– Распорядись насчёт ужина, приготовь комнату для гостьи и всё необходимое для её длительного комфортного пребывания.
Вероника вопросительно взглянула на Асмодея.
– Жить будешь у меня, чтобы была под постоянным контролем. У меня в доме аборты не делают, – пояснил он.
Девушка растерялась:
– У меня машина осталась прямо во дворе, около подъезда. Да и мне бы вещи кое-какие из дома взять.
– Машину пригонят сегодня же, я распоряжусь. А что касается вещей – напиши список, можешь не стесняться в потребностях, отдай его Мишель. Она купит всё, что угодно.
Из просторного холла Веронику проводили в гостиную, которая потрясла е воображение. Она была выполнена в средневековом стиле и напоминала рыцарский замок: в углу потрескивал камин, отделанный натуральным камнем, рядом с ним стояли рыцари в полной амуниции, на стене висело оружие, принадлежащее к различным эпохам.
– Нравится? – поинтересовался хозяин.
– Очень!
– Тогда присаживайся, – Асмодей указал на огромный кожаный диван. – Это так называемый псевдо-рыцарский стиль: доспехи на манекенах настоящие, оружие тоже, а остальное выполнено дизайнерами моей фирмы.
Он подошёл к стене и отодвинул шпалеру с изображением оленя, за ней оказался встроенный бар.
– Что выпьешь?
– Я – не знаток вин. Чего-нибудь сладкого и лёгкого.
– Тогда я налью тебе вот из этой красивой бутылки, – Асмодей достал её из бара и показал Веронике.
Бутылка была удивительной формы, такую в магазине не купишь.
– Это гольденвассер, изготовленный по старинному рецепту, прямо из Германии. Я, видишь ли, поклонник всего немецкого – мои предки оттуда.
Он протянул Веронике высокий узкий прозрачный бокал, гольденвассер искрился золотом.
– А почему он такой странный, блестит? – поинтересовалась гостья.
– Как я сказал: рецепт старинный, в него добавляли золотую пыль. Не волнуйся, это не вредно ни для тебя, ни для ребёнка, – Асмодей отпил из бокала.
Вероника последовала его примеру и ощутила удивительное тепло, растекающееся по всему телу: стало легко и спокойно.
В гостиную вошла Мишель и поклонилась:
– Господин, ужин готов.
"Какой вышколенный персонал", – подумала Вероника.
Глава 19
Сергей передвигался по квартире при помощи костылей, нога постоянно ныла, не давая спать по ночам. Книгу он забросил, боль перебивала всё, пульсируя даже в мозгах. Анальгин, баралгин, тампалгин лежали пачками на кухонном столе. Сергей пил таблетки через каждые четыре часа, иначе боль не давала покоя.
Надежда Павловна настаивала, чтобы сын сходил в районную поликлинику к хирургу. Сергей отмахивался:
– Мама, о чём ты говоришь! Во-первых, на костылях я просто не дойду, во-вторых, какой там хирург – костолом!
Надежда Павловна, понимая, что уговоры бесполезны, позвонила поздно вечером домой Полине и попросила помощи.
– Полиночка, я понимаю, что у тебя полно своих проблем! Но Сережа не спит по ночам, его беспокоят сильные боли! Я право, не знаю, что и делать. Мы так тебе обязаны, век не расплатиться!
– Да, перестаньте, Надежда Павловна. Хорошо, я поговорю с бывшем мужем, он же хирург. Терентьев тут как-то звонил, общался с дочерью – вроде устроился в приличную клинику, далековато, правда. Ну, я выясню…
* * *
Полина сдержала обещание и в ближайшую субботу заехала за Сергеем на своей новенькой "девятке". Она при помощи Надежды Павловны погрузила страдальца на заднее сидение и взяла курс на Ярославское шоссе. Клиника находилась на Преображенке, и Полина решила не ехать по набережным вдоль Яузы, дорожное покрытие которых было ужасным, а выехала прямиком на МКАД.
– Уверенно ведёшь! – сделал Сергей комплимент.
– Да, теперь уже прилично.
– И когда ты всё успеваешь: работаешь допоздна, и на права сдала…
– А я не сдавала. Поучилась частным образом, а права купила в ГАИ. Оказывается всё просто, если есть деньги.
– Это точно, – кивнул Сергей, ни минуты не сомневаясь, что деньги, особенно, доллары – залог успеха и благополучия по нашим временам.
Шоссе было свободным, дачники уже проехали, время близилось к двенадцати часам дня. Полина лихо рулила. На противоположной стороне дороги, по направлению из области показалась огромная гружёная фура.
Неожиданно она почувствовала, как ожерелье похолодело и поползло вокруг шеи, она начала задыхаться и попыталась сбросить скорость – спидометр показывал сто километров в час. Но ожерелье затягивалось всё сильнее: Полина хотела затормозить, но тормоза отказали, и она начала терять сознание. Последнее, что она видела: фура, которая неслась на огромной скорости навстречу её "девятке", выскочившей на встречную полосу.
* * *
Полина очнулась: перед ней разверзлась темнота, словно ночью. Кругом царила пустота. Она с трудом различила свои руки, ноги – всё цело, на месте. Где же она?
Появилась узкая полоска красного света, становясь всё шире и шире. Полина услышала голос:
– Каждый несёт свою кару!
Перед ней в отблесках красного света появился Асмодей. Она узнала своего искусителя:
– Где я? Последнее, что я помню – фура перед машиной.
– Смотри, – он, словно факир, извлёк из пустоты, кристалл, до боли знакомый Полине. – Он покажет всё, что случилось.
Кристалл отразил фуру и развороченную "девятку", рядом стояла машина ДПС и скорая помощь. Врачи склонялись над женщиной, она была окровавлена. Один из врачей махнул рукой, показывая, мол, бесполезно – мертва. Женщину накрыли белой простынёй.
Полина увидела, как поодаль врачи перевязывают голову Сергею, кладут его на носилки и увозят, с включённой сиреной.
– А женщина?.. – растерялась она. – Почему её не увезли? И вообще, не понимаю, что ты показал мне? – Полина взвизгнула, догадываясь об истинном смысле увиденного в кристалле.
– Дорогая моя, женщине скорая помощь не нужна. За ней пришлют труповозку, – Асмодей рассмеялся. – Жемчужное ожерелье верно мне служит! И наказывает тех, кто идёт против меня.
– Ах ты, гад! – Полина попыталась ударить Асмодея, но рука растворилась в нём.
Она с недоумением смотрела на свою руку.
– Что это? Что со мной? – разрыдалась она, но не почувствовала слёз.
– Ты умерла и только что, я показал твою смерть. Идём, теперь ты полностью моя – твоя душа принадлежит мне. Тебе предстоит провести вечность в Creazione, служа верно и преданно.
– А Сергей? Он же ни в чём не виноват! – взмолилась Полина.
– Он сейчас там, где желал бы быть более всего. Идём, пора, – он протянул руку Полине и их поглотил красный свет.