Сетракян не знал, как на это ответить.
- А что ты сам думаешь?
- Думаю, это зависит…
- От чего?
- От того, веришь ли ты в Бога.
Сетракян кивнул.
- Полагаю, это совершенно правильно.
- Ну? - спросил Зак. - А вы? Вы верите в Бога?
Сетракян вздрогнул, но понадеялся, что мальчик этого не заметил.
- Вера старика мало что значит. Я принадлежу прошлому. Ты - будущему. Во что ты веришь?
Зак переместился к ручному зеркалу с амальгамой из чистого серебра.
- Мама говорила мне, что Бог создал нас по своему образу и подобию. И Он сотворил все на свете.
Сетракян кивнул, понимая, что в ответе мальчика содержится завуалированный вопрос.
- Это называется парадоксом. Когда две верные посылки вступают в противоречие. Обычно это означает, что одна посылка ложная.
- Но почему тогда Он сотворил нас такими… что мы можем превращаться в них?
- Тебе нужного спросить Его Самого.
- Я спрашивал, - тихо сказал Зак.
Сетракян удовлетворенно мотнул головой и похлопал мальчика по плечу.
- Мне тоже Он не ответил ни разу. Иногда нам ничего не остается, как отыскивать ответы самим. А порой мы их так и не находим.
Тема была весьма щекотливая. Старый профессор, вообще говоря, довольно редко общался с детьми, и все же многое в Заке привлекало Сетракяна. Мальчик отличался несомненной любознательностью и серьезностью, что хорошо говорило о его поколении.
- Я слышал, мальчикам в твоем возрасте нравятся ножики, - сказал Сетракян. Он поискал, нашел один и преподнес его Заку. Это была хорошая вещь - складной нож с десятисантиметровым серебряным лезвием и коричневой рукояткой из кости.
- Ух ты! - Зак разобрался с механизмом блокировки, закрыл нож, потом снова открыл его. - Наверное, я должен сказать об этом папе. Мне нужно убедиться, что все правильно.
- Полагаю, ножик отлично уместится у тебя в кармане. Почему бы тебе не проверить? - Сетракян проследил, чтобы Зак сложил нож и засунул его в карман штанов. - Вот, хорошо. У каждого мальчика должен быть свой ножик. Дай ему имя, и он будет твоим навеки.
- Дать ему имя? - удивился Зак.
- Так всегда следует поступать с боевыми предметами. Ты не можешь довериться оружию, если не умеешь называть его по имени.
Зак с рассеянным видом похлопал себя по карману, где лежал нож.
- Тут придется подумать.
В комнату вошел Эф. Увидев Зака рядом с Сетракяном, он почувствовал, что между ними произошло что-то важное, что-то очень личное.
Рука Зака глубоко зарылась в карман с ножом, но он ничего не сказал.
- На переднем сиденье микроавтобуса лежит бумажный пакет, - сказал Сетракян. - Там сандвич. Тебе нужны силы.
- Опять с вареной колбасой? - скривился Зак. - Ни за что.
- Приношу извинения, - сказал Сетракян, - но в мое прошлое посещение супермаркета он продавался там как спецпредложение. Причем этот сандвич был последний. Я еще добавил сверху очень неплохой горчицы. В указанном пакете ты найдешь также два весьма приличных кекса "Дрейкс". Ты мог бы одним насладиться сам, а второй принести мне сюда.
Зак кивнул и направился к выходу. Когда он проходил мимо отца, тот ласково взъерошил ему волосы.
- Когда заберешься в микроавтобус, запри дверцы, хорошо?
- Я знаю…
Эф проследил, как сын вышел из здания, подбежал к микроавтобусу, припаркованному непосредственно возле дверей, и залез на пассажирское сиденье.
- Вы в порядке? - спросил Эф у Сетракяна.
- В целом неплохо. Вот, смотрите. У меня тут есть кое-что для вас.
Сетракян вручил Эфу ящичек из лакированного дерева. Эф открыл крышку и увидел, что внутри лежит "Глок" - вычищенный, в хорошем состоянии, разве что серийный номер был спилен. Вокруг пистолета были аккуратно разложены пять обойм, утопленные в поролоне.
- Это, на мой взгляд, в высшей степени незаконная вещь, - сказал Эф.
- И в высшей степени полезная. Имейте в виду, пули серебряные. Специально изготовленные.
Эф вынул оружие из ящичка, повернувшись так, чтобы Зак ни под каким углом не смог увидеть пистолет из микроавтобуса.
- Я ощущаю себя Одиноким Рейнджером, - сказал он.
- Рейнджер боролся за правое дело, разве не так? Вот только ему не хватало пуль с разрывными наконечниками. Эти пули, войдя в тело, распадаются на части, словно бы взрываются. Если попасть в стригоя, в любое место его туловища, - дело сделано.
Передача лакированной коробки из рук в руки отдавала торжественной церемонией.
- Наверное, Фету тоже нужен такой, - сказал Эф.
- Василий предпочитает гвоздезабивные пистолеты. Он более склонен к физическому труду.
- А вы предпочитаете меч.
- В бедственные времена, такие как сейчас, лучше придерживаться того, к чему хорошо привык.
В комнату, держа руки в карманах, вошла Нора, привлеченная странным видом оружия.
- У меня есть еще кое-что, - продолжил Сетракян. - Серебряный кинжал средней величины. Я думаю, доктор Мартинес, он вам прекрасно подойдет.
Нора кивнула, не вынимая рук из карманов.
- Это единственная драгоценность, которая мне сейчас по-настоящему нужна.
Эф уложил пистолет в ящик и закрыл крышку. С Норой рядом вопрос оружия показался не таким уж и сложным.
- Как вы думаете, что произошло тогда на крыше? - спросил он Сетракяна. - Я имею в виду, когда Владыка выжил под лучами солнца. Значит ли это, что он отличается от остальных?
- Без сомнения, отличается. Он ведь их всех и породил.
- Это понятно, - сказала Нора. - Так оно и есть. И мы теперь знаем, - даже слишком хорошо знаем, поскольку этот опыт дался нам большой кровью, - как появляются на свет новые поколения вампиров. Удар жалом, заражение и так далее. Но кто сотворил первых вампиров? И каким образом?
- Вот-вот, - подхватил Эф. - Как получилось, что первой была курица, а не яйцо?
- Действительно, - сказал Сетракян. Он взял свою трость с набалдашником в виде волчьей головы, которая стояла прислоненная к стене, и оперся на нее. - Я полагаю, что ключ ко всему - в происхождении Владыки.
- Ключ к чему? - спросила Нора.
- Ключ к его уничтожению.
Некоторое время Эф и Нора молчали, переваривая услышанное. Наконец Эф спросил:
- Значит… вы что-то знаете?
- У меня есть теория, - ответил Сетракян, - которая подтверждается, хотя бы частично, тем, что мы видели на крыше. Но я не хотел бы ошибиться, потому что ложный шаг увел бы нас в сторону, а мы все хорошо знаем, что время сейчас - это струйка песка, и песочные часы отныне переворачивает не рука человека.
- Если солнце не уничтожило эту Тварь, то, вероятно, серебро тоже не справится, - сказала Нора.
- Тело хозяина покалечить можно. Его можно даже убить, - сказал Сетракян. - Эфраим преуспел в том, чтобы нанести ему серьезное увечье. Но вы, конечно, правы. Мы не можем исходить из того, что одного серебра будет достаточно.
- Вы говорили о других, - сказал Эф. - Говорили, что изначально Древних было семеро. Владыка и еще шесть - трое в Старом свете, трое в Новом. Как они встраиваются в эту картину?
- Вот над этим я и сам все время размышляю.
- Нам известно хотя бы, они с ним заодно или нет? Полагаю, что заодно.
- Совсем наоборот, - сказал Сетракян. - Они против Владыки, беззаветно и полностью. В этом я абсолютно уверен.
- А как они были сотворены? Эти существа появились на свет одновременно с Владыкой? Тем же манером, что и он?
- Не могу вообразить другой ответ на этот вопрос. Да, одновременно и тем же манером.
- А что говорит фольклор о первых вампирах? - спросила Нора.
- В сущности, совсем немногое. Некоторые исследователи пытались связать их с Иудой, или с историей Лилит, но все это скорее популярная ревизионистская литература. И тем не менее… есть одна книга. Один источник.
Эф огляделся.
- Вы только покажите коробку. Я достану.
- Это книга, которой у меня пока еще нет. Та самая книга, которую я пытался раздобыть большую часть своей жизни.
- Дайте-ка я угадаю, - сказал Эф. - "Руководство охотника за вампирами по спасению мира".
- Близко к тому. Она называется "Окцидо Люмен". В буквальном переводе - "Я убиваю свет". Или, расширительно, - "Падший свет".
Сетракян вытащил каталог аукциона "Сотбис" и открыл его на заложенной странице.
Книга значилась в каталоге, однако в том месте, где полагалось быть картинке, фигурировало лишь графически выполненное объявление: "ИЗОБРАЖЕНИЯ НЕТ В НАЛИЧИИ".
- О чем она? - спросил Эф.