Все эти дни Наташа так переживала, что даже толком спать не могла. Мама отпаивала ее валерьянкой и уговаривала, что на одном университете жизнь не кончается, если что - можно попробовать на следующий год, она же не парень, в конце концов, ей в армию не идти… И вообще, все будет хорошо, будет непременно, она ведь такая замечательная девочка, самая умная и талантливая на свете!
Но мамины утешения помогали мало. За время экзаменов абитуриенты успели не то чтобы подружиться, но познакомиться. Наташа уже знала, что папа Нины Ганской - успешный бизнесмен, мама Саши Старикова работает в мэрии, а у Валерки отец вообще фээсбэшник… По тому, как небрежно подрастающие отпрыски обращались с деньгами, на каких машинах приезжали, как одеты были девушки, видно было, что они ни в чем не привыкли знать отказа.
Среди этой поросли золотой молодежи Наташа себя чувствовала не очень уютно. В самом деле, кто они и кто она? У нее только мама, трудится бухгалтером в небольшой фирме, да бабушка-пенсионерка, и лишних денег в семье нет. В жизни ей придется рассчитывать только на себя. Она хорошо это понимала и старалась изо всех сил - записалась на подготовительные курсы и дома занималась каждую свободную минуту… На экзаменах было очень страшно - а вдруг да попадется особенно сложный вопрос?
И все-таки ей повезло. Словно кто-то нарочно подкладывал билеты, которые Наташа знала особенно хорошо! Несмотря на волнение, отвечала она вполне уверенно и на экзаменаторов, кажется, сумела произвести благоприятное впечатление. Та седая тетенька с высокой прической, что ставила ей в экзаменационный лист заслуженную пятерку по истории, одобрительно кивала и улыбалась, когда Наташа, увлекшись, начала излагать гумилевскую теорию этногенеза…
Если бы не та несчастная четверка за сочинение, ей бы вообще не о чем было волноваться. А теперь она впритык укладывалась в проходной балл, а конкурс-то о-го-го! Наташа прекрасно понимала, как много значат деньги и связи. Уж конечно, побольше, чем хорошее знание школьной программы… И все равно - никто не может запретить человеку надеяться на лучшее. Может быть, не все в жизни продается и покупается? Может быть, и у нее есть шанс пробиться?
Наконец, в половине третьего, стуча каблучками, вышла девушка из деканата и принялась развешивать листки на стенде. Заждавшиеся абитуриенты ринулись туда и тут же принялись жадно высматривать себя. Есть или нет? Повезло - не повезло? Со всех сторон раздавались то радостное "йес!", то нечто вовсе непечатное.
Протиснувшись между высоким парнем в драных джинсах (не абы как драных, а правильных, из дорогого магазина!) и девушкой со смешными косичками а-ля Пеппи Длинныйчулок, Наташа наконец-то увидела заветные списки. Ольховская, Ольгерт, Онучева… Хотелось крикнуть - а где же я? Она уже готова была разреветься и убежать, когда в самом низу страницы увидела: "Орлова Наталья Юрьевна".
В первый момент ей казалось, что сердце выскочит из груди от радости. Наташа зажмурилась на мгновение, потом потрясла головой и снова открыла глаза. Она словно хотела убедиться, что все это не сон и собственная фамилия в числе избранных действительно красуется здесь!
И это действительно оказалось правдой. Насмотревшись, Наташа отошла в сторону, достала мобильник и дрожащими от волнения руками принялась набирать домашний номер.
- Алло! Бабуля, привет. Представляешь, я поступила!
- Правда? Вот и умница, слава богу.
Голос у бабушки звонкий, молодой. По телефону ее часто путают с Наташиной мамой. Хотя к внучкиным устремлениям она относилась без особого энтузиазма, повторяя "лишнее учение только во вред идет", но сейчас чувствуется, что она рада.
- Домой-то скоро придешь?
- Ну… не знаю даже.
Наташа замялась. Давным-давно они с Катей - ближайшей школьной подругой - договорились о том, что, если Наташа поступит в университет, это событие надо непременно отметить в кафе "Баллантайн". Катя почему-то просто обожала это заведение.
- Бабуль, ты извини, у меня тут еще дела… И с Катей надо повидаться, книжку ей отдать, ты же помнишь, я брала, когда к экзаменам готовилась…
Наташа немного стеснялась этой маленькой лжи, но что поделаешь, если уж обещала! И правду сказать неудобно…
К счастью, бабушка, кажется, вовсе не обиделась.
- Ну и хорошо! Значит, на рынок сходить успею, пирог испеку к вечеру… Ну и к Троице зайду, свечку за тебя поставлю.
С тех пор как неподалеку от дома построили небольшой храм (говорят, на пожертвования бывшего авторитетного бандита, который, чудом избежав смерти от пули конкурента по криминальному бизнесу, уверовал в Бога и часть доходов непременно отдает на добрые дела), бабушка ходит туда регулярно.
Подумав о бабушке, Наташа на мгновение замедлила шаг. Сейчас она, наверное, уже кладет поклоны перед иконами, молится, тихо шевеля сухими губами, а потом положит записочку "за здравие рабы Божьей Натальи" и пойдет на рынок, тяжело ступая и опираясь на палочку…
Наташа немного волновалась за нее - все-таки в такую жару выходить из дому старому человеку опасно, может давление подскочить или с сердцем стать плохо, но разве бабулю остановишь! Она всю жизнь верующая, даже в тюрьме из-за этого сидела когда-то. Рассказывать об этом Полина Алексеевна не любила, и, когда Наташа случайно нашла в альбоме с фотографиями пожелтевшую, истертую на сгибах бумажку с почти нечитаемым машинописным текстом, она не поверила своим глазам. Вверху страницы было написано "Справка об освобождении"…
Невозможно было даже представить, что бабушка, такая добрая и справедливая, могла совершить преступление! Но когда та зашла в комнату и застала ее с этим листком в руках, лицо у нее сразу изменилось, стало какое-то жесткое и суровое. Наташа почувствовала себя неловко, словно ее застукали на месте преступления, но все же осмелилась спросить:
- Бабуля, ты что, правда…
Она не решилась выговорить "сидела в тюрьме", но бабушка спокойно ответила:
- Да, было такое.
- За что?
- За веру, девочка, за веру. Положи, где взяла, и не трогай больше.
Наташа послушно сложила вчетверо ветхий листок и совсем тихо спросила:
- Неужели за это судили?
- Тогда за все судили, - сухо ответила бабушка, и Наташа поняла, что лучше к этой теме не возвращаться.
Вот и кафе. Наташа толкнула тяжелую дверь с вычурной бронзовой ручкой под старину и вошла внутрь. Здесь работал кондиционер, и после раскаленного пыльного воздуха повеяло живительной прохладой. Хоть отдышаться можно!
Катя опаздывала. Наташа уселась за столик возле входа, чтобы не пропустить подругу, заказала себе колу (пить хотелось просто ужасно!) и стала ждать.
Посетителей почти не было. Только в дальнем углу ворковала какая-то парочка, да у окна сидел высокий темноволосый парень, несмотря на жару, одетый во все черное. Наташа невольно залюбовалась им. Хорош… Действительно хорош! Гордая посадка головы, широкие плечи, темно-каштановые чуть взлохмаченные волосы и - голубые глаза. Кожа тронута золотистым загаром - наверное, успел отдохнуть где-нибудь на море. На вид лет двадцать пять, может, двадцать восемь, фигура стройная, спортивная, но главное - в каждом движении, в повороте головы чувствовались спокойная сила и уверенность в себе.
Наташа поглядывала на него искоса, потом, как бы случайно, встретилась с ним глазами - и аж мурашки по спине побежали. Взгляд был такой ласковый, обволакивающий - и в то же время было в нем что-то тревожащее, властное, почти гипнотическое. Наташа чувствовала его на себе почти физически, словно прикосновение горячих рук.
"Кажется, я ему нравлюсь! - подумала она. - Наверное, сейчас подойдет, захочет познакомиться…".
Наташа от души пожалела, что не успела утром накраситься как следует. Она поправила волосы, чуть одернула юбку, сняла неизвестно откуда взявшуюся пушинку, приставшую к футболке…
"А может, это моя судьба? - мелькнула в голове непрошеная мысль. - Если беда не приходит одна, то и счастье, наверное, тоже… Было бы просто здорово в один день и в университет поступить, и познакомиться с таким парнем!"
Наташа мечтательно улыбнулась - и принц за соседним столиком улыбнулся ей в ответ. Он поднял свой стакан с соком, как будто чокаясь с ней, выпил до дна, поставил стакан на стол… Вот сейчас, кажется, уже решился подойти познакомиться! Наташа замерла в ожидании. Он уже встал и сделал шаг по направлению к ней…
И тут все надежды рассыпались в прах.
В кафе вошла новая посетительница - высокая загорелая крашеная блондинка "модельных" параметров. Наташе всегда казалось, что такие девушки встречаются только на обложках глянцевых журналов, а вот поди ж ты, по улицам ходят… Странно даже. Талия девушки была такой тонкой, что ее, казалось, можно было охватить пальцами, узкие джинсы, низко сидящие на бедрах, открывали на всеобщее обозрение безупречно плоский живот с пирсингом в пупке, а в вырезе трикотажной кофточки с модным принтом от Пуччи виднелась такая грудь… Даже завидно стало.
Увидев ее, парень замер на месте на секунду, словно споткнувшись о невидимую преграду, и больше не смотрел на Наташу, словно она перестала для него существовать, превратилась в пустое место. Теперь все его внимание было занято незнакомкой.