Голос Адама звучал у меня над ухом, и я довольно вздохнула. Я еще не одна. Руки у него дрожали, и я встревожилась, что он устал держать меня.
- Нет, - сказал он. Должно быть, я что-то произнесла вслух. - Ты не тяжелая.
Привычный к чрезвычайным ситуациям Сэмюэль взял на себя руководство.
- Хани, давай одеяло и одежду. Принеси из кабинета сиденье - что-нибудь со спинкой. Даррил, возьми Мерси, вот так… - Адам, державший мою ногу, зарычал, и это заставило Сэмюэля изменить намерение. - Хорошо, хорошо, мы подождем, пока Хани принесет стул. А вот и она. Мы закутаем Мерси в одеяла, ты ее усыпишь, потом умоешься и оденешься до приезда полиции.
Адам не шевельнулся.
- Адам…
Тон у Сэмюэля осторожный, поза подчеркнуто нейтральная. Подъехал небольшой грузовик, и напряжение в гараже заметно спало. Однако, когда в гараж вошел Уоррен, никто не произнес ни слова. Уоррен выглядел бледным и напряженным; войдя, он остановился и осмотрелся.
Потом он прошел в центр гаража и носком ботинка отбросил ошметок плоти. Посмотрел на Адама.
- Отличная работа, босс.
Потом он посмотрел на Сэмюэля и на одеяло, которое тот держал. И на стул, который стоял перед Хани.
Язык тела Сэмюэля без слов сказал Уоррену, что происходит и чего от него ждут.
Уоррен подошел к нам, по дороге взяв у Сэмюэля одеяло, и сказал:
- Давай-ка укроем ее, чтобы ей было тепло.
Адам без возражений позволил Уоррену забрать меня. Однако вместо того, чтобы усадить меня на стул, Уоррен сам сел на него и усадил меня к себе на колени. Адам какое-то время смотрел на нас - я ничего не могла прочесть по его лицу. Потом наклонился и поцеловал меня в лоб.
- Если вы вызвали полицию, она скоро будет здесь, - сказала Нимейн, как только Адам отправился в ванную умываться. - Мне нужно уйти до их прихода.
- Тут кольцо, - сказала я ей, по-прежнему купаясь в покое, которым наделил меня Адам.
- Что?
- Серебряное кольцо у него на пальце. - Я зевнула. - Думаю, в доме Тима остались еще вещи. Он держал их в шкафу в спальне.
- Кольцо Макоуэна, - сказала Нимейн. - Поможете отыскать?
- Может, Адам его проглотил? - предположила я, и Уоррен рассмеялся.
- Тебе нельзя смотреть фильмы ужасов, - сказал он. - Адам его не ел.
- Вот оно, - сказала Хани, нагибаясь и подбирая что-то. Но вместо того чтобы отдать Нимейн, сжала в руке. - Если вы заберете кубок, Мерси обвинят в убийстве.
- Дай его мне.
От ледяного голоса Нимейн температура в комнате заметно понизилась.
- У нас есть видео, - сказал Даррил. - Этого должно хватить.
Хани рассмеялась и повернулась к нему.
- Для чего? На нем видно только, что Мерси пьяна. Она пила всякий раз, как он ей предлагал. Может, она и отказывалась, но ведь он не заставлял ее силой. По видео можно сказать, что ее состояние вызвано алкоголем, но этого недостаточно, чтобы снять с нее обвинение в убийстве. Она его обездвижила, а потом встала, взяла лом и ударила.
- Тогда пусть так и будет, - сказала Нимейн. - Если люди узнают о наших вещах, это слишком опасно.
- Не обо всех, - сказала Хани. - Только о кубке.
- Само по себе это ответит на большую часть вопросов полиции, - сказал Сэмюэль. - Хотя еще надо объяснить, как человек мог оторвать у другого человека голову.
- На нем были браслеты, - сказала я. - Он их называл наручами гигантской силы. Но это не наручи. Они тоже где-то здесь.
- Бен, - сказал Адам, возвращаясь в гараж. Его голос звучал хладнокровно и спокойно. На нем были джинсы и серая рубашка с длинными рукавами. Волосы влажные. - Нимейн, предлагаю заключить сделку. Посмотрите запись того, что тут творилось вечером, и тогда я позволю вам уйти со всеми вашими игрушками - если вам еще захочется этого.
- Я Пожирательница Падали, - сказала Нимейн. - Вы и представить себе не можете, сколько смертей и насилия я видела.
В теплый покой, которым окутал меня Адам, пробился стыд. Не хочу, чтобы кто-нибудь смотрел.
- Она слепа, - сказала я. - Она ничего не увидит.
- Пусть воспользуется моими глазами, - предложил Сэмюэль.
Я заметила, как напряглась Нимейн.
- До того как стать Марроком, мой отец был валлийским бардом, - сказал Сэмюэль. - Он многое знает. Можете воспользоваться моими глазами, если Адам считает, что вам важно это увидеть.
Бен принес лэптоп Адама и передал ему. Адам поставил его на стойку.
Я зарылась лицом в Уоррена и старалась не вслушиваться в звуки, доносящиеся из компьютера. Звуки не очень приятные, но я старалась делать вид, что не слышу собственные беспомощные звуки или влажное хлюпанье…
Адам прокручивал запись, пока Нимейн не подошла и не выключила ее.
Когда изображение исчезло, Нимейн уверенно сказала:
- Ей полагалось умереть. Если бы я видела это раньше, ни за что бы не дала ей так скоро снова выпить.
- С ней все будет в порядке? - отрывисто спросил Уоррен.
- Если до сих пор не начались судороги и она все еще жива, вероятно, смерть ей не грозит. - Нимейн с тревожным видом погладила плащ, висевший у нее на руке. - Не понимаю, как ей удалось его убить: ведь на нем было это. Плащ не должен был дать ей дотронуться до него.
- Плащ защищал его только от врагов, - сказала я ей. - А я в их число не входила, он сам так сказал.
Снаружи завыла полицейская сирена.
- Ну хорошо, - сказала Нимейн. - Оставьте себе браслеты, чтобы объяснить, как человек мог убить О'Доннелла. И кубок. Адам Хауптман, Альфа стаи бассейна Колумбии, клянитесь своей честью сохранить эти вещи и вернуть их дядюшке Майку, когда они больше не будут нужны.
- Сэмюэль, - сказал Уоррен. Я поняла, что начала беспомощно дрожать.
- Ей надо уснуть, - сказала Нимейн.
Адам склонился ко мне и посмотрел мне в глаза.
- Спи, Мерседес.
Я слишком устала, чтобы сопротивляться этому внушению, даже если бы хотела.
Глава двенадцатая
Я проснулась, ощущая в ноздрях запах Адама. В животе урчало. У меня не было времени удивляться обстановке. Я выскочила из кровати и успела добежать до туалета, чтобы меня вырвало в унитаз.
Вкус волшебных напитков с течением времени становится ужасным.
Заботливые руки убрали мои волосы с лица - хотя было уже поздно- и обтерли лицо влажной губкой. Кто-то надел на меня белье и футболку Адама.
- На этот раз ты хоть добралась до сортира, - прозаически заметил Бен. И, чтобы я совершенно уверилась, что это он, а не какой-то его более ласковый клон, добавил: - И хорошо. У нас почти кончились чистые простыни.
- Рада стараться, - сумела я сказать перед тем, как меня снова вывернуло - так сильно, что рвота шла не только изо рта, но и из носа. Когда все кончилось, я бы заплакала на полу, если бы мысль о том, что все это видит Бен, не была такой отталкивающей.
Он подождал, убедился, что можно вывести меня из ванной, и поднял меня - делая вид, что для этого нужны большие усилия. Он ведь вервольф и легко может поднять фортепиано. Моего веса недостаточно, чтобы он вспотел.
С удивительной ловкостью он снова уложил меня и укрыл.
- Эта иная сказала нам, что ты будешь много спать. Но рвота ее очень удивила. Говорит, это связано с твоей сопротивляемостью магии и с тем, что ты очень много выпила. Тебе лучше всего спать. - Он помолчал. - Если не хочешь есть.
Я повернула голову на подушке, чтобы он увидел мое лицо.
Он усмехнулся.
- Это хорошо: надоело убирать.
Когда я проснулась в следующий раз, было еще совсем темно, так что много времени пройти не могло. Я лежала неподвижно, сколько удавалось. Зная, что Бен в комнате, я не хотела привлекать его внимание. Не хотела, чтобы он смотрел на меня.
Тошнота больше не отвлекала меня, и в голове мелькали события прошлого вечера, те, что я могла ясно вспомнить, как в фильмах Эда Вуда: настолько ужасные, что невозможно не смотреть. Хуже того, я чувствовала на себе запахи. Запахи волшебного напитка, крови… и Тима. Но хуже всего было сознание того, что я сделала… и чего не сделала.
Наконец я выбралась из кровати и на четвереньках доползла до двери ванной. Я не поднимала головы, и Бен должен был сообразить: я сознаю, что делаю.
Он подошел к двери раньше меня и открыл ее. Протокол требовал, чтобы я перевернулась и дала ему доступ к своему горлу и животу… но я больше не могла переносить свою уязвимость. Не сейчас. Может, если бы это был Адам…
- Бедняга, - негромко сказал он. - Иди почисться. Я постараюсь задержать остальных.
И он закрыл за мной дверь.
Я встала на дрожащие ноги и пустила горячую воду. Разделась и терла, терла кожу, но не могла избавиться от запасов. Наконец вышла из-под душа и стала рыться в шкафах Адама. Нашла три флакона одеколона, но ни один не пах им.
Наконец я использовала крем после бритья. Многочисленные заживающие порезы и новые ссадины, от цементного пола гаража, жгло, но по крайней мере крем заглушил запах Тима. Я не могла надеть только что сброшенную одежду, потому что она пахла… всем. Хотя футболка принадлежала Адаму, а остальное белье было из числа моего и я была уверена, что кто-то обмыл меня, прежде чем облачить в это: ведь я помнила, что была вся в крови.
Как только мне пришла в голову эта мысль, я вспомнила, как стояла в душе у Адама, а Хани говорила: "Все будет в порядке. Я только сотру это с тебя…"
Меня охватила паника, я схватила полотенце и дышала через него, пока паническое ощущение не ушло.