Он сжал ее предплечье. Девушка постаралась не морщиться. "В нем и в самом деле есть нечто отталкивающее, – подумала она. Потом поправила себя. Не то чтобы отталкивающее. Просто он слишком большой".
– Когда вы зовете меня доктором Коном, я кажусь себе древним старичком.
Сара смущенно рассмеялась.
– Сара, позвольте мне задать вам несколько вопросов, – улыбнулся он.
Сбоку у Мильтона был золотой зуб, который блестел, когда он улыбался. Мужчина встал со стола и обошел его. Кожаное кресло у стола жалобно скрипнуло, когда он сел.
– У вас есть опыт секретарской работы?
– Ну... да.
Девушка подняла сумку, чтобы иметь возможность положить ногу на ногу.
– Я работала помощником редактора в издательстве "Конкорд". В Нью-Йорке.
Мильтон взял пресс-папье – металлическую пирамиду – и покачал ее в руке, глядя на Сару.
– Работа, похоже, была интересная.
– Одна видимость. В сущности, это была секретарская работа, – ответила Сара. – Правда, секретарям платят немного больше, чем помощникам редактора.
Он улыбнулся и продолжал перекладывать металлическую пирамиду из руки в руку.
– А почему вы уехали?
– Ну, "Конкорд" слился с другой фирмой, и мою должность сократили. Так что...
– Нет, я имею в виду, почему вы уехали из Нью-Йорка? Чтобы удрать от какого-нибудь мужчины?
"Откуда он может это знать?" – была первая мысль Сары.
А вторая: "Почему он задает такие личные вопросы? Мне казалось, мы беседуем о работе".
– Ну... В общем, да.
Она почувствовала, что ей снова становится жарко и поняла, что краснеет.
Казалось, ответ Мильтону понравился. Он наклонился над столом. Саре стали хорошо видны крупные капли пота у него на лбу, у кромки седых волос.
– Вы очень привлекательны, Сара.
– Спасибо.
Чувствуя себя неловко, она посмотрела на книжную полку, висевшую за столом Мильтона.
– Вы любите ходить в кино?
– Конечно. Хожу иногда.
"Мне казалось, что собеседование по поводу работы будет несколько иным", – подумала Сара.
Она поерзала в кресле.
Наступило долгое, гнетущее молчание.
Мильтон прочистил горло.
– Клер не замужем, но она ждет ребенка, – сообщил он, переводя взгляд на окно.
Неожиданно облака закрыли солнце и комната погрузилась в полумрак. Сара почувствовала на лице порыв прохладного ветра, освеживший ее разгоряченное лицо.
– Мне казалось, что она лесбиянка. Во всяком случае, мне так казалось. Я не знаю. В наши дни трудно что-либо понять, не правда ли? – проскрипел он.
"Это вопрос?" – не поняла Сара.
– Пожалуй.
Мильтон повертел в руках пирамиду. По лбу его побежали струйки пота.
– Как можно определить, является ли женщина лесбиянкой или нет? – спросил он.
Его глаза испытующе смотрели на девушку. Сара пожала плечами.
– Наверное, нужно спросить.
Мужчина откинул со лба волосы и громко рассмеялся, словно она сказала что-то очень смешное.
"Он действительно странный, – подумала Сара. – Мне следует встать и как можно быстрее уйти отсюда".
Она крепче сжала сумку с книгами.
"Но мне нужны деньги. Я совсем на мели. Я не могу без конца одалживать деньги у братьев. Эта работа – то, что мне надо. Если только..."
Еще один порыв ветра из открытого окна. Ветер уронил фотографию в рамочке из плексигласа. Хозяин вернул рамку в вертикальное положение и Сара увидела круглолицую улыбающуюся молодую женщину. Колечки светлых волос.
– Это ваша жена?
Мильтон улыбнулся и постучал кончиком пальца по лицу на снимке.
– Нет. Это Дженнифер. Моя дочь.
Улыбка его быстро угасла.
– Сейчас у меня нет жены.
Он сказал это тихо и серьезно. Глаза его были тусклыми и смотрели в сторону.
Сара опустила голову.
– Понимаю.
"Весь этот разговор слишком личный, – подумала она. – Я хочу быть всего лишь его секретарем. Я не хочу быть его другом. Или его..."
Она не смогла заставить себя думать о каких-либо других вариантах.
– Расскажите мне о вашем расписании, – неожиданно попросил Мильтон, принимая деловой вид.
Он словно прочитал ее мысли.
– Давайте посмотрим, сколько часов вы сможете работать.
Сара просмотрела расписание. Мильтон достал из кармана брюк белый носовой платок и вытер пот со лба. Положив платок на место, он снова взял в руки металлическую пирамиду.
– Вы могли бы работать по вторникам утром, а по средам и пятницам после обеда?
Сара кивнула.
– Меня это вполне устраивает.
Они обсудили почасовую оплату, которая оказалась больше, чем ожидала Сара.
– Мне скоро предстоит сделать два доклада, – сообщил ей Мильтон. – Один доклад – чтобы достать денег – представителям группы предприятий, производящих алюминий. Второй – чтобы простимулировать работу лиц, консультирующих студентов. Может быть, вы смогли бы помочь мне написать эти доклады?
– Это должно быть интересно.
Сара встала. Ей хотелось побыстрее уйти. Она опустила сумку. Свободной рукой поправила юбку.
– Вам приходилось писать доклады?
Мильтон опять смотрел на ее ноги. Он что, нарочно так явно ее рассматривает? Или думает, что она ничего не видит?
– Н-нет... В Нью-Йорке мне приходилось писать главным образом письма. В основном отказы.
Он кивнул.
– Ну хорошо. Я рад, что нашел вас, Сара. Вы можете начать работу завтра утром? В девять?
– Тогда до завтра. Спасибо, Мильтон.
Она отвернулась, но потом быстро обернулась к нему и посмотрела на предмет, который он держал в своих огромных руках. На металлическую пирамиду. Он так смял ее, что бедная пирамида стала почти плоской.
Мильтон проследил за ее взглядом, посмотрел на пирамиду.
– Ох! Извините!
На его лице появилась странная виноватая улыбка.
– Иногда я забываю о собственной силе.
Выйдя из административного здания, Сара наткнулась на Лайама.
– О! Привет! – сказали они разом.
И оба рассмеялись.
Его плащ был расстегнут. Под ним были черный свитер с большим воротником и черные слаксы. В карих глазах мужчины сияли отблески заката.
– Мы должны прекратить встречаться подобным образом, – пошутил он.
"Мне нравится его улыбка", – подумала она.
– Я только... – начала Сара, кивнув головой на дверь.
– Это судьба. Я думаю, это судьба – то, что мы продолжаем с вами встречаться, – прервал ее Лайам.
Улыбка его угасла.
– Вы верите в судьбу, Сара?
Его серьезность застала ее врасплох.
– Я... я не знаю.
"Дурацкий ответ", – выбранила себя девушка, чувствуя, что краснеет. – Неужели я не могу придумать что-нибудь поинтереснее?"
Он, казалось, не обратил на это внимание.
– А я верю в судьбу, – усмехнулся Лайам. – И полагаюсь на нее во всем.
Девушка удивленно посмотрела на него.
– Во всем?
Лайам кивнул. Казалось, он не шутит. Мужчина сунул под мышку свой дипломат и протянул Саре руку.
Его рука была теплой, ее – холодной. Он посмотрел на ее ладонь.
– Хорошая линия жизни.
Сара не смогла удержаться от смеха.
– Вы, кажется, действительно, во все верите!
Выражение его лица не изменилось. Он посмотрел ей в глаза, не отпуская руки.
– У вас чудесный смех.
Лайам смотрел на нее не отрываясь.
Сара отвернулась, чувствуя, как забилось ее сердце.
Он снова посмотрел на ее руку.
– Я пытаюсь понять, нет ли особой причины тому, что мы продолжаем встречаться.
Он сказал это шутя.
– Иногда на ладони две линии пересекаются и...
– Вы меня щекочете!
Сара отняла руку.
Лайам извинился. Он откинул назад густые темные волосы, не отрывая взгляда от девушки.
– Вы не хотите выпить кофе или чего-нибудь еще?
"Я ему действительно нравлюсь, – решила Сара. – Он не просто флиртует".
Ну конечно, он флиртует.
Она снова выбранила себя. Не придавай этому слишком большое значение. Не воображай бог знает чего только из-за того, что он пригласил тебя выпить кофе.
– Да, я с удовольствием... – начала она.
Но тут на Лайама налетели двое молодых людей – мужчина и женщина. Они принялись взволнованно что-то говорить ему о собрании на факультете лингвистики. Сара поняла, что Лайам должен был там присутствовать и что его разыскивают.
Лайам повернулся к Саре и беспомощно пожал плечами.
– Я очень прошу вас меня извинить. Я, кажется, заставил себя ждать. Может быть, в другой раз?
– Да! Конечно! – ответила Сара с излишним энтузиазмом.
Она почувствовала, что ее щеки снова горят.
Коллеги потащили Лайама прочь. Девушка смотрела им вслед. Он обернулся и снова пожал плечами. Потом позволил коллегам "отбуксировать" его на факультет лингвистики.
"Это судьба", – подумала Сара.
Она не часто использовала это слово. Но сейчас она снова и снова повторяла его, как молитву.