя гомофобия… - Начинал злится Сотрудник.
- Ты меня знаешь. Поставь за "вчерашними девками" из Савоя наблюдение! – Выдохнув в сторону, он провел мокрой рукой по волосам, и мягко добавил:
- Я прошу.
Глава 14
Природа, в отличие от людей, всегда выполняет обещанное.
Поблекшее, из-за городского света, ночное небо вновь затянуло тучами. И поздний "гость" постучал к ней в окно.
Эфирным шумом, дождь вымывал куски памяти, растворяя их, вместе с мертвой вороной, в темноте ночи…
- Не подскажете рецепт рагу с шафранным рисом? – Высветилось на мониторе сообщение.
Сладко потянувшись, она подалась вперед. Желание "просто убить время до отхода ко сну" было стерто пульсирующим космосом.
Выглянув через изумрудный хрусталик, черная бесконечность стала просачиваться, приятно окутывая Лизу.
- Вы видимо не внимательно читали Томаса Харриса. – Ответила она и поставила смайлик.
Ответ не заставил себя долго ждать.
- В книге всего лишь говориться о "темном рагу с шафранным рисом", и ни какого описания рецепта. – Грустный смайл со слезинкой завершал фразу пользователя под именем "Сотрудник".
- А почему, собственно, такое желание именно это блюдо приготовить? Это же художественная книга, а не "Словарь Дюма"?
- Ко мне завтра придут гости – хотелось их удивить… А вы мне можете посоветовать, что нибудь другое? – Задал вопрос настойчивый "Сотрудник".
- Если хотите удивить блюдом связанным именно с этим произведением, то оно там есть.
В первой части повествования. А на сколько персон будет ужин?
От разговоров о еде – разыгрался аппетит.
Она выбралась из-за стола, подошла к холодильнику и с воодушевлением потянулась к верхней полке. Глубже засунув руку, Лиза нащупала контейнер с паштетным рулетом.
Тосты, по её мнению, всегда должны были быть обжарены на сковороде. Ведь сливочное масло и чеснок – невозможно было добавить при использовании тостера.
С бутербродом во рту Лиза повернула голову, на звук пришедшего сообщения.
- Почему вы так уверены, что это будет ужин?
Лиза откусила кусок, вытерла масляные руки и напечатала:
- Я также уверенна, что гостей будет, вместе с вами, двенадцать. По числу "руководства Балтиморским Оркестром". По этому, вы и выбрали рагу.
Отрезав, уже следующий кусок, ножом, она отправила его на язык - рулетом вниз. Ощущение как паштет сливается с холодным маслом, и шероховатость гренки, заставляли прикрыть глаза.
Машинально она откупорила початый "Cabinet" и в следующую секунду, вино уже струилось, преодолев край бокала.
Раздался новый сигнал.
"Настойчивый". – Улыбнулась Лиза.
Мигающая от нетерпения фраза заставляла ответить:
- Так вы поможете?
* * *
После того, как семья Сергея разбилась в автокатастрофе, он всё реже выходил из дома. Лиза была его последней пациенткой. Он думал, что спасение жизни молодой девушки – вернет его в привычное русло. Но сразу после её выписки, Сергей уволился и прекратил общаться с бывшими сослуживцами.
Друзей у него ни когда особо не было, поэтому, после появления жены и дочки, Сергей все свое личное время уделял своим "девочкам". В больнице шутливо говорили: " ты в них растворяешься, смотри – не уйди весь в "сироп"". Он был не против.
Известие о дорожной аварии настигло его после окончания очередной из сложнейших операций.
Бригада сработала мгновенно, но на месте - уже некого было спасать: от автомобиля осталась только груда сплющенной жести.
Какой-то псих, на полной скорости проскочил перекресток, встречная фура не справилась с управлением, и жену Сергея с ребенком зажало между тягачом, и пассажирским автобусом.
Она навещала его.
Этот человек действительно помог Лизе приспособиться к новому окружающему миру.
Но она ни как не могла понять: почему Сергей, сказавшей ей такие важные слова в вечер перед выпиской, сам не желал двигаться "вперед".
Однажды, она даже подумала, не колоть ему морфий после ужина.
Рассказать, и показать Сергею всё. Но подумав ещё раз, поняла, что он ни как не отреагирует.
Подарив ей "The Fool Circle", он отдал вместе с пластинкой, какой-то важный винтик, своей отлаженной души.
И нарочно не сказал, откуда эта деталь.
* * *
- Сегодня я не смогу остаться. Поужинай без меня. – Виноватым тоном бросила Лиза, через плечо.
- Вот: я принесла тебе курицу в кисло-сладком соусе, как ты любишь, нужно только разогреть.
Ещё вермут, но уговор - оставишь и мне на следующий раз!
Она вытащила из пакета большой блестящий бокс с винилом, и торжественно поставила перед Сергеем.
- Это тоже тебе! Коллекция номерных студийных LP NAZARETH до девяносто первого!
Сергей, слабо улыбнувшись, только развел руками:
- Лиз, откуда ты это всё берешь?
- А! – Махнула она рукой. – У меня новый знакомый - "большая шишка"...
Мы с ним, сегодня ужинать идем.
Лиза подошла к зеркалу, и подвела ресницы: космос ждал.
Глава 15
Руки и ноги были связаны за спиной общим узлом. Тело затекло. В груди сперло от холода цементного пола. Заруцкий очнулся.
Справа и слева, насколько можно было повернуть голову, просматривались только такие же серые стены.
Крайне неудобное положение в котором находился "Бладхаунд", заставляло его подбородок ерзать пр каждом движении, вытирая слюну, непроизвольно пущенную во время потери сознания.
Вряд ли это был захват. Хотя связан он был как пленник джихада, духи поставили бы его на колени, или обыкновенно - использовали для фиксации вертикальные поверхности: стул, столб, "гвоздь" в стене.
Откуда-то слабо пробивался искусственный свет.
Но его было недостаточно, чтобы определить, где находится Заруцкий. Конечности были закреплены намертво. Все что мог сейчас "Бладхаунд" это слушать.
Послышались приближающиеся шаги. Это были шаги женщины. Молодой, полной сил. "Бладхаунду" хватало спецподготовки чтобы определить также, что женщина несла нечто, судя по тому, как она переносила вес с одной ноги на другую. Что-то увесистое.
Послышался звук отпираемой железной двери. Женщина вошла, и спустя мгновение раздался ровный электрический гул. Металлическую цепь поволокли по бетонному полу.
* * *
Лиза почти забыла о кошмарах, навещавших её после убийства отца. Прошло уже три года после его похорон.
В тюрьму к матери она не приходила, хоть и понимала, что та поступила не осознанно. Что отец изменял семье, ведь он и Лизе ничего не сказал.
Но мысли об этом только впускали кошмары в её сны.
Новая, светлая жизнь открылась Лизе взамен, безвозвратно утраченной.
В день заседания она сидела в коридоре здания суда, ожидая оглашения приговора для своей матери.
Молодой мужчина, проходя мимо, вдруг наклонился к ней, и ласково проведя по волосам, сказал:
- Что бы это ни было – всё проходит…
Лиза подняла на него глаза, полные слез, и спросила:
- Как такое возможно?
Не сумев выговорить больше ни слова, она громко разрыдалась.
Мужчина присел рядом, и, обняв Лизу за плечи, быстро заговорил.
Он говорил о том что мир жесток, и постоянно испытывает на прочность. Что нужно брать себя в руки. Что есть, в конце концов утешение, и её мать не приговорят к высшей мере, как могло бы быть каких-то десять лет назад.
Рыдая, она сбивчиво рассказывала, в надежде выкинуть образы из головы:
- Они стояли... там - на площадке... Отец держал руку этой женщины...
- Тише милая, тише - это у же прошло
- ...Он ни когда так не касался мамы... Я побежала наверх...
Мужчина сильнее прижал Лизу к себе, и она прошептала:
- Я никогда не забуду холодное и взвешенное ожидание обманутой матери, и каждый – расчетливый удар. И залитую кровью кухню.
Внезапно она отстранилась, и, с широко раскрытыми глазами, ровно произнесла:
- Ведь теперь у меня нет дома…