– Эмоции – драгоценная особенность человеческого естества, это истинное сокровище Вселенной, которого лишены и ангелы и их антиподы. Гвиберы абсолютно хладнокровны в силу своих эволюционных особенностей, на них не действуют ни алкоголь, ни наркотики. Но они нуждаются в свежей человеческой крови; она бодрит их, как бокал хорошего вина.
Профессор с чувством хлебнул из пластикового стаканчика и потешно закрутил головой.
Кусок подобострастно подлил еще, поощряя Присыпкина на новые откровения.
– В это трудно поверить, – продолжил свою лекцию профессор, – но наши предки воочию встречались и даже общались с удивительными существами – Тифоном и Гидрой, с говорящими Змеями и Золотыми Рыбками и конечно же с Драконами!
– По улицам ходила большая крокодила! – заржал Бегемот, но его никто не поддержал.
– Их становилось все больше… Ой, они меня нашли! – пискнул профессор и смешной стариковской рысцой прошмыгнул за саркофаг.
Варганов оглянулся на внезапный шум – в холодильную камеру через незапертую дверь входили два санитара.
– Вот ты где, Присыпкин, и уже и нализаться успел. – Они ласково подхватили профессора под локотки.
– Дайте мне еще пять минут, и я опрокину все ваши заблуждения! – взмолился Присыпкин.
– Пойдем, пойдем, Архимед, – добродушно посмеивались санитары.
– Помните: мы не одиноки во Вселенной! – уже издалека крикнул "профессор". – Мир совсем не то, что кажется!
– Палата номер шесть, – покрутил у виска Кусок.
– Он же сразу сказал, что прилетел из Шестипалатинска, – запоздало припомнил кто-то. – А мы, как чмо последнее, уши развесили, поверили старому пердуну.
– Как грустно, господа… – сквозь икоту заметил Кусок.
– Но ведь ящер-то остался! Стало быть, не врал профессор, – округлив глаза, напомнил Варганов.
– Да нет там никакого ящера! Я вот смотрел и ни черта не видел и сейчас не вижу! – заявил Кусок.
– Должно быть, надо еще клюкнуть, – подсказал Бегемот, но его не поддержали.
Всем сразу стало холодно и скучно. На часах уже был третий час ночи, "марухи" внезапно вспомнили об утреннем обходе, и никто не стал их отговаривать.
– Эй, Варганов, чего рот раззявил?! – внезапно вызверился на Варганова прапорщик. – Срочно восстановить пломбы: вот-вот гебисты заявятся – сердцем чую!
Сердечная чуткость прапорщика не вызывала сомнений. Варганов снова залез на колченогую стремянку и попытался приладить обратно замки и печати. Потом он крепко "задраил" дверь "холодильника", спрятал ключ в нагрудный карман и закрыл двери гаража на засов.
Наряд захрапел, задудел на разные лады, больше всех старался Кусок. Варганов вполглаза прикорнул на колченогой банкетке.
Громкий стук в двери гаража и окрик "Откройте! Комендатура!" подбросили Варганова с лежанки. Он распахнул дверь в темную каптерку. В темноте солдатские тела походили на брошенные вповалку спиленные бревна, но Варганова удивила недобрая тишина. Только прапорщик еще подавал признаки жизни; его натужное дыханье слышалось с дивана.
– Подъем!!! – крикнул Варганов, но никто не пошевелился.
Он посветил фонариком в синюшные омертвелые лица. В дверь сердито громыхали.
– Товарищ прапорщик, вставайте! – Варганов потряс Куска за плечо.
Тот вскочил, но не удержался на онемевших ногах и с грохотом упал, опрокинув столик с остатками пищи.
– Встреть, Варганов, – простонал Кусок, – скажи, что мне с животом плохо…
Варганов поспешно отпер гараж. Разыгравшаяся метель ворвалась в едва раскрытую дверь, и сильный толчок снаружи отбросил Варганова к стене. Он едва успел вскочить и козырнуть, прижав к себе автомат. В ангар вошли трое. Высокий сутулый майор сунул ему в лицо удостоверение военного коменданта, имя и фамилию Варганов не успел рассмотреть.
Двое сопровождающих быстрым шагом обошли помещения и, распахнув дверь в каптерку, оглядели "спящий" наряд и обездвиженного прапорщика, пытающегося козырнуть лежа на полу. Тем временем высокий майор решительно направился к холодильной камере. Варганов поспешно вернулся на пост номер один и встал навытяжку у дверей "холодильника".
– Пароль? – шепотом спросил он у майора, одновременно перегораживая автоматом вход.
– Какой на хрен пароль, постовой? Ты что, не видишь, кто перед тобою? Да я тебя, салага, в цифру шесть согну!
– Пароль, товарищ майор, – захлебываясь от страха, пролепетал Варганов.
Высокий майор с пустыми, как вычищенные алюминиевые донца глазами, сделал шаг к Варганову и потянулся к стволу автомата.
– Товарищ майор, я не могу вас пропустить, еще шаг – и стреляю на поражение! – прошептал Варганов, отступая к запертой двери.
Костенеющими пальцами он сдвинул флажок предохранителя, рывком отбросил затвор и прицелился в расплывающееся, как прокисший студень, лицо майора. Дульный срез огрызнулся огнем. Искаженное лицо, уже не человеческое, а злобно демоническое, исчезло, как лопнувший воздушный шар, но на звук выстрелов из каптерки выбежали еще двое.
– Стой, стрелять буду! – деревянным языком отбарабанил Варганов и дал по бегущим короткую, звонкую очередь. Цевье автомата скользнуло из рук. В глазах вспыхнули бенгальские огни, он бескостно осел на пол и, привалившись спиной к косяку запертой холодильной камеры, потерял сознание.
Варганов очнулся от того, что кто-то пробовал снять с него ремень автомата. Он потянул оружие на себя, одновременно пробуя подняться, и словно угадав его желание, Варганова неожиданно ловко и сильно подбросили и поставили на ноги. Перед ним стоял незнакомый штатский, неприметный с виду, весь какой-то сермяжный, но с лукавой хитринкой в небольших светлых глазах. На лацкане его пиджака светился значок – алый меч из рубинового стекла с тонкой золотистой окантовкой.
Варганов огляделся: дверь в холодильную камеру была распахнута… но тех, в кого он стрелял, в помещении уже не было.
– Пароль… – прошептал Варганов.
– "Сивка-Бурка, вещая каурка", – усмехнулся штатский. – Капитан Копейкин из Москвы, – не по уставу представился он.
– Я что, в людей стрелял? – с сомнением спросил Варганов, уставившись на темные зеленоватые лужицы на выщербленном бетоне гаража.
– Добро должно быть с "калашами"… – усмехнулся Копейкин. – А кто сказал, что это были люди, так видимость одна…
– А кто? Гвиберы? – спросил Варганов.
– Это что за зверь?
– Ну, драконы, как в том ящике?
– О как все запущено-то, – не то удивился, не то обрадовался Копейкин. – Ну что с тобою прикажешь делать? Мы уже рапорт написали, что никакого дракона нет.
– А что есть?
– Есть ездовая собака в кожаной сбруе, удрала от наших доблестных полярников. За полвека шерсть от оттепелей вылезла, вот и похожа незнамо на кого. Находка подлежит утилизации согласно установленным правилам.
Копейкин говорил громко и браво, так докладывают старшему по званию исполнительные служаки, но веко на правом глазу предательски дергалось, точно отбивало собственное сообщение.
– А ты молодец, рядовой! Будем ходатайствовать о представлении тебя к следующему воинскому званию, – понизив голос, пообещал Копейкин. – Только вот беда… Дружбаны твои так и не проснулись. – Он кивнул на каптерку, где вповалку лежали бойцы. – Похоже, крепко спиртом траванулись, один прапорщик живой, заранее так нализался, что пить уже не мог.
– Им же до дембеля три месяца осталось… – прошептал потрясенный Варганов.
– Ну, будет, будет… Не плачь… – похлопал его по плечу Копейкин. – В конце концов, это был их выбор. Живое думает о жизни.
Прощаясь, Копейкин протянул Варганову сухую крепкую ладонь:
– Хочешь к нам? В "Сивку-Бурку"? Мы редко кому предлагаем.
– Нет, я с армией завяжу. Не могу я в людей стрелять…
– Тогда возьми хоть это, – Копейкин взвесил в ладони небольшую кованую острогу, – и поберегись, те ребята обид не прощают.
– Да куда мне ее, я ж на срочной, а такую вещь в тумбочку не спрячешь, – смутился Варганов, но глаза блеснули мальчишеским азартом.
– А ты черкни адресок. Доставим… Эх, жаль погнулась немного – видно, удар был не слабый, – заметил Копейкин.
– Так это легко исправить, – поспешил заверить его Варганов, он даже испугался, что Копейкин вдруг передумает и не отдаст острогу. – У меня дед ковалем был, отец тоже немного кумекает, и адрес у меня простой: Архангельская область, поселок Волин…
Через полтора года кованая острога, подаренная Копейкиным, переехала из Волина в Москву, как уверял Присыпкин, тайно захваченную драконами. Сергей Варганов по лимиту оформился в московскую милицию и до поры до времени драконов не встречал, разве что обуянных зеленым змием становилось все больше и больше. В конце девяностых Варганов случайно встретил Копейкина в "горячей точке", и с тех пор они не теряли друг друга из вида.
К тому времени Варганов уже закончил академию, вырос в чинах, и по столичным меркам он мог бы жить припеваючи, если бы не явное, точнее, грубо замаскированное зло, следы которого он научился видеть и находить повсюду.
…Со стороны казалось, что полковник задумчиво листает старые подшивки телефонограмм и внимательно просматривает оперативные сводки, но это было обманчивое впечатление. В эту тихую и сосредоточенную минуту он ни больше ни меньше обнаружил еще одно доказательство заговора против человечества.
По долгу службы полковник Варганов знал тайную статистику нераскрытых преступлений. Особой статьей секретного учета были "пропавшие без вести".